Тема "музы прерафаэлитов" - одна из моих любимых. Ведь если бы не эти женщины с дивной, нестандартной красотой, многих прекрасных картин просто не было бы... Я уже писала про Алексу Уайлдинг, Элизабет Сиддал, а вот теперь хочу представить вам Марию Спартали.
Её красоту находили восхитительной равно и мужчины, и женщины. Художник Томас Армстронг вспоминал, как однажды прерафаэлиты собрались на садовом приёме и выбирали себе моделей. И тут они с поэтом Суинберном увидели, как по лужайке идёт Мария - в белом платье, украшенном розетками цветных лент (которое позднее Россетти воспроизвёл на картине с Лукреций Борджиа)... Поэт смог только слабо пробормотать: «Она так прекрасна, что мне хочется сеть и расплакаться».
Про неё с сёстрами писали: "Они были красивы возвышенной красотой, грациозной и благородной; той красотой, которой поклонялись в древней Греции, однако манера держать себя была полна смутной нежности, а тайна затенённых глаз оживляла то, что могло бы быть мраморной богиней; красота, которая, казалось, обладала вечностью мрамора».
Мария была очень высокой, 6 футов 3 дюйма, то есть около 190 см! Это и сегодня немало для женщины, а в ту эпоху она действительно должна была производить впечатление ожившей статуи. Интересно, что многие обращали внимание на то, что красота Марии была сходна с красотой Джейн Моррис, вот только, несмотря на то, что Мария была гречанкой, а Джейн – англичанкой, именно Джейн выглядела более знойной, средиземноморской. «У этих двух чудес много общего – величественная осанка, длинные руки и ноги, «шея, подобная башне», волосы, словно тёмная ночь, и таинственные глаза». А театральный художник Грэхем Робертсон даже как-то-то назвал Спартали «миссис Моррис для начинающих».
Правда, как отмечалось в одной из биографий Марии, это упрощение. Ведь мрачный взгляд Джейн Моррис как привлекал многих, так и отталкивал, а вот Мария... она нравилась всем! И с годами её необычная красота не померкла. Сама же она в молодости, судя по всему, не очень осознавала, какое сильное впечатление производит на окружающих.
Дочь Уильяма Россети, Хелен, позднее отмечала, что Мария была, по сравнению с остальными музами прерафаэлитов, «возможно, самая интеллектуально одарённая. Древнего и благородного рода, строгая, целомудренная, бесстрашная, ей достался и острый ум, и язвительный язычок». У Марии был великолепный голос, она брала уроки вокала у преподавателя, который обучал знаменитую певицу Дженни Линдт, Шведского Соловья. Словом, она была одарена по-настоящему щедро.
Увлеклась Мария и живописью. Когда ей было двадцать, она решила учиться не у домашнего учителя, как ранее, а у настоящего художника. Россетти, к которому она обратилась поначалу, всё ещё приходил в себя после смерти Сиддал, да и преподавать он не любил. Однако он посоветовал Марии обратиться к другому художнику, Форду Мэддоксу Брауну, который как раз учил очень охотно, и она занималась вместе с его дочерьми и сыном.
Её красота, ум, изысканные манеры, и серьёзность намерения стать профессиональной художницей так пленили художника, что он влюбился. Однако, будучи женатым отцом семейства, и видя спокойное отношение Марии к нему, он страдал молча, посвящая этой неразделённой любви сонеты.
А затем Мария влюбилась. Её избранником стал американец Уильям Стиллман, американец, в своё время занимавшийся живописью и находившийся под таким сильным влиянием прерафаэлитов, что его прозвали американским прерафаэлитом. Затем он посвятил себя журналистике. Вдовец с тремя детьми, без гроша в кармане – не о таком женихе мечтали родители Марии... Однако они поженились в 1871.
На картине Россетти «Сон Данте» Мария Спартали позировала для фигуры справа, Алекса – для фигуры слева, у Беатриче лицо Джейн Моррис, а у Данте – жениха Марии, Стиллмана. Кстати, старшие Спартали просили и Россетти, и Мэддокса Брауна отговорить их дочь от этого брака, но Мария была тверда. Спустя несколько лет (у Стиллмана были проблемы с поиском работы в Англии)они переехали в Италию. Он работал корреспондентом Таймс, нередко отсутствовал дома, так что Марии бывало нелегко. Но она часто приезжала домой, навещала друзей -художников, и выставляла очередные работы. Ездила она с мужем и на его родину, в Штаты, так что стала единственным художником-прерафаэлитом, работавшим в Америке. После смерти мужа она вернулась в Англию, где и умерла в 1927.
Длинная, насыщенная жизнь, полная творчества и красоты...
P.S. Подписывайтесь на мой канал по истории моды и костюма! И... чем больше лайков и перепостов, тем больше статей! А если хотите узнавать больше - вам сюда: https://www.patreon.com/fashionhistory