В последнее время султан стал замечать — любимая наложница Селима зачастила во дворец. Кстати, Нурбану заметно похорошела, видимо, жизнь в Манисе пошла ей на пользу. Не удивительно, что Селим всегда слегка краснеет, когда она поднимает на него свой взор и долго-долго смотрит. Ее огромные глаза в подобные моменты по цвету становятся похожими на маленькие осколки неба или любимые Хюррем васильки. Кстати, до того момента, как султан ее встретил, он даже не представлял, что в природе имеется столько цветов и тем паче не ведал, как они называются.
Благодаря же его любимой, неожиданно узнал какие тайны скрывает царство Флоры, не говоря уже о том, сколько интересных историй и легенд о цветах она ему прежде рассказала! Оставалось только удивляться, как все эти сказания вмещались в ее голове. Потом она их рассказывала детям. Сейчас внукам… Однако вряд ли она рассказывает их Нурбану, с которой прогуливается в парке Топкапы. Уж слишком серьезным после этого общения становились у всех лица.
После отъезда Селима в санджак, они особо не общались, если только по переписке. Ему так же доложили, что при этих разговорах присутствовал Михримах-султан. Это немного успокаивало.
Естественно, он даже в мыслях не держал, что за его спиной зреет женский заговор, но тем не менее обычное человеческое любопытство буквально раздирало его душу. Но как спросить, о чем они шепчутся покоях Хюррем? Вроде как не к лицу повелителю опускаться до подобных расспросов. Самое интересное, что даже вездесущие евнухи не могли сказать ничего конкретного. Как оказалось, заговорщицы не разговаривали, а переписывались на латыни. В гареме этот язык из обслуги практически никто не знал. После того, как записка прочитывалась, ее тут же сжигали в камине.
Однако подозрения сжигали сердце падишаха и он в лоб спросил у супруги: что они замышляют?
И тут же пожалел, что это сделал. Ибо Хюррем как-то странно сжалась, низко склонила голову, а потом вдруг промолвила:
— Господин моего сердца, не стоит думать ничего плохого. Только Аллах знает, сколько дней мне отпущено! Поэтому я хочу сделать все, чтобы после моей смерти вам не было тяжело и одиноко. А кто, кроме Михримах, поддержит своего отца в столь сложный момент? И, кто кроме главной наложницы сына может помочь моей дочери в трудную минуту? Уж не думаете ли вы, мой повелитель, что плечо помощи вам подставят ваши сестры или Махидевран? Да у них в этот день случится настоящий праздник!
Сказала и засмеялась тем самым хрустальным смехом, который столько лет позволял ему забывать обо всем на свете. Однако, как Хюррем не старалась быть веселой, он понимал — супруга и верно почувствовала себя неважно. Он давно уже обратил внимание на неестественную худобу ее рук.
А вот лицо, как это было не странно, по-прежнему оставалось молодым и свежим. Только в уголках рта после смерти сыновей появились скорбные морщинки… Или же он просто не видел изменений, присущих возрасту? Впрочем, тогда их не видел никто. Ибо даже ненавистный Бусбек признавал — султанша выглядит чуть старше своей дочери...
Публикация по теме: Меч Османа. Книга третья, часть 47
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке