В июле 1918 года генерал Деникин повел наступление на Екатеринодар, а генерала Бобровского направил зля захвата Армавира, чтобы занять восточную часть Кубани и мобилизовать новых солдат для пополнения белой «добровольческой» армии.
27 июля 1918 года Боровской с боем занял Армавир со стороны ст.Прочноокопской. Армавирские отряды в это время сражались с немцами под Ростовом.
Части Красной Армии отступили через Коноково к Успенскому. Отступающие митинговали в Коноково, но, не договорившись о наступлении на Армавир, отступили дальше. На митинге кричали: «Армавир не задержал белых, а Коноково тем более не удержит».
Мы с комиссаром Г.К.Поповским договорились о том, что он поднимет на борьбу Успенский отряд, а я вновь сформирую отряд в своем родном селе. Имелось в виду, что что во всех станицах и селах будут организованы новые отряды и выступят на освобождение г.Армавира и всего Лабинского отдела от белых, согласно воззвания исполкома Лабинского отдела к населению.
В селе Коноково был заведен такой порядок: сельский сход собирался по звону церковного колокола, а для солдат-фронтовиков трубил трубач. По тревоге на площадь стали собираться вооруженные фронтовики. В числе их три моих брата: Александр, Иван и Андрей, соседи, друзья детства. Я, используя их доверие (а доверяли они мне как учителю, как их прапорщику, знающему военное дело, и как заместителю предисполкома, избранному по мандату большевиков), призвал односельчан к борьбе.
Фронтовики построились. Мы избрали ротного, взводных и отделенных командиров. Командиром роты избрали Ивана Мироновича Харченко – фельдфебеля и георгиевского кавалера русско-японской войны.
Два взвода выставили за село у кладбища в сторону Армавира в качестве заслона и продолжали формировние отряда. Село Вольное, в 13 километрах, уже было занято белыми. Были сформированы еще три роты. Командиром второй роты был избран унтер-офицер Т.И.Шиянов, третьей роты – унтер-офицер А.Ф.Батурин. Командиром отряда избрали меня.
Из бывших кавалеристов мы сформировали конную разведку. Потом ее развернули в эскадрон. Командиром эскадрона был избран Евсиков Лаврентий.
Кавалеристов посадили на лучших коней. Жители охотно давали лошадей, отряду оказывали всестороннюю поддержку.
Разведчики проявили большую смелость и храбрость. Особенно отличились Кузьма Фоменко и Лаврентий Евсиков. Так, однажды Фоменко надел офицерские погоны и поскакал прямо на казачий пост белых. На требование пропуска стал ругать часовых, бить их плетью и кричать: «Спите, мерзавцы?». Те отвечают: «Никак нет, не спим ваше благородие». Фоменко пригрозил им полевым судом, если вторично застанет их сонными, и поехал в Армавир. Там прикинулся пьяным и ходил по ресторанам и другим местам, где гуляли офицеры, ко всему присматривался и прислушивался. При возвращении опять накричал на тот же пост часовых, вернулся в отряд и рассказал нам, что видел в Армавире.
Коноковский отряд выступил против белых в направлении села Марьино. Все село Коноково провожало отряд. Вся площадь и прилегающие улицы были запружены народом. Никто не хотел отставать от отряда, где были самые дорогие всем люди. Шли жены, дети, матери, отцы, сестры, братья. За селом во время остановки отряда все родственники попрощались с бойцами. Рыдали матери, жены, дети. Все понимали, что отряд шел не на прогулку, а на смертный бой. Тяжело вести войну в своем родном селе и смотреть на слезы родных, близких людей.
Члены исполкома Лабинского отдела, члены комитета партии большевиков и члены Армавирского городского Совета приехали на станцию Коноково, вызвали меня и поздравили с организацией Коноковского отряда, с выступлением в поход на Армавир.
Коноковский отряд должен был действовать совместно с Армавирским отрядом под командованием Жуковского, но Жукоский ночью бросил занимаемую позицию, не предупредив нас о своем уходе. У них начальник штаба отряда ночью перебежал к белым.
Неожиданный уход отряда Жуковского, безответственное его отношение к оголению фронта поставило нас в очень тяжелое положение. Дело в том, что по договоренности с нами отряд Жуковского должен был занять позицию от реки Кубани до железной дороги, а Коноковский – левее железной дороги, в степи.
