Накануне дня рождения Ксения Собчак рассказала всю свою жизнь Ариану Романовскому – она не белая и не пушистая, не состоит из волшебных пузырьков, но к сорока годам научилась быть и такой тоже.
В отличие от нормальных миллениалов, я впервые увидел Ксению Собчак не в «Доме-2», а в программе «Профессия – репортер». В 2003-м Борис Корчевников (ныне генеральный директор телеканала «Спас») сделал выпуск о золотой молодежи, главной героиней которого была аспирантка Ксения Собчак. Вот она в сером спортивном костюме тренируется в клубе на Рублевке. Вот пьет кофе из автомата в МГИМО. Выбирает кожаные перчатки в Третьяковском проезде. Затем едет в салон красоты – вечером у нее день рождения с дресс-кодом «Золото». «Все криво-косо, все небрежно! Смывайте, я сама лучше накрашу!» – возмущается она сервисом. На вечеринке выглядит ослепительно. Среди гостей – бывший министр Андрей Козырев, бизнесмен Алимжан Тохтахунов и депутат Алексей Митрофанов, который вручает ей значок ЛДПР с бриллиантами, сапфирами и рубинами. На сцене поет «ВИА Гра». Ведет праздник Игорь Верник.
С тех пор многое изменилось, но многое осталось прежним. На интервью мы встречаемся в Жуковке, в World Class, где Ксения по-прежнему начинает свой день. На ней почти такой же серый костюм. И распорядок дня без перемен: из спортзала мы едем в салон красоты в Москву-Сити.
На часах уже 14:00. Магия утра – не ее история. «Я смотрю на мужа, который спит по четыре-пять часов, и поражаюсь, потому что сон – это вещь, от которой я отказываюсь в последнюю очередь. Поэтому, например, не стала делать карьеру в МИДе. Я туда после МГИМО попала на практику и очень страдала. Вставать в восемь утра – это дискриминация, о которой никто не говорит. Почему мир сделан семьюдесятью процентами людей-жаворонков? Я хочу жить в богемном графике, вставать поздно и до глубокой ночи двигать мир и себя в нем».
По дороге мы пытаемся найти смысл в нулевых – Ксения ведь однозначно была их символом. Тот гламур несправедливо называют «путинским» – в двухтысячных все было устроено гораздо сложнее. Символично, что встречаемся мы в день рождения президента. Мистическая связь с Путиным и фамилия были главными козырями Собчак, когда она решила стать знаменитой. Другие стесняются, а Собчак вспоминает это время с упоением. И вечеринки в Сен-Тропе, куда она приехала задолго до Тимати. И ресторан «Марио» на Климашкина: «Меня туда пригласил молодой человек, с которым я познакомилась в самолете. Я еще подумала, что за жлоб, потому что в Питере никакое дорогое заведение называться «Марио» не могло. То ли дело пригожинская «Старая таможня». А когда мы туда пришли, я, конечно, обалдела от цен». Ксении нравилась даже работа в журнале Menu Magazine, для которого она делала репортажи с турниров «Кубок Кремля». «Я ничего не понимала в теннисе, поэтому описывала VIP-трибуны. В то время там были все».
Так Собчак стала журналистом. Потом вела на НТВ передачу «Звездный бульвар», брала интервью у Алсу и Николая Цискаридзе. Будущий свекор Юрий Богомолов выпустил на программу рецензию в «Российской газете»: «Сейчас мы наблюдаем восхождение звезды Ксении Собчак. Ей дали вести на федеральном канале программу. Девушка она веселая, непринужденная и непосредственная. Многим кажется, что этого вполне достаточно, чтобы побеседовать со знаменитостью. Довольно, мол, преисполниться к ней почтением и приклеить к своему лицу радостную улыбку. С Андреем Данилко этот фокус прошел, а с Николаем Цискаридзе он не получился. Пока Николай делился забавными воспоминаниями о детстве и юности, улыбка ведущей красила его исповедь. Но тут он обронил фразу: «В этот год у меня умерла мама...» И как нарочно, камера продолжала держать крупный план с лицом Ксении. Она, бедняжка, улыбалась, не зная, что сделать со своей маской жизнерадостности... Попыталась ее сдернуть – улыбка лишь слегка скривилась. В том и проблема: Ксения родилась брендом, а телеведущим ей еще предстоит стать».
