8. — Прежде, чем дать денег, я хочу увидеть свою дочь.
— О, так ты ещё и условия ставишь? А ничего, что я могу просто подать на алименты? Мы от тебя за эти 12 лет копейки не видели, да и общаться ты не сильно стремился!
— Потому что ты увезла её в другую страну, я даже точного адреса не знал.
— Зина знала.
Андрей на мгновение замялся.
— У нас с твоей сестрой не вышло конструктивного общения. Вы сейчас живёте у неё?
— Нет. У нас с ней тоже не вышло... общения.
— Тогда назови адрес и я приеду.
— Андрей, Саша тебя абсолютно не помнит и даже не интересуется твоим существованием! Зачем бередить старые раны? Один раз потешишь свой эгоизм, а дальше что? Она человек, а не игрушка. До школы осталось 3 дня, у неё нет одежды, а тебя волнуют только собственные хотелки!
— Кто сказал, что я хочу с ней встретиться всего лишь раз?
— Разве тебе мало собственных детей?
— У... - Андрей вновь запнулся. - Вика, моя просьба такова: деньги в обмен на встречу. А увидимся мы в дальнейшем или нет, Саша решит сама.
— Себялюб! Так не пойдёт! Я все эти годы растила её в одиночку, ты понятия не имеешь, как мне было тяжело. У Саши есть только мать. Я ради дочери жepтвовала многим... А ты ей кто? Ну, кто?
— Ладно, подавай на алименты.
— И ты не против, что твоя жена будет в курсе дела?
— Переживём.
Виктория поджала губу и стала яростно сдирать с телефонной будки наклеенные одни на другие объявления. Чёрт! Деньги нужны прямо завтра, а суды - это дело небыстрое. Она с гневом процедила в трубку:
— Хорошо, записывай адрес! У меня завтра выходной, сможешь?
— Да. Буду в обед, - оживился Андрей.
Перед тем, как повесить трубку, Виктория выпалила с горьким злорадством:
— Но на алименты я всё равно подам!
В предпоследний день лета срывались редкие капли дождя. За тяжёлыми тучами бежали высокие, чуть серые облака, и грозные ворчуньи не успевали как следует расплакаться. Ветер осени, резковатый и мятный, поглаживал косы берёз. Волнуясь, они трепетали, указывая на юг. Прямо как нервы Виктории от приближения встречи с Сашиным отцом. Она бросила собирать сливы, чтобы успеть навести красоту, а заодно и убедиться, что дочь никуда не ушла.
— Я не хочу его видеть! Пусть уезжает вместе с деньгами! - упёрлась Саша, когда к воротам подъехала машина. - Пойду в школу в чём есть, мне не нужны...
— Мне нужны, Саша, мне! Ты не видишь, что я как загнанная лошадь из-за этих денег? Понятно, что он тебе не нужен, но хоть меня пожалей! - Виктория понизила голос до шёпота, чтобы не услышала бабушка Дуся, - знаешь, как меня совесть разъедает за то, что мы навязались на голову чужому человеку? Да у меня ни днём, ни ночью душа себе места не находит! А ещё с тёть Зиной судиться... Что, если ей всё присудят, а? Не до выпендрёжа нам сейчас! Каждый рубль не лишний!
Виктория накинула кофту и обулась.
— Выходи следом, я жду.
Саша рассерженно взвизгнула и топнула ногой. Она вышла следом за матерью в одной футболке и шортах.
— Оденься, холодно!
— Я не пойду к нему, ясно? Выгоняй меня и живи спокойно, но его я видеть не хочу! - выкрикнула Саша и, спрыгнув с крыльца, побежала за дом, в сад.
— Сашка! - шикнула Виктория. - Вот вредина...
За неимением других вариантов молодая женщина выровняла спину, которая ныла от беспрестанного таскания канцелярских коробок, и направилась к Андрею. 12 лет минуло со дня их последней встречи. Какими старыми они сейчас покажутся друг другу! Особенно она...
— Ну, здравствуй. Отлично выглядишь.
"Ври больше" - подумала Виктория и отметила, что он-то действительно выглядит отлично: хорошо сложен, свеж, с ясным взглядом... До чего же Саша похожа на отца!
— Спасибо. Извини, не могу впустить тебя в дом. Мы тут сами приживалы.
— В смысле? Вам что, негде жить? - посерьёзнел Андрей.
— По большему счёту да. Зинаида отказывается продавать принадлежащую нам обоим квартиру, а жить с ней под одной крышей невозможно. Решаем это дело через суд.
Андрей взглянул на приветливые оконца домика. В одном из них промелькнуло чьё-то лицо.
— Так вы сейчас живёте у...
— У просто доброго человека. Слава Богу, такие ещё есть.
— А Саша?
— Сбежала. Извини, я правда пыталась её уговорить, но она, видимо, пока не готова. Пусть успокоится, подумает. Ты же знаешь, какими упрямыми бывают подростки.
Андрей заметно расстроился. Ветер трепал волосы Виктории и рвал её слова, и что-то отщипывал от сердца Андрея, так бездушно, так проворно отщипывал и бросал в пыльный гравий дорог. Конечно, он чего-то подобного ожидал. Но надеялся. Но мысленно упрашивал дочь всё забыть. Хотя сам, будучи на её месте, вряд ли бы смог.
