До пожара
Долго сопротивляться ухаживаниям Егора Марьяша не могла. Красивый, плечистый Егор с обаятельной улыбкой был целеустремлен и настойчив. Молодые люди встречались только по выходным дням, на сельской дискотеке. Танцы их не интересовали, они сбегали из клуба, чтобы побыть вдвоём. Много разговаривали, Егор с любовью рассказывал о своей семье, младшей сестренке, которую его мама родила очень поздно.
Наступила осень. Стало холодно, и Марьяша выпросила у своей подружки ключи от дома её бабушки. Та уехала на зиму к внукам в город, а в обязанности внучки вменила следить за домом и топить печь раз в день, чтобы картошка в голбце не замерзла. Дом стоял на краю села, возле самого леса, так что соседи и не заметили, что в доме кто-то бывает.
Молодая кровь бурлила, плескалась через край. Немудрено, что от поцелуев молодые люди быстро перешли к активным действиям. Ангел стоял за их спиной: их утехи обошлись без последствий. Егор настаивал на знакомстве с родителями, считал, что обе стороны должны знать об их любви. Марьяша сомневалась, побаивалась строгой матери, которая вряд ли одобрила бы эти отношения.
Пожар разделил их жизнь на две половины: до и после. В первой была первая любовь, мечты и планы, во второй – погибший отец, убитая горем мать, сгоревший дом. Марьяша была папиной дочкой, лишь ему доверяла девичьи секреты и тайны. Отец любил её до беспамятства, баловал и всегда вставал на сторону Марьяши в спорах с матерью. Вдвоем они часто уходили в лес, где отец искал диковинные коряги и корни, пни и необычные деревья для своих поделок. Марьяша любила это время. Отец много знал, говорил о растениях, рассказывал местные байки , вырезал для дочери деревянные игрушки. Именно у отца Марьяша просила совета и всегда получала обстоятельные ответы.
После пожара
Утром Капе не хотелось вставать, привычный ритм раздражал. После поездки в Ивантеевку мир потерял краски. Она понимала, что впереди много замечательных событий: поступление дочери в институт, её свадьба, внуки, целая жизнь, но сердце ничего не радовало. Потихоньку, чтобы не разбудить дочь, Капа управилась по хозяйству, решив сходить на могилу мужа.
На кладбище стояла тишина, слышались трели птиц да гудел вдалеке трактор. Глядя на такое родное лицо мужа на фото, Капа расплакалась. Обида, жгучая до боли обида душила её, не давала вздохнуть.
– Как ты мог, Сергей? – плача, обратилась она к фото, – ты любил меня немного? Молчишь. Не знаешь, что сказать? Знак хоть какой подай! Тяжело мне, как же тяжело. Столько лет мы с тобой прожили, а я, оказывается, совсем тебя не знала!
Легкая тучка на миг закрыла солнышко, пролилась коротким дождем и исчезла, уносимая ветром.
«Знак, – подумала Капа, – муж с небес знак подал, любил он меня, одну меня, точно! С этим и жить стану. Не было никакой полюбовницы, Люськи этой. Были только я и он».
Дождь смыл слезы и обиды Капы, дал силы и уверенности. Успокоенная, она вернулась домой.
Жизнь потекла привычной чередой. Прошло время. В заботах и круговерти привычных дел Капа не сразу заметила, как изменилась дочь: округлилась, расцвела, была непривычно тиха, как будто прислушивалась к себе. Наметанным женским взглядом Капа увидела, что дочь немного поправилась, а когда утром её внезапно стало тошнить, все сомнения исчезли.
Капа ждала подходящего момента, чтобы переговорить с дочерью. Хотела спокойно и тактично, но бурный нрав рвался наружу и, когда Марьяша случайно уронила трехлитровую банку с молоком на пол, сорвалась:
– Дочь, можно поосторожнее, посмотри, что ты наделала, теперь кислым будет пахнуть на кухне не один месяц, молоко в щелях закиснет и всё, пиши-пропало.
– Мам, я нечаянно, руки скользкие были, – оправдывалась Марьяша, но Капу уже понесло.
– А скажи-ка мне, милая дочь, с чего это тебя так разнесло, а? Ты беременна? Что молчишь? Кто отец? С кем спуталась? Стыдоба-то какая, позор на всю деревню, ты же школьница еще, нынче только школу заканчиваешь. Всё, забыли про институт, да? Что молчишь, хорошо, что отец не видит, защищал тебя всё, защитничек! А сам…
Капа заплакала.
– Мам, да не беременная я, с чего ты взяла? Плохо себя чувствую просто, болит у меня низ живота постоянно, а сказать тебе побоялась, ты же вот как из-за папы и дома переживала, – объяснила Марьяша.
– Врешь, сердцем чувствую, врешь! Намедни видели тебя с парнем соседи, кто он?
– Егор, он из Ивантеевки, мы давно с ним дружим, мама, он понравится тебе, я знаю. Мама, я люблю его.
Капу обдало жаром. Вспомнился противный голос Люськи: «Егорушка у нас, сын. Папкин любимец», вспомнила и парня, худенького и хромого, что видела в её доме.
Эмоции захлестнули женщину, не сдержавшись, она ударила дочь по щеке.
– Дура! С отцовским выб@дком связалась! – выкрикнула дочери.
Марьяша, схватив куртку, в слезах выскочила из дома.
– Охолонь немножко, ишь какая, – крикнула вслед Капа.
Уже через несколько минут она отошла и вышла во двор в поисках дочери. Марьяши нигде не было.
Продолжение следует
Я буду вам благодарна если вы останетесь со мной . Подпишитесь)