Весной 1943 года, в связи с ростом численности отрядов, по согласованию с Западным штабом партизанского движения, Мглинский отряд и Котовцы стали самостоятельными, вышли из состава 4-й клетнянской бригады. В марте был создан новый отряд «Народный Мститель» под командованием Александра Максимца, комиссаром стал Николай Дмитриев. Но связь с бригадой осталась. Отряды совместно планировали операции и проводили их. После окончания зимней блокады, мы, разведчики, пошли по деревням, рассказывали о великой победе под Сталинградом, распространяли листовки с фотографией взятого в плен Паулюса. Весной 1943 года наша разведгруппа получила задание вести наблюдение за переброской фашистских войск по железной дроге Гомель – Брянск. Нам удалось с помощью агентуры обнаружить скопление эшелонов на станции Унеча. Если бы у нас была в то время рация, мы бы вызвали авиацию, и они были бы уничтожены. Когда мы доложили об этом командованию, они запросили Москву и к нам в разведгруппу прислали радистку с рацией. Но это было уже немного позже, в начале лета.
По данным Национального архива США, где изучали трофейные документы Вермахта, отмечена высокая активность Брянских партизан накануне операции «Цитадель». В апреле было зафиксировано на железных дорогах 627 диверсий, 215 попыток крушения поездов, подрыв 1760 рельсов. В июне 841 диверсия, 272 попытки подрывов воинских эшелонов, взорвано 1780 рельсов
27 апреля 1943 года Гитлер подписал Директиву № 14, в которой потребовал:
1. Считать борьбу с бандитами равнозначной боевым действиям на фронтах. Ею должны руководить отделы штабов армий и групп армий.
2. Все приданные для этой цели силы должны быть использованы…. Для этой цели создать сводные части и в течение определенного времени их использовать для борьбы с бандитизмом.
3. Акцию против партизан завершить до 12 июня, чтобы силы, брошенные против партизан, успеть перебросить до 12 июня в район Курска.
Летняя операция против партизан юго-восточной части Брянских лесов получила у немцев кодовое название «Цыганский барон». Для проведения этой операции накануне наступательной операции «Цитадель» в районе Орловско-Курской дуги, немецкое командование выделило опытные фронтовые воинские части - 4-ю полевую и 2-ю танковые армии в составе 11 дивизий. Партизаны отвлекли на себя и сковали около 100 тыс. солдат и офицеров, фронтовых частей, не считая тыловых частей вспомогательной полиции, 627 и 637 «восточные» батальоны РОА.
Их операция началась в конце мая 1943 года. Партизанское командование, как и в зимнюю блокаду, решило маневрировать в лесных массивах клетнянских лесов, наносить внезапные удары по врагу. С началом блокады начались затяжные, нудные, а иногда и проливные дожди. Для партизан такая погода была выгодной, она исключала действие вражеской авиации, избавляла от назойливого кружения над лесом «разведывательной рамы». У партизан даже сложилась поговорка: «День дождливый, путь счастливый». С другой стороны, люди, промокшие до нитки, месили липкую грязь лесных дорог, проклиная непогоду. Партизанские отряды решили маневрировать каждый самостоятельно. Панасенковцам удалось рассредоточиться и просочиться в леса севернее Клетни, а когда фашисты перебросили туда свои силы, вернулись в мамаевские леса, перейдя большак там, где фашисты не ожидали – почти у самой Клетни.
В худшем положении оказался Мглинский отряд, который не успел выйти из вражеского кольца блокады и первый попал в засаду карателей 22 мая и оказался в окружении. Только решительная атака, которую возглавила рота Галкевича, обеспечила прорыв из окружения спасший весь отряд. 8 июня Галкевич погиб в бою с фашистами, защищая аэродром «партизанской столицы» -Мамаевки. После этого Мглинский отряд оторвался от противника и укрылся в запасном лагере, в глубине клетнянского леса. И Мглинский отряд поступил, как оказалось, правильно.