Утром 20 июля белые повели наступление на село Коноково. Они начали обходить Коноковский отряд справа, от Кубани и отрезать его от села Коноково, войдя в прорыв, образовавшийся с уходом отряда Жуковского. Создалось тяжелое положение Коноковского отряда. Пришлось под артиллерийским обстрелом отойти назад и занять позицию до реки Кубани, чтобы перерезать путь белым на Коноково. Это был очень нужный, но рискованный шаг.
Деникинцы повели излюбленную ими психическую атаку – цепи без перебежек шли во весь рост. Они сосредоточили сильный пулеметный и ружейный огонь. У офицеров было много ручных пулеметов.
Мы залегли за курганы и частично окопались. Подпустили белых близко и стали бить их в упор из винтовок, потом заработали наши пулеметы на левом фланге.
Атака белых захлебнулась, их цели залегли. Я верхом на лошади поскакал на правый фланг в расположение 4-й роты и поднял ее в атаку. Сначала вражеский пулемет бил с большого кургана и не давал возможности эскадрону кавалеристов пойти в атаку. Потом он замолк.
Вслед за правым пошел в атаку и левый наш фланг. Деникинцы нашего штыкового боя не выдержали и начали отступать через с.Марьино на Армавир.
Отдельные группы офицеров продолжали оказывать сопротивление на нескольких рубежах. Но наши бойцы дружным натиском ломали эти очаги сопротивления. Бойцы отряда вошли в такой азарт, что уже никакая сила не смогла их остановить.
А в это время в Армавире происходило следующее. Поручик прискакал из-под с.Коноково в штаб от белых и потребовал подкрепления под Коноково. Полковник, не имея резерва, начал упрекать говоря: «Как вам не стыдно просить подкрепления, ведь на Коноково бежала в панике куча оборванцев». А поручик ему ответил: «Пойдите, понюхайте, чем там пахнет. Там солдаты-фронтовики под командованием офицеров ведут бой по всем правилам полевого устава и не намерены никого пустить в свое село» . Об этом рассказал наш телефонист Березовский.
Во время боя женщины в селе задержали артиллеристов с пушкой и заставили их выехать на позиции и бить по белым. Наш бронепоезд также бил по белым, отходил и снова вернулся к нам при занятии Армавира.
Комиссар почт и телеграфа исполкома Лабинского отдела Евгений Новицкий и Львутин Никита Васильевич в момент боя на линейке подвезли станковый пулемет «кольт» и ударили по белым.
Част белых в начале боя пошла в обход села Коноково с целью отрезать нам путь отступления на Успенское и уничтожить весь наш отряд. Но после отступления основных сил белых они оказались в тылу у нас. Этих вояк женщины, подростки, старики три дня вылавливали в кукурузе и подсолнечнике.
Убеженские казаки стояли на берегу реки Кубани и ожидали нашего поражения, чтобы шашками порубить нас и завершить наш разгром. Наше стремительное наступление поломало все их расчеты.
Проходя через село Вольное, мы обратили внимание, что к цепям бойцов шли женщины и дети и несли хлеб, сало, молоко, огурцы, фрукты и радушно угощали бойцов. Все они выражали искреннюю радость и благодарили нас за освобождение от белых.
Мы гнали белых до Армавира, разгромили их восточную группу и не дали возможности генералу Боровскому усилиться за свет захвата новых населенных пунктов и мобилизации в свою армию свежих сил.
Силами станичных и сельских отрядов, в том числе и Коноковского отряда, 30 июля 1918 года генерал Боровской со своими головорезами был выбит из Армавира и ушел на Прочноокопскую и Григорополисскую.
Все отряды послали своих представителей в гостиницу «Северную». Был избран начальник штаба объединения отрядов. В Армавире увлеклись избранием начальника штаба, много и шумно митинговали, а надо было более энергично гнать генерала Боровского. Тот сумел закрепиться в закубанских казачьих станицах и позже вновь занял Армавир, который вторично освобождали наши отряды вместе с Таманской армией.
Д.Точинов, бывший командир Коноковского отряда.
Источник газета "Свет маяков" 15,17.11.1966г.
Статья подготовлена И.Зенцовой, фото из Армавирского музея и свободного доступа в интернете.
