Продолжу свой рассказ об истории психиатрии. Вильгельм Гризингер родился 29 июля 1817 года в Штутгарте, что уютно расположился в котловине среди поросших виноградом холмов. Готфрид Фердинанд Гризингер, отец мальчика, работал управляющим в одной из городских больниц и, что вполне естественно, хотел, чтобы сын пошёл по его стопам.
Вильгельм был только за: медицина его увлекла с детства. Ещё до поступления в городскую гимназию он занимался с репетиторами, поэтому и дальнейшая учёба давалась ему без проблем, и саму гимназию он окончил блестяще, и в 1834 году поступает в Тюбингенский университет сразу на медицинский факультет.
Пожалуй, именно серьёзное и прилежное отношение к учёбе и спасает юного Вильгельма от отчисления и проблем с полицией: в университетах тех лет модно (а зачастую и просто обязательно) было становиться членом какого-нибудь студенческого братства. Вот юноша и вступил в ряды Guestphalia, где сплошь нигилисты да носители революционных идей, любители поспорить об идеальном устройстве общества за кружкой пива, а потом подраться или ещё какую бузу учинить. Но парню всё же дали доучиться, несмотря на скандалы и тесное знакомство с полицией.
Окончив в 1838 году Тюбингенский университет, Гризингер отправляется для дальнейшей учёбы в Цюрих, но надолго там не задерживается: уровень не тот, и вскоре, напевая «во французской стороне, на чужой планете», переезжает в Париж, где в течение года оттачивает знания по анатомии и физиологии у вице-президента Парижской академии наук, первого вивисектора Франции Франсуа Мажанди. Защитив диссертацию и получив учёную степень, Вильгельм возвращается в родные Баден-Вюртембергские земли — сначала в психиатрическую клинику Фридрихсхафена, а немного погодя в Вюртембергский Виненталь, под начало доктора Целлера (о нём и о том, что он был сторонником гуманного обращения с душевнобольными, я вам выше уже рассказывал).
Отчего-то принято считать, что темп жизни в те давние времена был степеннее и медленнее, нежели сейчас. Может быть, в среднем оно и так, но точно не для Гризингера. Посудите сами: в 1847 году он уже в Киле, на должности профессора общей патологии и истории медицины; с 1849 по 1851 год он в Каире, лейб-медиком вице-короля Египта Аббаса I Хильми и, по совместительству, главой тамошнего медицинского колледжа; с 1854 года — он снова в родной Тюбингенской alma mater, откуда его когда-то едва не попёрли, но на сей раз уже уважаемым человеком, аж целым профессором объединенной кафедры внутренних болезней, психиатрии и невропатологии (и по совместительству в Цюрихском университете тем же занимается) плюс подвизается директором клиники; чуть позже Вильгельм становится директором пансионата для умственно отсталых детей в Мариенберге; в 1860 году Гризингер на 5 лет уезжает в Цюрих и плотно занимается психиатрической больницей Бургхольцли,
а в 1864 году едет в Берлин, чтобы принять должность главы университетской клиники и до самой смерти 26 октября 1868 года возглавлять кафедру психиатрии в берлинском Университете Фридриха Вильгельма.
Отчего этого непоседу в немецкой (да и мировой) школе психиатрии помнят до сих пор? Прежде всего оттого, что он резюмировал и разложил по полочкам опыт, накопленный коллегами и за годы спора психиков и соматиков, и за более ранние времена, и не поленился взять самое лучшее у тех же французов и англичан. Не зря коллеги назовут его создателем основ современной психиатрии.
В 1843 году Гризингер, знакомый не понаслышке с трудами Иоханна Августа Унцера, который почти веком ранее в своей работе «Erste Gründe einer Physiologie der eigentlichen thierischen Natur thierischer Körper» пишет о неких нервных силах, которые восходят к душевным центрам и исходят от них, рождая движения, пишет работу «Ueber psychische Reflexaktionen» - то есть, «О психических рефлекторных актах», а годом позже — ещё одну, «Новые данные к физиологии и патологии мозга». В них-то и прозвучала как никогда отчётливо следующая мысль:
«Психическая жизнь человека так же, как и животных, начинается в органах чувств и проявляется в движениях. Переход чувственного возбуждения к двигательному совершается по общему плану рефлекторного действия, сопровождаемого сознанием или без этого последнего. Простые формы такого психического прихода и расхода в различных степенях развития можно наблюдать на животных и на ребенке»
Да-да, именно о рефлексах, как об основе психической деятельности, толкует Гризингер, и эту мысль подхватит англичанин Лайкок, а позже, в России — Сеченов и Павлов — но это будет сильно позже.
Это сейчас и на первый взгляд может показаться: мол, ну и что такого? Рефлекс и рефлекс; рефлекс — он и у лягушки рефлекс. Ну так вспомните, о чём вот буквально несколько лет до (да и годы после) этого труда те же германские психики толковали: ах, душа, ах, грехи, ах, пороки и плохое воспитание!
В следующем, 1845 году, проработав два года в Винентале, Гризингер пишет «Die Pathologie und Therapie der psychischen Krankheiten», или «Патология и терапия психических болезней» - по сути дела, самый толковый учебник по психиатрии на тот период. И в нем Вильгельм снова обращает внимание коллег на роль рефлексов головного мозга в основе всей человеческой деятельности:
«В головном мозгу собираются все впечатления, переданные как спинным мозгом, так и нервами высших чувств, как то зрения, слуха и т.д. Здесь сходятся они вместе, не сливаясь между собой, соединяются, группируются, приводятся в самые разнообразные соотношения и сочетания... Все они оставляют после себя следы, из соединения которых снова образуются известные результаты более общего характера (отвлеченности, абстракции); совершенно непроизвольно, в самый момент возникновения, они перерабатываются, логически собираются и связываются в суждения, выводы и т.п. Мозг представляет большой рефлекторный аппарат, в котором из состояний чувственного возбуждения возникают импульсы к движению... Кроме "простых рефлексов" деятельность мозга характеризуется рефлексами, состоящими из переработанных уже результатов многих чувственных актов, измененных вследствие взаимодействия между собой и сделавшихся уже более или менее абстрактными. От них идут рефлексы на двигательную сторону, которые не выражаются в непосредственных мышечных сокращениях, но скорее заключают в себе только побуждения, самые общие образы будущих, в высшей степени сложных и разнообразных мышечных движений (действий, поступков)...". "Разум есть результат многих очень сложных действий, которые можно приписать серому веществу мозга; эти рефлекторные акты бесспорно принадлежат ему »
И далее делает ещё несколько замечаний, которые до него либо не формулировали вообще, либо не формулировали столь чётко:
1)В основе всякого психоза лежит патолого-анатомический процесс (то есть, повреждается не что-то эфемерное и метафизическое, а конкретный участок в теле)
2)Этот патолого-анатомический процесс находится в мозге и только в мозге, и если вы его не можете найти — это ещё не означает, что его там нет, просто либо плохо искали, либо современная наука не располагает нужными методами и средствами, чтобы оный обнаружить.
3)Вся психическая деятельность человека построена по схеме рефлекса... впрочем, об этом было выше.
4)Картины болезни — бред, галлюцинации, меланхолия и прочая, и прочая — не есть болезни сами по себе, а всего лишь симптомы, видимая часть мозгового процесса, и каждая из этих картин — есть лишь стадия единого процесса, идущего по своим строгим законам.
Иными словами: хватит мистики и метафизики, уважаемые коллеги, давайте уже займемся чем-то естественно-научным!
Этим же тезисам подчинена и классификация психических болезней, которую Гризингер предлагает (тут нужно сказать, что незадолго для него увлечение классификацией было повальным и успело всем порядком поднадоесть, и вот появилась нечто новое и довольно симпатичное, а главное — дельное по той поре):
Состояние психической подавленности – тоска или меланхолия. Ее подвиды:
- Ипохондрия.
- Простая меланхолия в тесном смысле.
- Меланхолия с оцепенением.
- " " с разрушительными стремлениями.
- " " с возбуждением волевой деятельности
Состояние психического возбуждения – мания. Ее подвиды:
- Неистовство.
- Помешательство с экспансивными аффектами и переоценкой собственной личности.
Состояние психической слабости. Ее подвиды:
- Частичное бредовое состояние.
- Общая спутанность.
- Идиотизм и кретинизм.
Осложнение помешательства:
- Общий паралич.
- Эпилепсия.
Да, прогрессивный паралич ни сам Гризингер, ни его германские коллеги пока не считают отдельным заболеванием и уж тем более не склонны связывать его с сифилисом: до этого периода в исследовании прогрессивного паралича должно пройти ещё полвека. Потому он и отнесён в раздел «Осложнение помешательства».
Кстати, ещё работая ассистентом у Целлера в Винентале, Гризингер подсмотрел, как мягко (для своего времени) тот относится к пациентам сумасшедшего дома. Позже, в швейцарском Бургхельцли и в своей клинике в Берлине, он сохраняет ту же умеренность в методах стеснения и принуждения, практически отказывается от механотерапии и учит тому же молодых коллег.
Немцы называют Гризингера германским Эскиролем. Полагаю, теперь вы понимаете, почему. Хотя не только... но об этом в следующий раз.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме. Если так случилось, что нужен грамотный, опытный, а главное — внимательный и корректный психиатр — обращайтесь. Что ценно в сложившейся ситуации — большинство коллег ведут онлайн-приём.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мои статьи, которых не было (во всяком случае, столь прицельно и подробно) и не будет здесь. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
