Поезд мчался среди ночной тишины, глухо стуча колесами и подпрыгивая на стыках. Аркадий любил поезда, они успокаивали его. Вот и сейчас, он прикрыл глаза и уплыл в глубокую дрему. Нити воспоминаний путались, как разматывающийся клубок, а тяжелые мысли сменялись образами.
Ночное купе
Ему явилось до боли знакомое лицо Маргариты, Ритки Васильевой, девчонки, которую он любил так, что чуть школу не бросил в одиннадцатом классе, когда она отказала ему в дружбе, начав встречаться с каким-то студентом. Эта была такая душевная травма, такая сердечная боль, от которой однолюб Аркадий излечивался долго.
Ритка впоследствии вышла замуж за своего студента, стала важно величать себя Маргарита Авербах, а потом и вовсе уехала с ним в другой город. А Аркадий так и был один. Он весь ушел в работу, был на хорошем счету, из него получился прекрасный специалист. Не зря же он учился, как одержимый, чтобы не думать ни о Ритке, ни о своей потере, безотрадной
и невосполнимой.
А вот сейчас, спустя почти десять лет с момента расставания со своей единственной любовью, он ехал к ней. Маргарита позвонила ему сама и стала умолять приехать, помочь, спасти, вылечить… Она много, чего говорила, плакала, хотела видеть его. Он помчался сразу, мечта быть рядом с ней, похоже начинала сбываться!
И вот в тот момент, когда он взирал в своей дреме на ее красивое лицо, залитое слезами, дверь купе открылась, и в проеме появилась женщина. Сначала она задержалась в дверях на пару секунд, затем тихонечко вошла, села напротив и стала смотреть в окно вновь тронувшегося поезда.
Больше в купе никого не было, и в глубине души Аркадий надеялся, что так и доедет до места один. Но, не сбылось.
Он полежал еще немного, затем поднялся, включил ночник и поздоровался. Женщина с улыбкой ответила ему и извинилась за беспокойство. Аркадий достал бутылку воды и стал пить, поглядывая на незнакомку. Слабый свет ночника, лунное свечение и мелькающие блики фонарей вдоль железной дороги освещали ее лицо, очень красивое, утонченное, как на портретах Эль Греко. Аркадий залюбовался.
Луиза
Она пару раз глянула на него и тихо произнесла:
- Меня зовут Луиза. Мама с папой так назвали. Уменьшительного имени нет, а Лиза я просто не люблю.
Аркадий улыбнулся и назвал свое имя. Они разговорились, так, ни о чем: о красотах за окном, о времени прибытия поезда, о разных мелочах. Проговорили всю ночь, а под утро Луиза сказала, немного смущаясь:
- Вы так смотрите на меня все время… слишком пристально. Будто разглядываете.
Но Аркадий промолчал. А что тут скажешь? Что он влюбился с первого взгляда, с первого слова, с первого вздоха? Этого он сказать не мог, но скупо проронил:
- Вы замужем?
Женщина расхохоталась, обнажив сверкающие в утренних бликах зубы, красивые, как на рекламе зубной пасты, и ответила без лукавства:
- Теперь все понятно. Нет, Аркадий, это слишком личное. Не будем переходить черту.
И он извинился. Они вышли на одной и той же станции, он помог ей с чемоданом, так как сам был налегке и проводил до такси. «Никто не встречает», - промелькнуло у него в голове. – «Был бы муж, обязательно встретил бы в такую рань!»
На прощание Луиза посмотрела на него таким волнующим взглядом, что он не удержался и обнял ее.
- Наш город маленький, - слегка отстранившись сказала она, - может быть, и встретимся еще. Прощайте!
Она села в машину под зычный зов таксиста «Женщина, поехали уже!», захлопнула дверцу и исчезла в утреннем тумане, словно растворилась.