Трагической была судьба 1-й, 3-й, части 4-й Клетнянских бригад, Бежицкого отряда им. Чапаева, Белорусского отряда «За Советскую Беларусь», Клинцовского отряда, которые вырвались из окружения. Им надо было поступить так, как поступил легендарный Ковпак, вырываясь из карпатского котла немцев. Разойтись по разным местам клетнянских лесов. Тем более что подходил к концу срок немецкой операции против партизан -12 июня. Но эти отряды, вырвавшись из кольца блокады, 11 июня вышли к реке Ипуть в районе деревень Луговка - Дегтяревка, в урочище «Чагодай». Они решили уйти в белорусские леса. Всего в этих отрядах было около 2 тыс. человек. Партизанские отряды, выходя из окружения, прошли по лесному бездорожью около 60 километров. Несмотря на проливные дожди, Ипуть в этом месте была мелководной, а посреди реки был небольшой островок. Были и другие броды через Ипуть, но все отряды подошли к этому. (Но, незадолго до этого, исчез проводник. Может быть, это была заранее подготовленная засада противника.) Отряды остановились, направили на противоположную сторону реки разведку, которая установила, что путь свободен, противника нет. Один из отрядов бригады под командованием Медведева решил сходу начать переправу, вброд. Берег Ипути здесь крутой, но нашли пригодный спуск, по небольшому овражку, начали форсирование. Переправились сначала на остров, а оттуда вышли со своими обозами на противоположный берег и направились в белорусские леса. Но на берегу реки скопилось много людей и обозов, они устали после прорыва блокады и длительного перехода, буквально падали на берегу и засыпали. Командование остальных отрядов решило отложить переправу до утра, что бы дать возможность людям и лошадям отдохнуть. Кто бы знал, что это решение поделило всех на живых и мертвых (Как у К.Симонова.) Так как за отступающими отрядами, по их следам, шли немецкие регулярные части, имевшие большой боевой опыт, а не каратели.
Только начало светать, как партизаны услышали шум моторов, над лесом появился самолет – разведчик. Стало понятно, что немцы будут пытаться отряды окружить снова. Направили разведку на противоположный берег Ипути. Немцы, успевшие подготовить за ночь засаду и хорошо ее замаскировать, пропустили роту разведчиков через себя. Разведчики, ни о чем не подозревая, дали отрядам сигнал на переправу. Началась переправа. Один из отрядов вышел на средину реки, прошел через остров и начал форсирование второй половины реки. Но, как только первые бойцы отряда подошли к противоположному берегу, противник, открыл ураганный пулеметный огонь и в грудь и в спину, сразу с двух берегов. В один миг прозрачная вода Ипути окрасилась в багровый цвет. Три часа партизаны яростно и обреченно сражались, зажатые с двух берегов огнем пулеметов. По воспоминаниям оставшихся в живых, это была настоящая бойня. Фашисты убивали всех, в том числе мирных жителей, женщин, детей. В плен не брали никого. Ипуть был забит телами погибших партизан. После того, как большей части партизан удалось вырваться из клещей от противника, они не досчитались в своих рядах свыше трехсот человек. После окончания бойни фашисты на несколько дней оцепили место трагедии, не разрешая жителям сел, расположенных ниже по течению, хоронить убитых. Их тайком, по ночам, вылавливали из реки и предавали земле жители сел, Дегтяревка, Водославка, Крутояр, Нивное, и других сел расположенных по течению, до самого города Суража. Об этой трагедии, мы,разведчики, узнали только после окончания блокады.
Но карателям не удалось выполнить поставленную пред ними задачу – очистить полностью тыл немецких войск накануне операции «Цитадель». Это признавали и сами фашистские генералы. В ходе ожесточенных схваток с отрядами клетнянских партизан, около трех тысяч карателей нашли себе могилу в партизанских лесах.
Это оказало существенное влияние на срыв графика подготовки операции «Цитадель» еще и в связи с задержкой поставок по железной дороге фашистских «Тигров» и «Пантер». Это привело к переносу сроков проведения операции «Цитадель» с 12 июня на 5 июля 1943 года. В ходе операции «Цыганский барон» фронтовые части были измотаны, нуждались в отдыхе. Были израсходованы выделенные для них боеприпасы – снаряды, мины, пулеметные патроны.