— Ясно. У тебя есть план?
— Из ближайшего - это восстановить гражданство и купить себе хоть какое-нибудь жильё.
— В каком Саша классе?
— Перешла в десятый.
Андрей не знал, о чём говорить с той, которую он бросил. Виктория тоже не представляла чинной беседы с тем, из-за кого её жизнь сложилась совсем не так, как хотелось бы. Мужчина вздохнул и запустил руку в густые русые волосы.
— Если честно, я так надеялся увидеть её... Ночь не спал. Ладно.
Он достал кошелёк и отдал Виктории всё, что в нём было.
— Думаю, вам этого хватит на некоторое время. Я поговорю с женой. Она, кстати, знает, о существовании Саши. Посмотрим, чем ещё сможем вам помочь. А насчёт алиментов как хочешь. Или подавай, или так договоримся.
Виктория с облегчением спрятала деньги в карман. Она не считала, но там было явно больше того, на что она надеялась.
— Я подумаю. Как ты сам? Есть ли у Саши братья-сёстры? Она интересовалась.
Последнее было маленькой ложью. Просто ей вдруг стало жаль горе-отца.
Андрей остановился у распахнутой двери авто.
— У нас с женой нет родных детей. В тот год, когда мы с тобой расстались...
— Имеешь ввиду тот год, когда ты бросил меня с двухлетним ребёнком и женился на другой?
— Да, Вика, именно тогда, - с некоторым раздражением согласился Андрей. - После свадьбы у жены был выkuдыш на позднем сроке. Потом ещё несколько copванных беременностей. В результате ей поставили вторичное бecплодие. Три года назад мы усыновили мальчика из детского дома.
Виктория не знала, что на это ответить. Андрей сел в машину, кивнул и уехал, так и не увидев дочь.
***
"Продаётся"
Виктория смотрела на ворота с лаконичным объявлением. По зелёной краске было выведено белым мелом единственное слово, говорящее о том, что владелец готов с ним расстаться. Дом был небольшой, резной и такой же зелёный, как и ворота. Наверняка в нём дожила свой век какая-нибудь старушка. Во дворе слышалось движение. Виктория постучала в калитку.
Первый суд насчёт раздела квартиры прошёл. Виктория была крайне обнадёжена его ходом и с нетерпением ждала второго заседания, на котором судья огласит свой вердикт. Окрылённая близостью успеха, женщина уже разузнала примерную стоимость квартиры. Она была трёхкомнатная и в хорошем районе. Вполне может хватить на домик в селе, где все так радушны, где на удивление понравилось жить и Саше.
Калитку открыл мужчина. То ли младше он Виктории, то ли старше, не разберёшь. Суровости его лицу в значительной мере добавляли пятна от мазута. Руки хозяина были измазаны им же. На ходу он старательно вытирал их тряпочкой.
— Продаёте дом, верно?
— Да, проходите.
Мужчина поднял брови и усмехнулся.
— Надо же, только сегодня написал. У меня мать зимой преставuлась. Сам в городе живу... Жалко домишко. Я здесь вырос. Чего добру пропадать?
Его cиние глаза ярко выделялись на загорелом лице. Посреди двора колёсами кверху был раскорячен мотоцикл. Рядом, на покрывале, красовались педантично разложенные инструменты.
— Вы его рассматриваете для постоянного проживания или в качестве дачи?
Вика хмыкнула.
— Для постоянного.
Мужчина распахнул перед Викторией двери в дом.
— Здесь немного не убрано, простите. Я его расхламляю. Мать любила всё хранить со времён царя Гороха, а я больше минималист. Дом очень хороший, тёплый. Вода подведена. Даже ванную с туалетом я сам для матери сделал.
Он повёл Викторию по двум небольшим комнатам. В целом ей понравилось. Интересно, какова же цена? Мужчина тем временем проводил экскурсию в стиле KBН, что, впрочем, Виктории тоже было по душе - она давно так искренно не смеялась.
— А, помнится, в этой комнате как учудили мы однажды с братом... Видели бы вы лицо нашего отца! Ха-ха-ха!
У Виктории было стойкое ощущение, что она встретилась с давним другом. Цену мужчина называть не спешил, предлагая покупательнице высказать её варианты, исходя из имеющихся у неё средств.
— Если честно, я пока не знаю, какой суммой буду располагать. Только собираюсь продавать нашу общую с сестрой недвижимость.
— Ничего, с такой милой девушкой как-нибудь договоримся, - широко улыбнулся мужчина и спохватился. - Извините, я не всегда такой, просто вылетело.
— Ну, ну, - улыбнулась Виктория и подозрительно прищурила глаза.
— Меня, между прочим, Данил зовут, а вас?
— Виктория.
— Я так и подумал. Серьёзно! Нет, правда же! Ну, что вы смеётесь? У вас лицо именно Виктории-победительницы!
Вика смеялась легко, переливчато и звонко, хватаясь за бока. Надо же: победительница! Она! Ага! Ей вторил басовитый хохот Данила, который всё шутил, всё блестел ярко-синими глазами, украшая этот неприметный домик терпкой смесью энергичности, задора и обезоруживающей открытостью русской души.
