Алексей, стоя на костылях, смотрел в окно, был конец марта. Там, напротив, он видел до боли знакомый куст сирени, сейчас, он стоял весь засыпанный снегом, только голые верхушки качались на ветру. Окунувшись в воспоминания, он словно наяву вспомнил, как копал ямку дядя Сережа, Галин отец, как они вместе с Галей держали куст сирени, а отец засыпал его землёй. Потом они усердно поливали его, а через 2 года они с Галей снова помогали дяде Сереже. Он, под подросшим кустом сирени, ставил лавочку, их лавочку, они тогда ещё маленькие были – Лёше было восемь лет, Гале семь, и не знали, что эта лавочка станет символом их чистой школьной любви.
Сколько раз приезжая домой, он садился на эту лавочку гладил ее и вспоминал о том незабываемом мае, когда они с Галей вдруг поняли, что любят друг друга, их любовь расцветала на этой лавочке под выросшем за прошедшие годы, кустом сирени, это была полудетская первая любовь, которая не приносила им ничего кроме радости и безоблачного счастья, это продолжалось два года пока, он не ушёл в армию, а потом было письмо матери, где она написала, что Галя, кажется, выходит замуж, для него это была трагедия: почему, почему, она даже не объяснила ему ничего, а молча предала его.
Когда мать в следующем письме написала, что она вышла замуж за его друга Аркадия, он потерял веру в людей, замкнулся. Вернувшись из армии поступил в университет в том городе, где жила его бабушка с отцовской стороны. С бабой Машей он и прожил все годы учёбы, приезжая домой только на каникулы. И за всё это время ни разу не видел Гали. Алексей старался вычеркнуть ее из своей жизни, но не мог. И эта память о ней не давала ему возможности обращать внимание на других девушек.
Так и прожил он 5 лет бирюком, даже начав работать, он продолжал сторониться девушек, и, только лёжа в больнице после нелепой аварии, в результате которой он очень сильно пострадал, Алексей понял, что всё, нужно забыть Галю и искать себе жену. Ведь жить бобылем плохо, он за месяц, что лежал в больнице, замучил бабушку, а теперь, вернувшись домой, стал обузой для родителей. А будь у него жена, он может быть и не попал бы в аварию.
– Я сидел бы в это время дома с женой, а может быть и с ребёнком. .Нет, так думать нельзя, ведь если бы я в тот вечер остался дома, то не спас бы мальчика из под колёс машины.
Водитель, к сожалению, не справился с управлением, в этот день ветер и гололед словно соревновались друг с другом.
Даже сейчас, за два дня до начала апреля, за окном крупными хлопьями пошел снег. Он видел, как мама Гали вышла из дома, видно пошла на работу. Потом вышел с веником её дед, смел снег с лавочки и сел, но долго не выдержал – замерз, и вернулся домой. Вздохнув Лёша вернулся в постель, аккуратно поставив рядом костыли, без них он пока не мог обходиться. С переломом что-то пошло не так, ему сделали операцию, потом через две недели после операции его выписали, но бабушке трудно было ухаживать за ним, поэтому родители забрали его к себе, а он переживал за бабушку, которая каждый день звонила.
– Как она там одна, ведь гололёд, а в магазин надо ходить.
Тут раздался звонок, звонила бабушка, словно прочитав его мысли:
– Лешенька, как ты?
– Пока всё так же, а я беспокоюсь за тебя, как ты по такому гололеду в магазин ходишь?
– А я и не хожу, ведь в больнице я познакомилась с Танечкой, мамой мальчика, которого ты спас, она приходила в больницу, хотела тебя поблагодарить, но её не пустили. Мы с ней подружились, и она мне помогает, да и я ей тоже. В садике сейчас карантин, и её сынишка у меня живёт, только ночевать уходит домой, она тут неподалеку от нас живёт. Танечка и ходит за продуктами.
