Прекрасно понимаем тех любителей живописи, которые не верят, что картина «Мальчик, очищающий фрукты» написана рукой Караваджо. И в самом деле: произведение встречает нас немного принуждённым ракурсом, довольно странными компромиссами в выборе оттенков, ощутимой второстепенностью образа главного героя по отношению к выполняемому им действию и ещё целым рядом черт, совершенно нетипичных для стиля великого мастера.
А эти поспешные механистические мазки, оккупировавшие изрядную часть полотна... Да они же попросту мешают рождению «фирменной» магии теней и света, которой так знамениты полотна великого прародителя европейского реализма! Вместо бешеной энергетики композиции и мистических глубин сюжета мы получаем работу в духе весьма талантливого, но творчески вторичного сицилийца Марио Миннити. Или ещё кого-то из учеников и подражателей маэстро.
Впрочем, эта загадка решается весьма просто. Дело в том, что «Мальчик, очищающий фрукты» — самая ранняя из известных картин Караваджо. Перебравшись в Рим из родного Милана, живописец обосновался в доме некоего господина Пандульфо Пуччи. И принялся зарабатывать на жизнь копированием картин религиозного толка. Дела у юного художника шли отвратительно. Караваджо терпел крайнюю нужду и не имел возможностей для профессионального развития. Ибо господин Пуччи (на минуточку: приближённый к самому Римскому папе бенефициарий храма святого Петра) кормил своего постояльца одним только салатом. И поручал только третьестепенные заказы.
Дабы не помереть с голоду, Караваджо начал писать собственные картины на сходную религиозную тематику. Благо теперь у него была какая- никакая клиентская база, и круг интересов потенциальных покупателей был ему понятен. «Мальчик, очищающий фрукты» — как раз одна из тех работ, что написана двадцатиоднолетним мастером в прямом смысле ради физического выживания. Так стоит ли удивляться всем тем техническим и стилистическим «шероховатостям», которые заставляют ценителей живописи сомневаться в авторстве полотна. Ведь сам художник вряд ли сильно переживал по поводу несовершенства ряда аспектов своего произведения...
Далее. Многим кажется странным, что в картине «Мальчик, очищающий фрукты» Караваджо решает отойти от своего излюбленного, полного психологизма «бытового» жанра. Вместо этого он пишет образ благополучного, опрятно одетого и явно не испытывающего никакого душевного смятения юноши, занятого банальной чисткой фруктов. Однако, за кажущейся простотой и «одномерностью» героя картины прячется сразу несколько секретов. Их суть скрыта в библейских аллегориях, «зашифрованных» на полотне.
Давайте внимательно посмотрим на то, какой именно плод находится в левой руке героя картины. Как правило, искусствоведы не обращают внимания на эту деталь. Когда-то в незапамятные времена кто-то решал что это — груша, и вопрос был закрыт. Что же, возможно. Но скажите пожалуйста, дорогой читатель, как часто Вы видели людей, чистящих грушу, (а тем более персик или сливу, которые также фигурируют в композиции картины и претендуют на роль фрукта в руке) перед тем как её съесть? Да и потом: если эта груша родом из Италии, то ей в зрелом состоянии положено быть скорее золотисто-красной, а не зеленоватой. Итак, наиболее вероятных вариантов всего два: либо это не груша, либо этот плод — неспелый.
И вот тут мы с Вами плавно переходим к вышеобещанным библейским аллегориям. Художник не просто так сосредоточил всё своё техническое мастерство именно на изображении фруктов, лежащих на столе, «пожертвовав» работой с прочими элементами композиции. В отличие от того плода, который выбрал мальчик, все прочие как на подбор — спелые, сочные и сладкие. Чтобы насладиться их чудесным вкусом, ему бы не потребовалось вооружаться терпением и аккуратно орудовать ножиком, добираясь до мякоти. Символизм сцены достаточно очевиден: делая выбор в пользу горького вкуса истины, молодой человек дистанцируется от легкодоступных соблазнов бытия. То есть отказывается идти по пути библейского Адама. И не просто так локоть правой руки героя твёрдо опирается на край корзины, закрывая нам — обзор, а ему — доступ ко всем прочим содержащимся в ней плодам. Свой выбор он сделал, и возвращаться к размышлениям о том, какой же плод предпочесть — не собирается.
Теперь все элементы загадки становятся на место. Простая, но идеально белая одежда героя — аллюзия на непогрешимость праведника. Концентрация доминантных цветов в нижней части композиции — продуманный ход. А выражение безмятежного спокойствия, застывшее на лице модели, можно без колебаний назвать ангельским. Причём в самом прямом смысле. Просто взгляните, уважаемый наш читатель, как тот же самый образ (копирующий внешность близкого друга и любимого натурщика Караваджо, сицилийского живописца Марио Миннити) три года спустя «перекочевал» на полотно «Святой Франциск Ассизский в экстазе». И воплотился в облике ангела, поддерживающего тело святого.
Полотно «Мальчик, очищающий фрукты», при всей его технической неоднозначности, полагает собою начало концепции глубоких и символичных полотен Караваджо. Кажущееся с первого взгляда недостаточно выразительным и скорее относящимся к портретной, чем к жанровой стилистике, оно раскрывает свои секреты лишь по мере неторопливого, внимательного и вдумчивого изучения. Да, в ряде живописных аспектов этой картине было далеко до самых прославленных творений великого мастера. Но именно в ней, словно в зеркале Времени, отразилась тень будущего величия Микеланджело Меризи да Караваджо.
🎯 Автор: Лёля Городная. Поставьте «палец вверх» и подписывайтесь на канал. Спасибо!