После завершения летней блокады партизаны продолжали наносить удары по коммуникациям противника. Взлетали на воздух мосты, под откос летели эшелоны с танками.
Когда наша разведгруппа получила рацию, у нас появилась возможность оповещать оперативно командование не только отряда, но и «большую землю». В начале июля мы установили связь с верными людьми в городе Клинцы. От них мы узнали, что в бывшем санатории «Вьюнка» расположился дом отдыха для немецких летчиков. Мы попросили земляка, уроженца села Шеверды, Морозова Ивана Павловича сделать план санатория. Он давно проживал в Клинцах, хорошо знал город. План санатория мы передали в Западный штаб партизанского движения 14 июля. И уже в ночь с 19 на 20 июля советская бомбардировочная авиация произвела налет, результаты которого были успешными. Был полностью уничтожен корпус, где отдыхали немецкие летчики запасного полка после госпиталя, три бомбы попали в немецкие казармы рядом с госпиталем. Немецкая газета долго печатала имена погибших офицеров люфтваффе – всего около 700 человек. В том числе погиб и глава окружной немецкой полиции.
Узнав о скоплении немецких эшелонов с военной техникой и горючим на станции Унеча, накануне Курской битвы, мы вызвали нашу авиацию и туда. Этот налет был также удачным. Вся станция была в огне, это мы наблюдали лично.
В разгар Курской битвы перед началом советского контрнаступления, 3 августа, Мглинский отряд совместно с полком Панасенкова «За Родину», принял участие в операции «Рельсовая война». Была спланирована и подготовлена повторная операция по захвату станции Жудилово, в 20 километров от Унечи. В ходе подготовки с «большой земли» была доставлена большая партия толовых шашек, бикфордов шнур. Инструкторы провели обучение пользоваться этими шашками, показали, как их быстро закладывать под рельсы, на каком расстоянии, как соблюдать безопасность во время минирования.
Наши объединенные отряды численностью около 800 человек в полдень, 2 августа вышли в сторону Унечи. Большой привал сделали в с. Вельжичи. Из Вельжич тронулись с наступлением темноты. Шли, соблюдая тишину, команды передавались связными вполголоса, курили на коротких привалах, пряча цигарки в кулаках.
На рассвете 3 августа расположились на дневку в небольшом кустарнике, в километрах 10 от железной дороги, приняв все меры маскировки. Временами слышался шум проходивших эшелонов, пролетали над линией самолеты. Под вечер командиры дали бойцам последние указания. С наступлением темноты передовые батальоны штурмом взяли станцию, перебив гарнизон, взорвали три эшелона, которые там оказались. Вторая часть партизан, оседлала железнодорожную линию в обе стороны от станции, заняла оборону на случай переброски немецких сил и со стороны Унечи и со стороны Почепа. А минеры, в том числе и отец, начали свою работу. Однако он, перед самой линией, угодил в «волчью» яму, замаскированную ветками и землей. Хорошо, что не угодил с разбегу на острый кол, установленный в яме. С помощью этого кола, который был зарыт не очень глубоко, ему удалось выбраться из ямы, но с выходом на линию он немного опоздал. Его рельса была правая по направлению Почепа. Каждому из минеров было выдано по 12 -13 толовых шашек, которые надо было установить через два метра, чтобы полностью вывести рельсу из строя. Так как он опоздал с выходом на линию, то последнюю шашаку поставил тогда, когда шашки поставленные другими раньше, уже начали взрываться. Пришлось прорываться через взрывы – там, где прогремел взрыв, туда он и бежал. Когда отбежал от железнодорожной линии, почувствовал, что в сапог попал камешек. Он присел у большого дуба, и только снял сапог, как услышал сверху выстрел. Быстро и бесшумно надев сапог, отец два раза выстрелил, наугад в листву, и бросился догонять своих. С дуба никто не упал, но и выстрелов оттуда больше не было.