– Это хорошо, а то я по себе теперь знаю, что такое сломанная нога.
– С работой-то как теперь у тебя будет?
– Так я на дистанционном режиме сейчас, а это…
– А это я уже знаю, мне Танечка объяснила, что это за зверь такой –компьютер. Ну ладно, родителям привет, завтра опять позвоню.
Дни тянулись медленно, поэтому Алексей решил читать, классику. Начал он с Достоевского.
Почему с него? Наверное, он притягивал своей неоднозначностью, покорив его страстным поиском Любви и Веры, столь больной для Леши темы. Главной целью его творчества Алексей считал нравственное исцеление личности, он начал с “Подростка”, благо дома у них было собрание сочинений Достоевского, приобретённое еще в советские времена. Начал и не смог оторваться, он даже перестал стоять у окна и смотреть на символ ушедшей любви – куст сирени, потом были “Братья Карамазовы”, а “Бесы” он вообще читал не отрываясь. Его поразил уровень образованности людей того времени.
А потом он вспомнил, что и, читая Горького, во многих его произведениях заметил, как даже простые крестьяне в то время читали Библию и цитировали ее наизусть, причём не просто так, а раскрывая цитатой суть проблемы ими обсуждаемой. Алексей только сейчас открыл для себя всю прелесть чтения книг, сейчас, когда никуда не надо торопиться, он не только читал, но и думал, думал о том, правильно ли он живет, всё ли он делает, чтобы сделать свою жизнь если не идеальной, то по крайней мере правильной, соответствующей всем христианским заповедям.
Будучи человеком воспитанным и порядочным, он не приемлил те ценности, которые навязывались ему извне, у него были твердые убеждения о добре и зле, любви и сострадании. Это в него вложили его родители, бабушки и дедушки, принимавшие участие в воспитании внука в детстве.
Его любовная трагедия, как заноза, сидела в сердце и не давала ему возможности полюбить снова.
– А ведь мне скоро 26 лет, мама последнее время только и говорит о том, чтобы я женился, требуя внуков.
А между тем как-то неожиданно закончилась зима, пролетели две недели апреля. Алексей с радостью сидел возле окна, наблюдая, как весна вступает в свои права: сначала на стоящем под окном абрикосовом дереве появились цветы, потом листочки, а потом весь сад превратился в цветущий рай.
Однажды он глянул на куст сирени и увидел, что он стоит абсолютно голый, его сердце сжалось, будто он потерял что-то ценное. И в этот момент он увидел, как к дому напротив подъехала шикарная машина и вышла она, любовь всей его жизни. Следом вылез мальчик лет 7 – 8, и Галя зашла во двор. В его душе бушевала буря, там смешалось все: любовь и обида, нежность и непонимание, а потом была пустота.
И до него только сейчас дошло, что это всё, никогда больше не будет встреча у куста сирени,поцелуев и объятий, всё осталось в прошлом, а его уже не вернёшь, для нее он давно не существует, у неё своя жизнь и его она туда не пустит. Ему хотелось плакать, как в детстве, уткнувшись в мамины колени, но и в детство он тоже уже не вернется, пора умнеть, взрослеть и устраивать свою жизнь.
Утром к окну подошёл уже другой человек, человек принявший решение и намеревавшийся его исполнить: попробовать полюбить снова . Он понимал, что это не так просто, ведь не может же он выйти на улицу и влюбиться в первую встреченную им девушку, его взгляд вернулся к кусту сирени, он был мертв также, как и его любовь. В это время открылась калитка и вышел Галин дедушка, он обрезал сухие ветки сирени, а потом сходил за лопатой и стал выкапывать высохший куст. это было тяжело для него. Тут мама позвала его завтракать, за столом они решили, что сразу после снятия гипса он поедет к бабушке, на работе попросили вернуться побыстрее, требовалось его личное присутствие.
