«Он подошёл к отвесной стене. Там, между теней от деревьев, как раз посередине, было ровное пространство, и он поводил по нему руками туда-сюда, шепча себе под нос. Затем он сделал шаг назад.
– Смотрите! – произнёс он. – Сейчас можете что-нибудь разглядеть?
Солнце светило прямо на стену, и когда путешественники присмотрелись, им показалось, что там, где побывали руки Гэндальфа, на поверхности появились едва заметные линии, как будто камень прорезали бледные жилки серебра; сперва они выглядели как тусклые паутинки, настолько тонкие, что были отчётливо различимы лишь когда на них падал солнечный луч; но мало-помалу они стали толще, и можно стало разгадать их узор. Наверху, до той высоты, куда смог дотянуться Гэндальф, располагалась арка с переплетёнными буквами в эльфийском стиле; ниже неё, похоже, виднелись очертания (хотя рисунок местами был смазан и сбит) наковальни и молота, а над ними – короны и полумесяца. Отчётливее всего остального тускло светились три звезды со множеством лучей.
– Это эмблемы Дурина и эльфов, – сказал Гэндальф. – Они образованы некой серебряной субстанцией, которая видна лишь тогда, когда до неё дотронется один из тех, кто знает нужные слова, – ночью при луне они сияют ярче всего».
Статью о Вратах Дурина вы можете прочитать здесь.
В «Братстве Кольца» (с. 318) выше молота и наковальни «расположена корона с семью звёздами», и «отчётливее всего остального светилась посередине двери единственная звезда со множеством лучей». Первоначальный черновик не упоминает о «двух древах, несущих полумесяцы». В «Братстве Кольца» надпись на дверях сделана из итильдина, который отражает лишь свет звёзд и лунный свет (с. 318). В этом первоначальном черновике, разумеется, временная схема иная: середина дня, а не поздний вечер.
Согласно Кристоферу Толкину, при переделке фрагмента в Четвёртой фазе «Гэндальф всё ещё говорит, что «они сделаны из некой серебряной субстанции, которая видна лишь тогда, когда до неё дотронется один из тех, кто знает нужные слова», но добавляет: «и я также полагаю, что они светятся только в лунном свете» <…>. Его слова были заменены, судя по всему, сразу же, на текст «Братства Кольца»: «Они сделаны из итильдина, который отражает лишь свет звёзд и лунный свет, и спит, пока до него не дотронется один из тех, кто произносит давно забытые в Средиземье слова».
Здесь формулируется название «итильдин». Сначала мой отец написал: <из> «лунозвёзда, <starmoon> или тилевриля» <…> Тилевриль <thilevril >, таким образом, был отвергнутым вариантом и для итильдина, и для митриля <…>.
«Морийское серебро» впервые появилось ещё на ранней стадии работы над «Властелином колец», до того, как Толкин прервал повествование у гробницы Балина в Мории:
«Они находили драгоценные металлы и драгоценные камни – в прежние дни очень много. Но больше всего копи славились металлом, который в любом количестве можно было найти только здесь*: морийское серебро, или истинное серебро, как некоторые его называют. Эльфы называют его итиль и ценят выше золота. Оно почти столь же тяжело, как свинец и податливо, как медь, но гномы могли, использовав какой-то свой секрет, сделать его твёрдым, как сталь. Оно превосходило обычное серебро во всём, кроме красоты, и даже в этом было ему равно».
*Согласно Кристоферу Толкину, «Этот фрагмент был изменён в процессе написания со следующего «– в прежние дни очень много, и особенно серебро. Морийское серебро раньше славилось (и славится до сих пор); и многие считали его драгоценным».
Именно здесь впервые возникла концепция «митриля», хотя ещё и не его название <…>. Отсылка к «митрилю» в «Хоббите» <…> появилась в третьей редакции 1966 г.; до этого текст гласил: «Она была из посеребрённой стали и украшена жемчужинами, и к ней прилагался пояс с жемчугами и кристаллами». Это изменилось на: «Она была из серебряной стали, которую эльфы называют митриль, и к ней прилагался пояс с жемчугами и кристаллами» [под «crystals» имеется в виду, предположительно, горный хрусталь, – примечание переводчика]».
