Что такое медаль? Медаль, от слова металл. Раньше был рубль серебряный, коим в награду за заслуги жаловали. Потом монеты специальные, памятные чеканить начали. Потом медаль "в коробочке" начали делать (сначала из серебра, потом и попроще из меди). Потом монетку эту на грудь стали вешать, чтобы все видели. Злые языки рассказывали, что раньше на медаль можно было что-то купить (но, если это и было, то очень давно)
Сейчас на них ничего не купишь, но приятно. (а некоторым так приятно, что им порой трудно передвигаться под тяжестью свалившегося на них почета). Может, поэтому некоторые из них начали делать из благородного металла по имени алюминий. Ладго, не суть.
Наверное, случай этот мог произойти только в нашем городе, хотя… не факт. В общем, дело было так…
Хотя нет, "вся история является вымыслом, всякие совпадения случайны"!
Плановая работа на объекте началась с уборки гор мусора, подаренного нашему городу благодарным стадом иногородних туристов, ибо старый разбитый советский дот, времен войны стоял аккурат у торной дороги, ведущей в наш славный город. Видимо их изысканный вкус оскорбляли бетонные руины с перекрученной взрывом арматурой, и они их украсили коробками из «Макдоналдса», бутылками из под «Кока-колы» и разноцветными веселенькими кулечками.
Не поняв их художественного замысла, наш отряд вернул объекту первозданную суровую красоту, а заодно, вычистив лес на 50 метров вокруг. Дот был раскрыт взрывом изнутри, как цветок, и расчистка его уже походила к логическому завершению: установке таблички с его номером, как вдруг…
Засыпанный блиндаж мы зацепили случайно, убирая территорию вокруг. Блиндаж был небольшим, пустым, и унылым. Его стены были обшиты сгнившими досками, но дальше пошло интереснее. Из блиндажа шла «лисья нора»- заглубленное убежище, вырубленное в севастопольской скале на глубину около шести метров. У входа в нее были найдены полусгнившие остатки медицинской сумки, и на совещании отряда было принято решение: копать. Именно в таких «лисьих норах», на большой глубине, наши поисковики находили засыпанных бойцов времен войны.
Дело было еще в ту пору, когда Севастополь был еще под Украиной. Работали пятые выходные подряд, уходя под землю все глубже, но в эти выходные работа не задалась. Нет, все было хорошо, солнышко блестело, травка зене… простите, зеленела, ласточек, правда, в небе не было видно (ну, и правда, где им тут, в феврале взяться). А вот работа не задалась.
Все дело в том, что утро началось с награждения. Друзья-россияне наших ребят наградили. Не, ну приятно, безусловно: сколько лет работали за идею, а тут на тебе: медаль, хоть алюминиевая, зато «иностранная»… российская (наверное, так же непривычно россиянину называть «Запорожец» иномаркой). И называлась медаль «За активный поиск». Мелочь, но приятно.
Обычно, мы не пьем, но тут… Природа, погода, настроение…, короче, все сложилось. Сложили медали в кружку, отхлебнули из нее по глотку «огненной воды», и совсем было собрались работать, как тут вырубило одного из награжденных. Его разум, вступив в преступный сговор с поэтическим настроением, увел тело бродить по лесу, сообщив: «Пойду,… посмотрю, что тут вокруг». После чего, его могучая фигура исчезла в крымских дебрях.
Народ потянулся в «забой», по одному спускаясь в глубокий узкий ход. Единственная девушка в нашем отряде (будущая моя супруга), изображала злобную Белоснежку, загоняющую гномов в шахту.
Видать, всему виной полнолуние, случившееся накануне. Шли в забой, охотно, по-стахановски, с жаждой трудового экстаза, и даже наш поисковик по кличке "Настоящий Полковник", получивший почетное звание «брустверного …» (простите, болтуна), вместо того, чтобы усесться на бруствере окопа, и работать вместо радио, спустился вниз. Работали «цепочкой», передавая ведра с грунтом наверх. И вдруг цепочка остановилась …
Из-под земли раздался трубный глас: «Народ, мы устали, передайте водки! Гномы работать отказываются!». Мрак подземелья поглотил бутылку, спущенную на веревке. В подземелье что-то смачно булькнуло, чокнулось, и, через мгновенье, наверх вылетела опустевшая бутылка. «Запить!», донеслось из недр земли. Поисковик, по кличке Викинг, стоявший наверху, нырнул в темноту забоя, передавая черную ядовитую воду (в просторечии, именуемую безобидным словом «Пепси»). На поверхности осталась только барышня, и тут…
Объявился субъект, субтильной внешности, имеющий себя «общественным инспектором-экологом». Высунув голову из забоя, Викинг увидел, как вышеозначенный субъект, размахивая удостоверением какого-то «Фонда помощи кенгуру пострадавшим на дорогах Украины», что-то втолковывает барышне о каких-то пестиках и пестинках. Лицо «общественника» изображало глубокий гнев за поруганную невинность природы, и в речи его звучали слова «ущерб», «штраф» и «акт».
Заинтересовавшись ситуацией, Викинг тихо вылез из раскопа, и незаметно встал за спиной у «общественника». Войдя в раж, «инспектор» начал объяснять Солнцу экологическую цепочку, напоминающую «эффект бабочки».
Игнорируя горы мусора, собранные в мешки, и готовые к вывозу, он патетически снял с травинки, из под ног Солнца прошлогоднюю мумию бабочки, и нежно стал рассказывать о том, что из-за грубых и злобных поисковиков, (с их пьяными мордами), несчастная бабочка получила инфаркт, и не встретила свою вторую половинку. А, не встретив свою половинку, она не опылила цветочек, который (в свою очередь) не был сорван и подарен, и не вспыхнула новая любовь, осененная страстью….
Лирическое словоизлияние было прервано деликатным покашливанием Викинга, которое стало полной неожиданностью для эколога. Тот вздрогнул, обернулся, и застыл с открытым ртом, глядя на шеренгу из четырнадцати «гномов», выползших из-под земли, в связи с прекращением подачи «огненной воды». Выражение их лиц, и шанцевый инструмент, зажатый в их мозолистых руках, не сулил эклогу ничего хорошего, поэтому, он начал медленный и незаметный (как ему казалось) отход. Отойдя на безопасное расстояние, эколог громко крикнул, «Я на вас акт составлю! На всех! Коллективный!!!», и, попытался бежать, но не тут-то было. Повернувшись, он уткнулся носом в медаль, висевшую на груди незаметно подошедшего награжденного.
Наш "потерявшийся" награжденный, только что вышедший из чащи, нежно взял эколога за шиворот, и приподнял его над землей, окинув свою жертву изучающим взглядом пронзительно синих глаз. Русая борода его воинственно топорщилась… «Акт, говоришь? А это мысль … Ща, устроим тебе акт», пророкотал еще не совсем протрезвевший поисковик. «Да я…, да мы, да что вы себе позволяете…, да я сейчас…» Эколог был в истерике.
Подошедшая барышня, похлопав «общественника» по плечу, сочувственно покачав головой, показывая на медаль, висевшую на груди награжденного поисковика, сказала, «Мальчик, ты его не серди, видишь, ли… он «активный», и он в поиске!»