Рита
Маргарита встретила Аркадия безрадостно. Не потому, что не хотела его видеть, нет, она умоляла его приехать. Но настроение, а точнее апатия, овладевшая ею, не давала ей ни радоваться, ни улыбаться.
- Ты всю ночь в дороге. Пойдем на кухню, я покормлю тебя, - сразу же после приветствия произнесла она, как будто они расстались всего пару дней назад, а не десять лет.
На ее исхудавшем, но хорошо знакомом лице читался укор: почему ты отпустил меня тогда, почему не удержал в своих крепких, любящих объятиях? И еще много разных почему, от которых у Аркадия защемило сердце. Он невольно и неловко обнял ее, плачущую, но не прижал к себе...
Что же жизнь сделала с ней, с той красавицей, пышущей молодостью и очарованием? Тонкие, как плети руки, бледное лицо, впалая грудь. «Рита, Рита… что с тобою стало?» - хотел спросить Аркадий, но промолчал конечно же, лишь смотрел на нее с жалостью, которую было не скрыть.
Она рассказала, как ее муж издевался над ней все эти годы, как она потеряла не одного ребенка, не доносив, как он корил ее за это. И наконец бросил.
- У него другая семья теперь, а я осталась одна, - делилась она со слезами на глазах. – Помнишь, ты говорил мне тогда, в юности, что никогда не перестанешь любить. Помнишь? Я знаю, что ты не женат. Не оставляй меня одну, я пропаду, Аркашка. Смотри, во что превратил меня этот чертов Авербах!
Сердце его щемило болью. Он смотрел на Риту, на ее бледные щеки, огромные глаза, на ее увядшую и такую жалкую красоту, а из-за этого облика вырисовывался тонкий профиль, обрамленный нежными прядями волос, иголочки острых ресниц, улыбка и жемчуг зубов. А дребезжащий, почти стонущий голос Риты в его ушах перебивался тихим грудным голосом Луизы, а ее имя стучало в висках маленькими серебряными молоточками.
Они расстались через день. И расставание было трудным. Рита цеплялась за него, умоляла забрать с собой, говорила, что совсем пропадет здесь одна. Но Аркадий не смог возродить в своей душе ту юношескую любовь.
Под пеплом, оставшимся от этой любви, еще вспыхивали живые огоньки, дающие надежду. Но он понимал, что это, скорее всего, лишь огоньки жалости и сострадания, но не пылких чувств.
Судьба
Он нашел в себе силы оставить ее. Ругал в глубине души, проклинал даже. Но больше не любил. Не стал ни обманывать, ни обещать семь верст до небес. Он сказал ей, что нужно жить дальше, что она восстановится, к ней вернется былая красота, и она снова будет счастлива. Рита даже не обняла его на прощание, проводила молча, со скорбным видом оскорбленной невинности.
А Аркадий, освободившись от гнета объяснений со своей бывшей любовью, тут же помчался в справочное бюро. Он стал буквально умолять не редкость приветливую женщину помочь ему: ничего он не знает о человеке, кроме имени, Луиза. Есть ли у него шанс, город-то маленький?
И женщина в окошечке, припрятав внушительную купюру и потратив минут пятнадцать на поиски, радостно улыбнулась ему:
- Нашла! Нашла я вашу Луизу. Единственное имя в нашем городке – Луиза Авербах. Немка что ли? Вот, держите адрес.
Аркадия как током прошибло. Всякие совпадения с ним случались в жизни, но вот такое – в первый раз.
Он долго сидел в маленьком уютном кафе и размышлял над случившимся. А затем вновь направился на знакомую уже улицу, там где жила его бывшая любовь, его несбывшаяся когда-то мечта, Маргарита.
«А может это судьба?!» - подумал он, когда сияющие глаза Риты, открывшей настежь дверь, посмотрели на него с таким счастьем и обожанием, что он понял: слова и объяснения ни к чему.
«Делай, что должно и будь, что будет», - подумал Аркадий и шагнул через порог ее дома.