В другом примечании Кристофер отмечает, что «Морийское серебро только что возникло <…>, и связь его с кольчугой Бильбо ещё не была проведена». Соответственно, кольчуга, сплетённая для принца эльфов, называлась в начале работы над «Властелином колец» «эльфийской кольчугой».
«На одной из страниц черновика, предназначенной для песни Гимли, мой отец написал: «Гэндальф об Итиле Тилевриле Митриле» (т.е. Гэндальф должен рассказать об этом объекте). Это первое появление названия «Митриль», заменившее сменявшие друг друга «Тилевриль», «Итиль» и изначальный «Эркелеб» <Erceleb> <…>; а то, как мой отец развивал рассказ Гэндальфа о нём, отражено на отдельном листе черновика». «Этот текст начинается с различных вариантов ответа Гэндальфа на вопрос Сэма «Так значит, где-то рядом лежат груды драгоценных камней и золота?» Было предпринято несколько попыток дать ответ на этот вопрос. Согласно одной, Гэндальф сказал: «Возможно…. Ибо богатство Дурина было очень велико: не только тем, что находили в самих Копях. Оживлённые пути вели к его воротам с востока и запада». Согласно другой, он произнёс: «Нет. Многое гномы унесли; и хотя ужас её тёмных лабиринтов уберёг Морию от людей и эльфов, он не защитил её от гоблинов, которые часто в неё вторгались и разграбили её». Напротив этого мой отец написал: «Митриль теперь почти весь утрачен. Орки присваивают его как добычу и платят дань Саурону, который его собирает – мы не знаем, зачем, – для некой тайной цели своего вооружения, не для красоты».
<Примечание Кристофера Толкина: Ещё в одном черновике это изложено несколько более полно: «Они отдают его как дань Саурону, который давно собирает и хранит в сокровищнице всё, что может найти. Неизвестно, зачем: не для красоты, но для некой тайной цели при изготовлении военного вооружения».>
Последняя версия здесь, написанная торопливыми каракулями, с карандашными дополнениями и изменениями, такова:
«– Никто не знает, – сказал Гэндальф. – С тех пор, как гномы сбежали, никто не дерзал искать в глубине палаты с вооружением и сокровищами. Если только это не были грабители-орки. Говорят, что когда гномы спаслись бегством, они наложили на эти палаты заклинания и проклятья».
– Так и есть, – произнёс Гимли, – но тем не менее, орки часто забирались внутрь расхищать Морию [добавлено: и в верхних залах ничего не осталось].
Они пришли сюда из-за митриля, – сказал Гэндальф. – Именно им, главным образом, славилась Мория в древности, и он был основой богатства и могущества Дурина: митриль обнаружили только в Мории, не считая редких и скудных находок. Некоторые называли его морийским серебром или истинным серебром. Митриль – это эльфийское название: у гномов есть название, которое они не скажут. Ценился он втрое дороже золота, а сейчас бесценен. Он почти столь же тяжёл, как свинец, ковок, как медь, но гномы с помощью какого-то известного им секрета делали его твёрдым, как [> твёрже, чем] сталь. Он превосходил обычное серебро во всём, кроме красоты, и даже в этом был ему равен. [Добавлено: Он использовался эльфами, которые очень его любили – среди множества других вещей они [?ковали] его, чтобы получить итильдин. Также, возможно, следует поместить сюда: …. Гномы Кхазаддума были богаче любых королей людей, и направлявшийся к Вратам поток товаров приносил им драгоценные камни и сокровища из множества восточных и западных земель.] У Бильбо был корсет из митрильных колец, который дал ему Торин. Любопытно, как он им распорядился. Я никогда не говорил ему, но ценность его была больше, чем стоит Шир со всем, что в нём находится».