После завтрака он вернулся в свою комнату и сразу подошёл к окну, где дед все еще возился с кустом. И вдруг вышел Аркадий, у него в руках был топор, вдвоём они действуя лопатой и топором, быстро выкопали куст. Он лежал весь обрубленный, куцый. Алексей вдруг почувствовал, что из него ушла вся боль, что мучила его все годы, боль, которая не давала ему любить, только теперь он понял, что его любовь к Гале за эти годы превратилась в эту боль, а теперь она исчезла вместе с кустом сирени. Он позвонил лечащему врачу и попросил снять гипс завтра же, пообещав, что покажется его коллеге, как только закончатся праздники. Алеша поехал к бабушке, предупредив её, чтобы к вечеру она его ждала.
Но он удачно попал на автобус и приехал в четыре часа. Он шёл с автовокзала не торопясь, нога еще ныла. Дверь Алексей открыл своим ключом и понял, как он по бабушке соскучился. В квартире пахло пирожками и ванилином.
– Ба, встречай, – крикнул он с порога. И, поставив на тумбочку торт, и, положив цветы, стал разуваться. Когда он надел тапочки и поднялся, то растерялся: перед ним, комкая в руках кухонное полотенце, стояла женщина, она тоже растерялась, не зная что ей делать.
– Вы кто? – спросил, наконец, Алексей.
– Я Таня, Татьяна Сергеевна.
–А где бабуля? – спросил он, а потом, поняв, что сморозил, засмеялся.
Рассмеялась и незнакомка, это разрядило обстановку, он отдал ей цветы, а с тортом прошёл на кухню, где был уже накрыт стол, он понял, что его ждали. Тут он услышал, что входная дверь открывается, и сделал попытку выйти и встретить бабушку, но на него налетел мальчик, а из прихожей донесся голос бабушки:
– Шурик, там на комоде мои очки, я не могу разглядеть от кого мне письмо пришло. Алёша с незнакомой Таней, уже не стесняясь друг друга, смеялись от души, а Шурик и бабушка недоуменно смотрели на них, наконец бабушка воскликнула:
– У вас что, истерика.
Они успокоились и Лёша рассказал ей в чём дело.
– Шурик, иди включи телевизор и попроси Алису показать “Операцию Ы”, чтобы и тебе было понятно, почему они, бессовестные, смеются над старым и малым, –теперь смеялась и она.
За ужином Алексею рассказали, что Шурик это и есть мальчик, которого он вытащил из-под колёс машины, а Татьяна его мама.
– Я так переживала, что вы уехали, а я вас не поблагодарила за сына, примете сейчас мою благодарность.
– Да ладно, просто я оказался в нужном месте и в нужное время.
– И ты тоже, – подумал он, глядя, как она прижимает к себе мальчика и целует его в макушку.
А бабушка между тем говорила:
– У Татьяны мы затеяли ремонт, поэтому они Шуриком недельку поживут у нас, ты не против?
– Нет, я всё равно завтрашнего дня выхожу на работу.
Потом они посмотрели фильм про Шурика, и бабушка с Алёшей разошлись по своим комнатам, оставив Таню с сыном в гостиной.
Проснулся Алексей рано, он вышел на кухню, собираясь, как обычно, сварить себе кофе. Но на столе уже стоял завтрак, а Татьяна наливала из турки кофе в его чашку.
– Я пью без сахара, а ты?
– Я тоже, – ответил он.
Когда они уже позавтракали, зашла бабушка:
– А нам завтрак?
– На плите. Разогреть? – спросил Таня.
– Нет, Шурик ещё не проснулся, мы потом сами, идите на работу.
Они вышли вместе, а вечером снова был совместный ужин. Алексею было легко и уютно, казалось, что он уже сто лет знает и Таню, и её сына. Ночью, лежа в постели, он вздохнул легко и радостно, у него начиналась новая жизнь, жизнь полная Веры, Надежды и Любви.
Читайте еще на моем канале:
