В августе 1785 года родилась княжна Софья - дочь князя Григория Семеновича и Александры Николаевны Волконских. Под чутким надзором матери, властной и строгой женщины, девочка получила отличное образование. Кроме нее в семье воспитывался еще сын Сергей, но отец все-таки души не чаял именно в дочери.
«Все сознают, что ваше прекрасное лицо подобно моему изношенному, — писал он ей и звал её «душевным другом» и «ангелом своим».
Будучи фрейлиной императрицы Марии Федоровны юная Софья Григорьевна познакомилась с князем Петром Михайловичем Волконским. Между молодыми людьми зародилась симпатия и в последствии они поженились. Первые годы брака были для Софьи самыми счастливыми - муж в буквальном смысле носил ее на руках и не отпускал от себя. От этого союза на свет появилось четверо детей: Николай (1803 - скончался спустя несколько дней), Александра (1804), Дмитрий (1805), Григорий (1808).
При дворе Софья Григорьевна всегда занимала особое положение, заручившись доверием обеих императриц - Марии Федоровны и Елизаветы Алексеевне. Именно она была рядом с императорской четой в Таганроге, когда трагически скончался император Александр I. Перед смертью государь просил Волконских позаботиться о его супруги. Княгиня Софья Григорьевна присутствовала и при смерти государыни, возвращавшейся их Таганрога в столицу.
"Княгиня Софья Григорьевна решила быть совершенно независимой, имеет свои собственные идеи, ездит всего одной парой лошадей, осмеливается разгуливать повсюду без прислуги, отказывается появляться при дворе; короче, она считается весьма странной. Она очень предупредительна к иностранцам, особенно к англичанам, исключительно дружелюбна к нам и не слишком пылает к своим соотечественникам. Княжна Алина, её дочь, по слухам — одна из самых милых девушек; хорошо воспитана и образована, хотя иногда, подобно матери, подвержена чудаковатостям".
Восстание декабристов стало для Софьи Григорьевны тяжелым испытанием - ее родной брат Сергей был сослан в Сибирь. Семья переживала о душевном состоянии княгини Волконской и боялись, как бы она не лишилась рассудка. Кроме того, она открыто осуждала действия императора Николая I, считая его действия слишком суровыми. В 1827 году вместе с дочерью Волконская покинула родину и лишь изредка возвращалась обратно.
"Княгиня Софья Волконская приехала из Италии повидаться с родными. Не знаю, осознала ли она все заблуждения своей жизни, но, по крайней мере, держится с предупредительностью и учтивостью, за что ей охотно извиняешь её несколько сумасшедший вид".
Современники отзывались о Волконской как об очень бережливой и скромной женщине. В поездке по Европе она останавливалась в самых дешевых гостиницах, выбирала для себя самую простую одежду. Ее повседневным нарядом было шелковое черное платье, а когда у него изнашивались рукава их отпарывали и пришивали новые. Естественно цвет рукавов отличался от цвета самого платья, но княгиню этот момент не смущал.
В 1837 году в Лондоне княгиня Волконская попала в непростую ситуацию. Она ехала на коронацию королевы Виктории и взяла с собой свои бриллианты. В поезде Софья Григорьевна открыла свой ручной мешок и ее драгоценности увидели попутчики. Естественно сопоставив убогий наряд женщины и содержимое ее сумочки они подумали, что едут в мошенницей. В итоге по приезде в Лондон княгиня Волконская была арестована. Для разрешения ситуации ей пришлось обратиться к русскому послу в Великобритании.
В старости скупость Софьи Григорьевны только усилилась. Поговаривали о том, что в гостях княгиня старалась припрятать в карманы со стола сахар и хлеб, а однажды на улице она увидела добротное полено и захватила его с собой. На склоне лет решила отказаться от горничной и пользовалась только услугами старого лакея. Удивительно, но при всей своей скупости и бережливости, княгиня Волконская никогда не отказывала бедным в подаянии и занималась благотворительностью.
В 1854 году, спустя 2 года после смерти мужа, она совершила большое путешествие к ссыльному брату. Разрешение поехать в Иркутск далось ей не просто. Софья Григорьевны была вынуждена выполнить ряд ограничений: не общаться ни с кем кроме брата, не передавать никому писем и прочее.
В 1854 году, спустя 2 года после смерти мужа, она совершила большое путешествие к ссыльному брату. Разрешение поехать в Иркутск далось ей не просто. Софья Григорьевны была вынуждена выполнить ряд ограничений: не общать ся ни с кем кроме брата, не передавать никому писем и прочее. руди. Ей было 77 лет.