[Добавлено: Фродо сунул руку под тунику и ощутил кольца кольчужной рубашки, чуть не пошатнувшись от мысли, что он разгуливает с ценностью, соответствующей Ширу…]
<Примечание Кристофера Толкина: Именно в этом месте (по крайней мере, с точки зрения отражения на бумаге) была проведена связь между «митрилем», или «морийским серебром» и кольчугой Бильбо, которая, в конечном счёте, привела к изменению текста «Хоббита», главы XIII: см. VI. 465–466, примечания 35, 38. Кольчужная рубашка больше не будет называться «эльфийской кольчугой» (см. с. 173, примечание 13)>.
Текст этого фрагмента в завершённой рукописи очень близок к «Братству Кольца». Здесь всё ещё сказано, что «митриль» находили не только в Мории: «Здесь, в единственном месте на земле, не считая редких и скудных находок в далёких восточных горах, обнаружили морийское серебро». Появляется упоминание о том, что Бильбо отдал свою кольчугу в «Музей Мичел-Делвинга» (а не «Дом матомов»).
Но есть одно важное отличие. В этом тексте сказано: «Гномы не рассказывают об этом, но хотя митриль был основой их богатства, он же привёл их к краху: они копали слишком жадно и слишком глубоко, и потревожили то, от чего спаслись бегством». Это точно так же, как и в «Братстве Кольца», но без двух последних слов: "Погибель Дурина". По мнению Кристофера, о том, что именно представляет из себя «Погибель Дурина», знал автор, но не Гэндальф.
Имеется косвенное свидетельство, что митриль находили и в Амане. В песне об Эаренделе (ВК, т. I кн. 2 гл.1) говорится: «Затем они построили ему новый корабль / Из митриля и эльфийского стекла» («A ship then new they built for him / of mithril and of elven-glass…»).
В тексте «Поражение в Ирисной низине» из «Неоконченных преданий» описание «Элендильмир, ясная звезда, эльфийский диамант на митрильной ленте» сопровождается авторским примечанием «Ибо этот металл добывался в Нуменоре» и комментарием Кристофера Толкина: «В Роде Эльроса» (стр. 221) говорится, что Тар-Телеммайтэ, пятнадцатого правителя Нуменора, прозвали Телеммайтэ («Среброрукий»), потому что он очень любил серебро, и «повелел своим слугам неустанно искать митриль». Но Гэндальф говорит, что «Мория – единственное в мире место, где встречается митриль». («Братство Кольца», II, 4)» (с. 277, 284, перевод М. Авдониной, А. Хромовой).
(Первый текст (митриль появился в поздних вариантах стихотворения, в ранних корабль был из дерева) ещё можно кое-как объяснить тем, что митриль попал в Аман из Средиземья: Дурин проснулся в Мории в Первую Эпоху, и митриль мог попасть в Благословенные Земли как минимум на корабле Эарендиля (понятно, что его должно быть мало).
Второй же текст, явно более поздний, игнорирует «ВК» – и опять же, можно предположить, что Гэндальф не стал упоминать Нуменор, так как не знал об обнаружении там митриля (возможно, его там нашли мало), или оттого, что нуменорское месторождение утрачено).
В опубликованной в «Природе Средиземья» заметке, написанной не раньше 1968 г., о Келебримборе сказано (с. 178): «Он был великим серебряных дел мастером, и отправился в Эрегион, привлечённый слухами о чудесном металле, обнаруженном в Мории, морийском серебре, которому он дал название митриль. В работе над ним он стал соперничать с гномами, или даже сравнялся с ними, поскольку между гномами Мории и Келебримбором существовала великая дружба, и они делились друг с другом своими умениями и тайнами мастерства» (в этой версии он был «одним из трёх телери, сопровождавших в изгнание Келеборна», ср. «Неоконченные предания», с. 231, 233, где Кристофер Толкин пишет (перевод А. Хромовой): «превращение Келеборна в телери из Амана противоречит не только «Сильмариллиону», но и процитированному выше отрывку из «Бежит дорога…», и приложению B в ВК, где сказано, что Келеборн был синда из Белерианда»).
Автор статьи - Константин Пирожков. Публикация статьи на Дзене одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.
Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!
