Посидели, поужинали, мясо хоть и остыло немного, но все равно было сочным и вкусным. Чай попили, покалякали немного. Юра сослался, что ему нужно срочный заказ делать и ушел в свою мастерскую. Яночка сообщила нам, что она будет деду помогать и пошла за ним следом. Мы с Марой стали убирать посуду и разговаривать.
- Мара, у тебя не только навыки новые появились, но и уровень энергии повысился в несколько раз. Поэтому ты можешь быть интересной всяким сущностям, в том числе и охотникам. Если отбиться от них, то они лезть не будут, силу почувствуют. Если же нет, то можно и Яночку потерять. Она хоть и слабенькая пока, но мало ли кому они ее в качестве трофея преподнесут, - сказала я.
- Пойдем по округе прогуляемся, посмотришь, кто тут в последнее время бродит, - проговорила она.
Марена надела пояс, к которому прицепила свой серп.
- Серп и молот, - хохотнула я.
- Ой, Агнета, вечно ты со своими шуточками, бери косу, идем косить.
- Кого найдем, того и скосим, - рассмеялась я.
Мы с ней вышли за ворота. Ворон летел рядом, вернее сказать, что он летел какими-то зигзагами, пролетит пару метров и на ближайшее дерево сядет.
- Ест, как не в себя. Растолстел, еле передвигается, - пояснила Мара.
- Я все слышу. Я сколько веков в забытье просидел, конечно, крылья у меня не разработанные. Мара, тростинка, не сядешь ей на плечо. Вечно, слезь с меня, ты тяжелый, - передразнил он ее.
- Мы же не в 19 веке и не на пиратском корабле, чтобы было нормально ходить с птицей на плече. Люди приходят в траурное агентство, а тут им хозяйка с вороном на загривке выходит. Чего они подумают? Итак народ меня сторонится, - поморщилась Мара, - А твои где помощники?
- А шут их знает, обещались охранять. Вот только что-то я их не наблюдаю, - пожала я печами.
Меня одолевало некоторое беспокойство. Понятное дело, что ни тот, ни другой к Маре во двор не полезли, ибо это чревато. Исмаила может быть и пустили, он со мной, а вот Шелби мог и получить по ушам.
Я озиралась во все стороны, пока шли до кладбища. Хорошо, что по дороге не встретили никого, а то бы напугали народ. Хотя мало ли за чем мы идем, может кролям или козам травки накосить. На кладбище ничего такого я не заметила, да и Мара сказала, что нет никаких аномалий. Я посидела на лавочке, а она побродила по могилкам, пошепталась. Видно ей это для восполнения сил нужно.
- Может и не нужна я им, не интересна, может зря мы волнуемся, - сказала она, прикрывая за собой калитку.
Пошли мы с ней обратно к дому. Идем по тропинке, о своем о девичьем болтаем. Только вот шли в одну сторону, а пришли обратно к кладбищу. Удивились и пошли по другой дороге, только вот нас обратно вернуло. Село видим, а дойти не можем.
- Может напрямки срежем? - спросила Мара.
- Давай, - пожала я плечами.
Пошли с ней через поле. Идем, а село не приближается, и кажется, что вообще идем в обратную сторону.
- Мара, а где твой ворон? - спрашиваю.
- А не знаюуууу, - растягивает женщина лицо в улыбке и светит своими острыми, как иглы зубами.
Значит вышла я не с Мареной, а не известно с кем, и водит оно меня и кружит. Рванула назад к кладбищу, а существо за мной. Руки ко мне тянет. - Стоооой, - подвывает, - Дай, дай, дай мне.
Пальцы длинные скрюченные, тянется к моей косе.
- Мне надо, надо, - скрипит оно.
- Я тебе сейчас, как дам.
Хрясь по существу косой, а она испарилась, и за спиной у меня оказалось. Чую дыхание смрадное на своей шеи.
- Не страшшшшно тебе? Не боишшшься? Ссссмелая какая. Отдай, - и хвать свои скрюченными пальцами за косу.
Древко под пальцами существа зашипело. Загорелись руки у сущности. Завыло оно, запрыгало, рожи корчить стало.
- Исмаил, - позвала я, - Исмаил, где тебя Томас носит.
Понимаю, что надо по чудищу косой проехаться, но боюсь, а вдруг это морок, и задену я кого-то своего. Сколько таких случаев было, люди думают, что перед ним чудовище, а потом оказывается, что мать или отец. Подняла косу режущей частью к себе, стала смотреть в свое отражение и раскачивать туда-сюда.
- Морока, морока, уходи далеко, спутанные мысли с собой забирай, мне ясность головы оставляй. Глаза мои видят, уши мои слышат, руки мои чувствуют. Все, что наморочено, все в землю ушло, да по ветру развеялось, - пропела я несколько раз.
Чувствую меня кто-то за плечо трясет.
- Агнета, Агнета, ты меня слышишь? Ты чего тут расселась, бубнишь сидишь, да косой размахиваешь. Я к тебе даже подойти боюсь, - услышала я голос Мары.
Поднимаю глаза, точно она стоит, а мы еще на кладбище сидим, и никуда не уходили.
- Пошли, нет тут никого, - позвала меня Марена.
- А ты настоящая? - спрашиваю.
В ушах гул стоит, слегка четкость в глазах нарушена.
- Конечно, настоящая. Ты чего? Видела что-то? - спрашивает.
- Видела, не одни мы тут. Где твой ворон?
- Да вон, на памятнике сидит, что-то там читает, - махнула она в сторону каменного ангела.
Смотрю, а ангел ехидно так улыбается и крылом помахивает.
- Мара, подключайся, а то мне кажется, что я с ума схожу.
Что-то страшно мне стало и жутко.
- Ты мне дай свою косу подержать, я на нее посмотреть хочу, - протянула ко мне руки Марена.
Да что ты делать будешь, что за наваждение, никак не проходит.
- Ты кто? - спрашиваю.
- Маарааа. Не помнишь меня? - улыбается так страшно.
Ворон ее с каменного ангела спрыгнул и крадется ко мне. Вот только в размерах увеличивается. Бежать надо, а я пошевелиться не могу, вцепилась в косу и сижу с ужасом на все смотрю.
Вдруг из-за памятника Исмаил выпрыгнул и утащил ворона за могилки. Двинула я "Маре" в лицо древком и побежала. Косу не стала использовать против нее, а вдруг она настоящая, только тоже замороченная.
