Через два километра по глухой чаще, еще с вечера разведанной, моряк выходит к линии электропередач, ведущей к стоянке маломерного флота. Это громко сказано про линию электропередач. Два провода натянуты между деревянными столбами пятиметровой высоты.
А вот и его нычка с приготовленными для диверсии предметами. С одного конца бельевой веревки привязывает камень. На полянке, над которой нет крон деревьев, Кирилл кольцами в одну руку собирает, по-морскому койлает, веревку. На флоте так матросы при швартовке готовят выброски, чтобы подать на берег швартовы. В правой руке семь колец этой самой веревки длинной метров пять. В левой столько же. Отмерив расстояние, и заняв удобную позицию, моряк перебрасывает через провода камень с привязанной к нему веревкой. И почему то он ни как не может назвать эту веревку концом, по морскому. Веревка зависла на проводах. Все отлично. Она освобождается от камня и привязывается к дереву. Ну, с Богом. И Кирилл выбирает полную слабину веревки. Она натянулась струной на верхнем проводе.
Теперь техника безопасности. Электричество есть электричество. К свободному концу веревки привязывает велосипедную камеру, сложив ее вдвойне. Теперь вывести веревку на середину между столбами, где больший провис. Отступая в сторону и держа веревку за резину, Кирилл резким рывком соединяет провода. Искры сыпанули, как из пулемета. Через секунду один из проводов перегорел и упал на землю. На стоянке маломерного флота погас свет. И до утра его не будет однозначно. Вернее до обеда. Пока ремонтники приедут. Пока восстановят.
Забрав перегоревшую посредине веревку, Кирилл возвращается к своей стоянке. Все вещи переносит на берег. Потом некогда будет чухаться. Раздевается до плавок. Вещи убирает в полиэтиленовый пакет. Пакет укладывает в рюкзак. Все готово для транспортировки. К камере от мопеда приматываются скотчем три ветки. Они служат настилом для пакетов из тонкого полиэтилена с бензином, которые тоже крепятся скотчем. Две зажигалки убираются в маску. Маска надвигается на лицо. Трубка в рот. Дышать начинает через нее.
Одев ласты, Кирилл заходит в воду, которая кажется жутко холодной. Держась за миниатюрный плотик из камеры с бензином, пловец начинает движение, бесшумно продвигаясь вдоль берега. Впереди кромешная темнота. Стоянка обесточена.
Через двадцать минут, преодолев несильное возле берега течение, Кирилл достигает начало стоянки. Стальная сетка-рабица отделяет ее от леса. Все тихо. Даже не слышно лая собак, которые крутятся обычно у будки охранника. Да и лают они исключительно тогда, когда кто-то идет от главного входа. В глубину стоянки они обычно не бегают. Две умные дворняги понимают, что им безопасней возле человека.
Пара сильных гребков, и пловец на охраняемой акватории. Плывет тихо, почти бесшумно. А вот и адмиральский катер. Теперь начинается самое важное. И вся проблема в мокрых руках. Берег рядом. Ноги нащупали дно. Отлично. Встал, слегка погрузившись ногами в ил. Теперь аккуратно извлечь из общего пакета упаковки с бензином. Все по плану.
Тишина радует и успокаивает. Все пять пакетов готовы. Кирилл протирает насухо руки, тряпкой, которая предусмотрительно уложена в общий пакет с бензином. Не дай Бог намокнут сигареты. Тогда вся операция насмарку. Сейчас главное не спешить. Руки сухие, четыре пакета выставлены на открытую палубу катера. К пятому короткой ниткой привязана американская сигарета «Винстон», которая горит, как порох. Нитка длинной пять сантиметров. И по любому горящая сигарета коснется пакета с бензином. Ее длина рассчитана идеально.
Плотно прикрыв ладонями зажигалку, отвернувшись спиной к берегу, Кирилл прикуривает сигарету. Фитиль зажигалки выставлен на минимальный огонь. В темной ночи сверкнувшее пламя будет видно издалека. Пока все идет по плану. Сигарета начинает быстро тлеть. Через минуту ее горящий кончик коснется тонкого полиэтилена и взорвет разлившийся бензин. И прослушав тишину, Кирилл осторожно укладывает пятый пакет на палубу катера к остальному бензину. И тут же бесшумно уходит под воду.
Отплыв двадцать метров, оборачивается, чтобы увидеть результат своей работы. А она впечатляет. Огненный столб высотой в пять метров осветил всю стоянку. Собаки от страха заливаются лаем. Притопив камеру, вытянув вперед руки, моряк мощно работая ногами в ластах, уходит под берег. И всего через пару минут при попутном течении достигает места, откуда начал свою рискованную диверсию. Пять минут, чтобы привязать рюкзак с одеждой и палаткой к камере от мопеда. И снова в воду. От волнения и адреналина поступившего в кровь, он не чувствует холода. И через минуту он уже далеко от берега.
