Формулировка «праздник спорта» звучит неплохо, будто это словосочетание заведомо пропитано азартом соревнования. Идея неплохая, но чтобы в полной мере осознать, как великолепна идея такого праздника, хорошо бы представлять себе контекст.
Итак: армия, срочная служба, учебка…
Много позже, я узнал, что в «обычной» армии, в строевых частях, у солдат бывают выходные. Что по воскресеньям, оказывается, можно выйти в город, погулять. В моей учебке в город ход был закрыт, а выходной солдату, который собирается стать сержантом артиллерии, не нужен. Этот солдат сам его ни в коем случае не хочет тратить на такие бесполезные вещи как отдых или сон. Курсант мечтает о спорте, и в подарок такому курсанту, командир преподнес еженедельный праздник спорта!
Опять же, много позже я узнал, что в самом начале, праздник спорта включал в себя различные эстафеты, игры, соревнования. Много играли в футбол и баскетбол. Кончилось это все где-то за год до того, как призвали меня. Во время очередного спортивного праздника, то ли кто-то сломал палец на ноге, то ли потерял футбольный мяч. Учитывая, насколько офицеры трепетно относились к здоровью солдат, ставлю на второй вариант.
Говорят, командир в тот раз часа три продержал всех на плацу и все три часа непрестанно орал. Решение, по результатам инцидента, было мгновенным, прямолинейным и категоричным. Отмена еженедельных праздников? Ну нет, ни в коем случае. Курсантам это вредно. А вот отменить спортивный инвентарь – вполне разумно. А так как из спортивных развлечений в этом случае останется лишь бег, так это ничего страшного. Бег это очень полезно и празднично.
К слову, я относился к той половине личного состава, для которой поначалу пробежать даже один километр было уже подвигом.
В августе установилась безумная жара. Градусов сорок в тени. Зато в казарме было всегда прохладно. Мы всю неделю искренне надеялись, что праздник спорта не состоится и нас хотя бы один раз оставят в покое. Вышло, как обычно, все ровно наоборот. Командир части решил, что бегать пятерку это недостаточно празднично – нужно бегать десять. Жару он тоже учел: он ходил из казармы в казарму и проверял, чтобы никто не уклонялся из-за нее от пробежки.
От такого подхода и офицеры схватились за головы: может забеспокоились о выживании личного состава, но скорее и сами не горели желанием торчать на солнцепеке. В итоге, они пришли к решению: выставили дозорных, и когда вдалеке показывалась фигура командира части, звучала команда: «Батарея стройся. Форма номер три». До обеда мы успели построиться, а потом вернуться в казарму пять или шесть раз. Мы-то были рады, но как я и говорил: в казарме восемнадцать градусов, на улице – сорок. Треть личного состава за следующую неделю отправились в госпиталь с воспалением легких, а через неделю – еще треть. Целых два праздника спорта пришлось мне пропустить, лежа под капельницей.
Видимо, когда военный госпиталь оказался на четверть заполнен курсантами нашей учебки, подход к досугу курсантов был все-таки пересмотрен. По рассказам, пропустил я соревнование по подтягиваниям, и какую-то эстафету. Вернувшись из госпиталя, я один раз увидел мяч.
Скоро началась осень, и спортивные праздники пришлось отменить, но выходной солдату, который собирается стать сержантом артиллерии, не нужен. Этот солдат сам его ни в коем случае не хочет тратить на такие бесполезные вещи как отдых или сон. Курсант хочет, чтобы в его части были чистота и порядок, поэтому курсант рад провести воскресенье за уборкой листьев.
