Судья ЕСПЧ от России Дмитрий Дедов в программе Владимира Соловьева «Полный контакт» рассказал, на основе чего делает выводы суд по правам человека, как Россия может оспорить решение, и в чем нашу страну собираются обвинять дальше.
Соловьев: Дмитрий Иванович, вчера было решение ЕСПЧ, и у нас был в эфире лондонский адвокат, господин Гололобов, который жестко раскритиковал сам прецедент такого решения, и очень высоко комментировал ваше особое мнение, которое вы высказали. Вы бы не могли прояснить, что это за дело, какие последствия для РФ оно несет и с чем было связано ваше особое мнение?
Дедов: Такие дела надо обсуждать открыто и публично. Проблема этого дела заключается в оценке независимости и беспристрастности суда. Я имею в виду судебный процесс в Великобритании. И о том, как ЕСПЧ оценивает имеющие доказательства. Это программные методологические вопросы. Я человек далекий от политики, оставляю это на ваше усмотрение, но я это оцениваю как судья. Все началось с рассмотрения дела в Великобритании британским судьей, который ставил перед собой задачу оценить предварительно, достаточно ли доказательств против подозреваемых для того, чтобы начать уголовное преследование.
Соловьев: По делу отравления Литвиненко, повлекшего его смерть.
Дедов: По делу отравления Литвиненко. Но дальше британский судья пошел далеко. И он стал решать вопросы, а есть ли ответственность РФ. Мне кажется, такие вопросы не решает национальный судья, но это было сделано. Я сейчас представляю, что если бы британский судья не делал бы такое заключение, то и дела бы в ЕСПЧ не было. Эта жалоба была бы признана неприемлемой, поскольку никаких прямых доказательств этого не было, и британский судья их не нашел. ЕСПЧ без серьезного изучения сразу говорит, что британский судья и весь процесс был независимым, беспристрастным. Я для себя задаю вопрос, конечно, если судья пошел так далеко. Ему задавали вопрос: «Как вы считаете, есть ли ответственность РФ, а не ответственность британских властей в том, что произошло?» Конечно, британский судья должен сказать: «Да, здесь есть ответственность РФ, и никакой ответственности британских властей нет». Независимость и беспристрастность для меня здесь под большим вопросом. Второй момент – оценка доказательств тоже вызывает много вопросов с точки зрения судебного профессионализма.
Соловьев: Дмитрий Иванович, подождите, ради уточнения. Британский судья не вынес приговор?
Дедов: Британский судья принял несколько решений. Первое решение – в отношении подозреваемых, а второе – откуда эти вопросы, почему британский судья должен задавать себе эти вопросы: «Есть ли ответственность российских властей в том, что произошло». И он принимает это решение с вероятностью, что такая вина действительно есть.
Соловьев: Это не приговор, там нет приговора.
Дедов: Это непонятно что с точки зрения судебного процесса. Это комбинация. ЕСПЧ принимает решение об ответственности государства, не об ответственности частных лиц. О том, как государство действовало. Как будто все было предложено так: «ЕСПЧ, вы возьмите это, примите, и таким образом вы можете найти ответственность РФ». Не вдаваясь в то, каким образом сделаны эти выводы. В постановлении ЕСПЧ есть ссылка на основные выводы британского судьи, но не дана их критическая оценка. Был вопрос такой: «Имели ли связь, ФСБ давало ли указание подозреваемым совершить?» В судебном решении в процессе в Великобритании присутствовали какие-то люди, которые были названы свидетелями, которые все свидетельствовали о том, что такое могло быть. А что связано с тем, как можно оценивать, что оба подозреваемых уже более 10 лет не работают в этих органах и занимаются бизнесом?
Соловьев: На момент совершения преступления они уже не работали.
Дедов: Бывших агентов ФСБ не бывает.
Соловьев: Напомню, что Луговой работал у Березовского.