К сорока годам она окончательно убедилась, что жизнь вертится по кругу. «Все-все повторяется, и мне даже весело наблюдать, как молодое поколение открывает для себя вещи, которые мы уже делали. Но в двухтысячных страна только открылась, мы застали самый невероятный период». Я помню программу «Розыгрыш», в которой Ксению Собчак и ее подругу Ульяну Цейтлину пытался выкрасть на частном самолете африканский принц. Ксения была одета примерно так же, как сейчас выглядит в инстаграме Даша Коновалова: короткая юбка, глубокое декольте. «Я сейчас увидела Ольгу Карпуть в Blumarine и подумала: ну все, налетела Земля на небесную ось. Выбрасывая все это шмотье, я думала, что оно не вернется уже никогда. Переизданный архивный лук Gucci времен Тома Форда с обложки октябрьского Vogue Hong Kong с Лили Мосс я, конечно, относила в нулевые. Попросила домработницу срочно его найти. Она прислала мне фото сапог и юбки. «А куртку вы давным-давно подарили моей дочери». Это очень смешно. Я доросла до того, что мне в кайф сняться в розовых очках и еще более розовом Blumarine, постебаться в жанре «Двадцать лет спустя».
На мой взгляд, смешнее то, что даже Keeping Up with the Kardashians вышли позже «Блондинки в шоколаде» – Ксения творила без референсов. Тикток мне кажется набором скетчей из ее старого шоу. За луками, завтраками, путешествиями и днями рождения Собчак мы наблюдали задолго до появления инстаграма. А где еще ей было знакомить зрителя с начинающим фотографом Никой Белоцерковской в ее доме на Кап-д’Ай? Получая премию «Женщина года» Glamour, она предвидела федеральных масштабов хейт: «Такие слова в русском языке, как гламур, педикюр, CÔte d’Azure, рефлекторно вызывают неприязненные ощущения у россиян. Впрочем, как и словосочетание «Ксения Собчак».
«Я увидела Карпуть в Blumarine и подумала: налетела Земля на небесную ось».
Хейт идет по пятам, она уже привыкла: «Мы не любим то, что в нас есть. Либо подавляем, либо хотим изменить. Это как Милонов и геи. Со мной то же самое: люди хотят иметь такую же смелость, наглость, уметь требовать от жизни каких-то вещей, везде быть, не бояться пробовать новое, не замыкаться на чем-то одном. Не все могут себе такое разрешить – легче ненавидеть того, кто это себе разрешает. Кому-то просто не нравится, что я выпендриваюсь. Не считаю нужным себя в этом ограничивать. У меня хватило бы мозга понравиться таким людям, для этого достаточно сказать в интервью «Татлеру», что бриллианты мне не нужны – только больные дети, журналистские расследования и жизнь в маленьком таунхаусе за городом. Хотя у меня нет ни дворцов, ни недвижимости за рубежом. Я по своим заработкам скромно живу». В браке с Константином Богомоловым Ксения скоро будет жить лучше – уже почти готов их новый дом в полторы тысячи квадратов с бассейном и баней. Выбирая квартиру в Москве, она разрывается между Большой Дмитровкой и Хамовниками. Константин Юрьевич склоняется к Дмитровке, потому что Хамовники – «те же выселки, что и Горки».
Полную версию материала — про страхи, воспитание сына и бизнес-активы — читайте в новом номере: скачайте приложение Tatler Russia в Google Play и App Store.
Купить журнал вы можете в супермаркетах и киосках, а также на сайтах «Азбука Вкуса»,«Глобус Гурмэ», книжного магазина «Москва», «Самокат».
