– Коля, скажи, действительно ли Елена Васильевна Образцова платила за Большой театр, снимая зал фактически для своего прощального вечера. Она платила свои деньги?
– Она заплатила. Давай все-таки перечислим. Она заплатила за зал, за оркестр, за хор и за аренду помещения, в котором был банкет. С нее даже эти деньги взяли. И естественно, за кейтеринг.
– Тот же Пьявко, который отмечал свой юбилей в «Геликон-опере», был прав. А почему так? Смотри, она герой соцтруда...
– А кому это нужно? Кто там в этом Большом театре знает, кто такая Образцова?
– Даже так?
– Конечно. Знаешь, что самое интересное, летом, я читал, вышла бесподобная книга, если ты не читал, прочти – это интересно. Алексей Парин написал книгу про Елену Васильевну. Диалоги с ней. И там она очень интересно и много рассказывает про разные театры, про разных режиссеров, и вдруг он ей говорит: Елена Васильевна, вы про всех рассказываете и обходите как-то тему Большого театра. Она отвечает... Подчеркиваю – 50 лет она служила в Большом театре. 50 лет! Она говорит: а на меня в Большом театре ничего никогда не поставили.
– А «Вертер»? Она сама ставила. Стоп. А «Вертер»?
– Вот он ей так же сказал. Она ответила – ну, это же я поставила. И она говорит там: за все годы службы в Большом театре мне не дали ни одной премьеры, ни разу я ничего не открывала. На меня, говорит, во всем мире ставили, а в Большом театре нет. Вот тебе ответ.
– Подожди, когда она захотела петь «Кармен» по-французски, ей не разрешили. Она позвонила министру Демичеву, тот сказал: Леночка, делай что хочешь, у них были свои отношения, как ты знаешь. И тогда четверо пели по-французски премьеру «Кармен». Естественно, в редакции Ансимова, восстановленный спектакль: Атлантов, Мазурок и Милашкина – и Елена Васильевна, а все остальные пели по-русски, и был же гомерический хохот, когда Вернигора – он пел Цунигу, была реплика... Атлантов что-то такое по-французски, и вдруг Вернигора отвечает по тексту Бизе «Я понял все, что ты сказал...». Три минуты в зале, я по часам наблюдал, три минуты гомерический хохот, чудом не прервал спектакль.
– Понимаешь, в чем дело, на самом деле это такая идеологическая вещь. И я хочу напомнить тем, кто не очень понимает, что дело в том, что это была придумка не Советского Союза, так было установлено в царском Императорском театре. Дело в том, что в Мариинском и в Большом театре все оперы шли на русском языке, потому что это был театр для народа на деньги императора.
А у них всегда была итальянская опера, французская опера, другие театры... Михайловский театр ты знаешь – это здание, где находилась итальянская опера. Там все шло на языке оригинала. Но Мариинский театр императорский пел на русском языке.
Из разговора с Андреем Карауловым