Решение он принял другое, видя как ярко на стоянке отсвечивает зарево. Он переплывет на левый берег реки. На той стороне будет спокойней отсидеться. И только сейчас осознал, видя страшное зарево, какое он совершил преступление. У кого есть деньги на такой катер, у того есть возможность найти поджигателя. Шансы выжить уменьшились на порядок.
Весь правый берег, вплоть до города, утыкан дачами. И там обязательно заметят постороннего человека. Решение правильное сменить берега. На середине реки течение сильное, Несет очень быстро. Не сопротивляясь ему, мешает рюкзак с барахлом, Кирилл под небольшим углом старается рулить в сторону высоких сопок. Четыреста метров реки он преодолевал почти час. Не так устал, как замерз. Отнесло его на приличное расстояние. Зарева пожарища не видно. Выйдя на берег, сразу переоделся в сухое. Хотел было развести костер, чтобы сварить лапшу. Но нет ни сил, ни желания. Хотя горячего очень хочется. Съел банку тушенки. Поставил палатку, и завернувшись в спальник мгновенно уснул.
Когда выспался, прошел пару километров вверх по течению, пока не открылась на том берегу стоянка катеров. В бинокль видно, что катер выгорел полностью. Его пластиковые внутренности для огня лакомая штука. Как ни странно, но особой суеты на берегу не видно. Сегодня он проведет день в лесу. Встреча с Кариной отменяется. Не до нее сейчас.
После обеда пошел мелкий и нудный осенний дождь. Покидать палатку нет ни желания, ни сил. Но опять остро встала проблема еды. В наличии банка тушенки, несколько кусочков хлеба и три упаковки лапши. Правда набралась целая банка жира, который моряк бережливо собрал с двух последних банок тушенки. Не густо, но на сутки-двое на этом можно протянуть. Вот и тянул из последних сил. Тупо лежал в палатке, завернувшись в спальник. Слушал барабанную дробь дождя по тенту палатки и психовал. Понимал, что этот мелкий нудный дождик надолго. А стоит только промокнуть, разводя костер, потом уже точно не согреешься. Распределил жир на пять оставшихся кусочков хлеба, которые растянул на весь день.
Дождь не прекратился и на следующий день, что еще на порядок испортило настроение. И этот день Кирилл питался исключительно лапшой, которая даже в сухом виде оказалась не таким уж и плохим продуктом. С голодухи что только не начнешь жрать. Чтобы не тратить силы, он почти не шевелиться. Впал в легкую спячку, которую стимулирует непрекращающийся холодный дождь.
Третьи сутки в палатке - это уже испытание не для слабаков. В запасе только банка тушенки. Это НЗ. И нет ни одной здравой мысли что делать, что предпринять? Завтра придется по любому выползать из этой берлоги. А дальше куда? Вот в чем вопрос. Первым делом, конечно, в сауну отмыкать, стираться, бриться. И искать квартиру на сутки - двое. Это все решаемо. Вот только ближайшее будущее не просматривается в ключе благополучного исхода.
Проклятая непогода давит тоской и безнадегой так, что хочется волком завыть. И тут он осознает действительность до безумия четко и просто. Он понял, зачем сжег катер. Он не верит, что выберется живым из этой передряги. В глубине души, где-то в подсознании зародилась мысль, что все скоро для него закончится. И закончится очень плохо. И этот сожженный катер, как последняя граната на войне. Которая не даст его взять в плен, которая мгновенно решит - закончит все его земные проблемы. Вот он и пошел в атаку, чтобы нанести врагу максимальный урон. Чтобы не было соблазна сдаться в плен, в микроскопической надежде выжить. Этого не будет однозначно. И очень жаль, что жертвами станут те полицейские, которые будут его брать. Они то не при делах. И просто попадут под раздачу. Пострадают за чужие козьи дела, а не за интересы державы. Но это не значит, что он бросит борьбу за выживание. Выживет - хорошо. А на нет, и суда нет. От судьбы не уйдешь. А если очень сильно повезет, то он накажет тех, кто вытолкнул его на край жизни. Это было бы отлично. Тогда и умирать не страшно. Как говорится, отбудет в мир иной с чувством выполненного долга.
От жестокого понимания реалий жизни захотелось расплакаться, уткнувшись лицом в ладошки, как в далеком и счастливом детстве. Но он уже не ребенок. Он воин, который знает, на что идет, и который выучил правила игры на отлично. Наверное, вот в такой звериной злости солдаты закрывают своими телами дзоты, совершают тараны на самолетах, кидаются с гранатой на танк. Жаль, что его последний бой будет против тех, кто стоит на страже закона. Против тех, кто своими жизнями расплатятся за преступления других. Но это сейчас не его проблема. Он не заставлял ни кого идти служить в полицию. А коли пришли, должны отдавать себе отчет, что эта работа смертельно опасная. В отличие от них, он оказался в нынешнем положении по проклятой прихоти других. А пока борьба продолжается. Ведь ни о какой сдаче в плен не может быть и речи.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к своим читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук
