Эссе: Галина Мумрикова
Не скрою – не любила я стихи Маяковского, когда училась в школе. Злую шутку со мной сыграл тот факт, что в 10-м классе я увлекалась поэзией Серебряного века, а ступенчатые строфы пролетарского поэта меня как-то не трогали. И второе: Маяковского мы в школе, как тогда выражались, «проходили», а Серебряный век был под запретом, не вписавшись в социалистический реализм, а потому особенно манил.
Но это было давно. А вот совсем недавно оказалась я в интересном музее под Пушкино. Приглашала Елизавета Лавинская, внучка Владимира Маяковского: она открывала семейную выставку «Папа, мама, я – культурная семья» , которая посвящалась творчеству ее отца – Глеба-Никиты Лавинского, мамы – Августины Петровой-Лавинской и ее самой.
Вообще это даже и не совсем музей, а Центр возрождения культурной жизни «Акулова гора». У этого места действительно интереснейшая история. В начале XX века Акулову гору около Пушкино облюбовали дачники из-за прекрасного вида на заливные луга и на протекавшую здесь реку Учу. Однако тихая интеллигентная жизнь дачников закончилась в 1930-х, когда в связи со строительством канала имени Москвы появилось Учинское водохранилище и была затоплена часть деревень, в том числе и Акулово. Деревни в 1935 году были перенесены в другое место. Впрочем, это старая история. А более новая… Отстраивать музей начали еще в 1969-м, но в 1990-х строение два раза, скорее всего, пытались сжечь, и, если бы не инициатива протоиерея Андрея Дударева, может, и не было бы возрожденной дачи Маяковского – музея-символа, который – будем надеяться – окончательно открылся в 2014 году.
А в 1920-х Владимир Маяковский, считавший себя закоренелым горожанином, наезжал в поселок Акулова гора и в течение восьми лет снимал здесь дачи у своих друзей – Румянцева, Костюхина, Власова. «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» (Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева, 27 верст по Ярославской жел. дор) написано летом 1920-го и начинается со строк:
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы —
деревней был,
кривился крыш корою.
В школе это стихотворение было программным, его учили наизусть, скорее, из-за последних строк «Светить всегда, светить везде…» Мы учили, потому что заставляли, многого не понимали, пробегая по строчкам, как по ступенькам. Почему – горбил, почему – корою? Мы «проходили» Маяковского в 10-м классе, а нынешние школьники и того раньше, так что, думаю, они уже вообще ничего не понимают. Для них Маяковский – седая старина.
А между тем возрожденная дача Румянцева, хотя и окруженная всяческими новоделами, сама тоже своего рода новодел, но особенный. Ведь места тут обжитые, намоленные, в них витает дух тех самых первых дачников, их устроенного быта и неторопливых мыслей, их созерцания даже. Ушли под воду старинные деревни, но не ушла память, воспоминания, дух той эпохи. Напротив – они как бы всплывают на поверхность и растворяются в этом особенном воздухе, которым так хочется здесь подышать. Не хочется громко говорить и спорить. Хочется молчать и смотреть, смотреть, смотреть… Ничто не смущает глаз: ни определенная эклектика, ни граффити, ни бюст Ленина. В конце концов, и поэму Маяковского «Владимир Ильич Ленин» мы тоже читали в школе. Как отделить поэта от вождя, которому он написал такую большую эпитафию?
А на памятнике самому поэту его знаменитые «четыре крика из четырех частей» из поэмы 1915 года «Облако в штанах»:
Эй!
Господа!
Любители
святотатств,
преступлений,
боен, —
а самое страшное
видели —
лицо мое,
когда
я
абсолютно спокоен?
Вопрос? Ответ прост: видели, читали, знаем, помним, ценим… Между прочим, в 2023 году мы будем отмечать 130-летие со дня рождения Маяковского.
#искусство#музеи#дом-музей маяковского#
пушкино#акулова гора#