Жудиловская операция была самой крупной из совместных операций, проведенных Мглинским отрядом совместно с Панасенковцами. По уточненным разведкой данным, партизаны взорвали 1026 рельсов, железнодорожный мост в районе Пучковки, разгромили железнодорожную станцию, сожгли три эшелона состоявшие из 46 платформ с автомашинами, 30 вагонов с патронами и другими боеприпасами, 9 цистерн с горючим, уничтожили три вагона живой силы противника, (около 300 фашистов), два почтовых вагона, элеватор с зерном и сенный пункт. После того, как фашисты после поражения под Курском, начали свое отступление, по 200 человек разведчиков и диверсантов на каждой из дорог, которые контролировал отряд, наносили удары по отступающему противнику, минировали дороги, устраивали засады «провожая незваных гостей». На Кадецкой дороге действовала наша разведывательно–диверсионная группа под командованием лейтенанта Дьяченко. 20 сентября произошла встреча наших разведчиков с разведывательными группами наступавшей Красной армии. Разведгруппа Федоса Карчевского провела к Мглину 374 гвардейский тяжелый самоходно-артиллерийский полк, который первым ворвался в город Мглин.
22 сентября Мглинский отряд вступил в родной город. Все улицы и базарная площадь были заполнены жителями, воинами Красной армии, партизанами. Объятия, радостные возгласы родных и знакомых.
На многолюдном митинге секретарь Мглинского райкома ВКП (б) Семен Максимович Давыденко огласил рапорт Мглинских партизан партии и народу о боевой деятельности отряда. За 25 месяцев борьбы в тылу врага, отряд вырос с 45 до 695 человек. За время боевых действий пустил под откос 44 эшелона с живой силой и техникой противника, разрушил около пяти километров железнодорожного полотна, более трех километров телефонной связи, взорвал и сжег 18 мостов, 34 автомашины противника, 2 самолета, разгромил 16 гарнизонов врага и станов полиции, уничтожил 2750 гитлеровцев и их пособников, спас от угона в Германию не одну тысячу советских людей. Из клетнянских лесов не вернулись к своим родным и близким 44 боевых товарища.
Более 120 партизан Мглинского отряда были оставлены на партийно-советскую работу для восстановления в районе советских органов власти, колхозов, возрождения разрушенного хозяйства. 336 военнообязанных партизан влились в состав 3-й армии и ушли завершать разгром врага . Отцу предлагали возглавить колхоз, однако он отказался и порекомендовал назначит своего брата Игнатия, который оказывал партизанам большую помощь во время оккупации, да и у него было четверо детей, а у отца одна дочь. Отец попросился направить его на фронт, мстить врагу за страдания и гибель жены, которая заразилась в фашистской тюрьме тифом и ее выбросили фашисты умирать в засыпанный снегом ров. Но отца не сразу направили в действующую армию. Органы НКВД попросили помочь бывших партизанских разведчиков, хорошо знающих леса и местность, в ликвидации недобитых и укрывшихся в лесах полицейских, власовцев, остатков РОА «Локотской республики», в поиске и ликвидации агентов и резидентуры СД.
По сведениям НКВД, «Зондерштабом Россия» была подготовлена сеть «спящих» тайных агентов, организаторов, «мозговой центр» для будущего антисоветского подполья и организации борьбы в тылу Красной Армии. Из 20 оставленных в районе агентов врага удалось найти и обезвредить 13 человек. Частям охранных войск удалось разгромить и ликвидировать «зеленую армию» резидента Родземахи, который был убит во время операции. Также была ликвидирована банда Козина. Только после этого отец ушел на фронт. В составе 75 гвардейской стрелковой дивизии 212 гвардейского стрелкового полка Прибалтийского фронта принял участие в освобождении Белоруссии, Прибалтики, Восточной Пруссии. В боях за Белоруссию получил ранение в левую руку. 28 февраля и 1 мая 1945 года был награжден медалями за отвагу, 2 июня 1945 года орденом «Красная звезда» и многими «Благодарностями Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина». До 1946 года служил в оккупационных войсках в Германии. Вернулся из Германии 6 ноября 1946 года.
Буду очень благодарен читателям за уточнения и дополнения. Спасибо,что дочитали до конца, ставьте лайки, подписывайтесь на канал.
