№17 – самый яркий дом на Маросейке. Известнейшим домовладельцем был фельдмаршал Петр Александрович Румянцев-Задунайский. Конечно, полководец Екатерины II – это не единственная личность, связанная с архитектурным чудом. Скажем несколько слов о знаменитых жителях!
Дворец Румянцева строился не для Румянцева и не был непохож на то, что мы сейчас видим на Маросейке. В 1780-х неизвестный архитектор выстроил такое здание:
Первым хозяином был подполковник и начальник канцелярии Румянцева-Задунайского Хлебников. Это был богатейший купец, который выслужил чин и дворянство (мечта купца в ту эпоху). Он же спонсировал строительство храма св. Космы и Дамиана – один из сохранившихся шедевров Матвея Казакова (1793 год, прямо напротив дворца):
В этот момент Хлебников издержался… как объяснить иначе одновременную продажу дома? Покупателем стал его покровитель, старый фельдмаршал. Румянцеву осталось жить три года и провел он их, в основном, не в Москве. Но все же это память о блестящем русском полководце.
Отцом Румянцева был адъютант Петра Великого, а матерью – петровская любовница. Маленький Петр увидел свет еще при жизни императора, в Москве, когда старший Румянцев был послом в Константинополе. В 14 лет мальчик стал дипломатом, в 18 лет – полковником. У юного аристократа закружилась голова. Парень командовал парадом в неприличном виде, залезал в долги и пьянствовал. Нет, порка не помогла. Отец писал, что хочет «уши свои зашить», дабы не слышать о художествах сыночка.
Когда граф повзрослел, на смену дикому разгулу пришли подвиги: Румянцев решил первое сраженье с пруссаками, Румянцев разгромил турок при Ларге и Кагуле, Румянцев перенес войну за Дунай, решив судьбу войны с Константинополем, и лишь Суворов превзошел этого полководца. Но кого не превзошел Суворов?
Дворец на Маросейке унаследовали два министра: сыновья фельдмаршала. Николай Петрович управлял иностранными делами при Александре I; когда Наполеон перешел Неман, канцлера хватил удар. Он же помог организовать первое русское кругосветное плавание, продолжением которого стало путешествие Резанова на «Юноне» и «Авось». В молодости Николай Петрович флиртовал с супругой будущего Павла I, и не исключено, что некоторые позднейшие Романовы стали потомками Петра Великого по мужской линии…
Другой брат, Сергей Петрович убедил Александра I издать указ о вольных хлебопашцах и освободил своих крестьян.
Николай Румянцев собрал почти 30 тысяч книг, а вот его брат сделал их всеобщим достоянием. Так родился Румянцевский музей, который превратился потом в Ленинскую библиотеку.
Дом же на Маросейке перешел в купеческие руки, и тогда пропали фрески XVIII века с победами кагульского героя. Лишь в 1886 году дом получил нынешний облик – надо признать, великолепный (арх. Георгий Кайзер).
К этому времени относится гордое «Г» на гербе: фамилия купца Грачева. Гораздо старше – надпись на вратах: «СВОБОДЕНЪ ОТЪ ПОСТОЯ мясниц. час. 3го кварт». Домовладелец, сдавший деньги на строительство казарм, освобождался от обязанности давать кров солдатам и вешал на ворота такую табличку.
Первый проект дворца (1780-е) приписывают Баженову: это случается едва ли не со всеми замечательными зданиями, авторство которых не документировано.
Все ль рассказали мы о здании перед началом Покровки? Нет, не все! Есть ведь не только хозяева, но и жильцы. В 1814 году один экс-министр приютил другого: Иван Дмитриев гостил на Маросейке, пока его собственный дом на Патриарших не был достроен. Дома Дмитриева не сохранились, и сейчас это единственный московский адрес баснописца.
Было время, «живой классик» русской басни убедил молодого и талантливого автора – некоего Крылова – не забрасывать своих басен. Крылов приободрился, развернулся и… кто теперь читает Дмитриева?
Другое творческое происшествие было связано с маленьким Пушкиным. Поэт (то есть Дмитриев) был ряб, а юный правнук Ганнибала – смугловат.
– Какой арапчик! – умилился Дмитриев.
– Зато не рябчик, – мигом парировал десятилетка.
Кажется, это первая дошедшая до нас рифма Александра Сергеевича! Дмитриев не обиделся и хлопотал о его поступлении в лицей. Пушкина, кажется, не было в доме на Маросейке, зато бывали Карамзин, Жуковский, Вяземский…
Столетие спустя, в 1912 году, здесь поселился и начал сорить деньгами элегантный инженер Леонид Красин – директор филиала фирмы Сименс в Москве. Несколько лет назад это был главный большевицкий боевик: снабжал партию оружием, налаживал производство бомб для террористических актов, координировал «экспроприации» (человеческим языком – вооруженные ограбления). Забывчива была царская власть…
В 50-х в том же доме жил писатель Юрий Даниэль с супругою, Ларисой Богораз. Даниэль и его друг Андрей Синявский под псевдонимами публиковали свои сочинения за железным занавесом. Сейчас эти работы, например, эссе «Что такое социалистический реализм?», выглядят невинно, а в 1966 году за них дали 5 и 7 лет тюрьмы («антисоветская агитация»). Процесс Синявского и Даниэля произвел шум, люди стали выходить на митинги, писать открытые письма. Так начиналось диссидентское движение в СССР. Супруга Даниэля стала после этого известной правозащитницей.
Сейчас дворец Румянцева занят посольством Беларуси.
Главный дом окружают несколько флигелей. Самый большой из них – это строение 2а: длинный доходный дом, который выходит на Армянский переулок. Здесь жил писатель XIX века Николай Успенский, близкий к народникам. К нему заходил знаменитый художник Алексей Саврасов. Вместе друзья выпивали и губили свой талант…
Впрочем, я не могу сказать, был ли построен в тот момент ныне существующий дом. Или Николай Успенский квартировал в прежнем, не сохранившемся здании?
Все это, разумеется, только малая часть истории этого владения.
Каталог всех статей в оглавлении журнала.
Читайте также:
#МОСКВА #ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ #ИСТОРИЯ МОСКВЫ #МАРОСЕЙКА #РУМЯНЦЕВ #ПУШКИН #ЛИТЕРАТУРА #СТАРЫЕ ДОМА #ИЗВЕСТНЫЕ ЛЮДИ #19 ВЕК