Дедов: Там много разных историй, что было уголовное дело в отношении Лугового. Мотивы о том, что человек был вынужден пойти на такое, они очень слабы. Единственное, что судья справедливо оценил, это стоимость производства полония, которую следствие и обвинение считали огромной, но судья с этим не согласился. Вопрос, который ставил для себя судья: «Могло быть отравление произведено те веществом, которое было произведено именно в России?» Ответ был такой: «Да». Хотя эксперты, выступавшие в процессе в Великобритании, говорили, что этот полоний мог быть произведен и в британских, и в европейских лабораториях, что есть такое оборудование. Но судья принял решение о том, что это произведено в России, только потому, что существует некая программа по производству полония. В тот момент полоний производился и продавался в США. Я тоже задаюсь вопросом, а почему нельзя было взять образцы полония, который поставляется в США. Сравнить с теми образцами. Ничего не было сделано. Если вы посмотрите на доклад судьи, там сплошные сказки.
Соловьев: Почему ЕСПЧ вышел за рамки своей компетенции? ЕСПЧ сказал: «Нет, Россия виновата в гибели Литвиненко».
Дедов: Я судья, я не могу критиковать ЕСПЧ. Мы существуем в тяжелой политической обстановке. Я в особом мнении прямо пишу, что это произошло не в мирное время. А это произошло в условиях холодной войны. В такой сложной политической обстановке ЕСПЧ должен более тщательно относиться к качеству своих решений.
Соловьев: А сколько судей вынесло такое решение?
Дедов: Решение вынесено палатой, в которой 7 судей. 6 против 1.
Соловьев: А 6 судей из каких стран были?
Дедов: Не буду вспоминать, это не важно, из каких стран.
Соловьев: А вы когда решения принимаете, каждый принимает сам, или есть некая дискуссия? Есть обсуждение? Обмен мнениями? Как идет процедура?
Дедов: Есть по этому поводу обмен мнений и дискуссия. Такого рода аргументы о том, что действия российского государства, связанные с тем, что оно отказалось выдать Лугового.
Соловьев: А судьи не знакомы с конституцией РФ, которая запрещает рассматривать возможность экстрадиции.
Дедов: Моя обязанность это объяснить и сказать, что любого человека РФ не выдает. Здесь возникает с точки зрения подхода суда вопрос такой: «Вы не выдаете, но вы должны провести полноценное расследование сами. На территории РФ». Но у России не было возможности это сделать. Задача такая не стояла у РФ. Суд сказал: «Если вы возбудили уголовное дело, это означает, у России возникает юрисдикция по этому делу».
Соловьев: ЕСПЧ исходит из презумпции абсолютной правдивости британского правосудия и абсолютной вины России. Де-факто это означает, что у нас не остается другого варианта, кроме как отношение к ЕСПЧ по тому же принципу, как мы относимся к международному уголовному суду. Когда мы сначала подписали, отозвали свои подписи и отказались от участия. После этого решения ЕСПЧ нам нечего делать в этой структуре. Этим решением судьи поставили себя вне юридической практики процедуры. Они перешли за те возможности, которые переданы ЕСПЧ.
Дедов: Вы это увидели сразу. Я с вами согласен. Для меня потребовались годы. Я судья, мне нужен доказательственный материал. Я его накопил, так и есть, я это чувствовал в рамках процесса. Полное доверие, что британские власти сделали все добросовестно, а вот российские власти – нет. Это было в докладе, как британские следователи ездили в Россию, как там с ними плохо обращались. А вот российские следователи съездили – там им все предоставили. Да, они допросили 1-2 человек.
Соловьев: Британцы были в РФ, беседовали с Луговым, Луговой давал показания британской структуре под британский детектор лжи.
Дедов: Отношение чувствуется в докладе. В автобусе, который перевозил подозреваемых в аэропорту Хитроу, не нашли никаких следов, когда они прибыли. А то, что в самолете, который летел из Москвы в Лондон, ничего не нашли, этот самолет исследовали российские следователи, там они доложили, что ничего не нашли, это выглядело очень подозрительно. Нельзя же так в открытую совершенно. И сам по себе доклад выглядит как пасквиль, который в рамках холодной войны направлен на то, чтобы создать определенный имидж: «Эта страна недемократическая, поэтому там руководство занимается международным трафиком наркотиков».
Соловьев: Нас готовят к тому, чтобы признать страной-спонсором терроризма, или страной-террористом. Не американцы, которые убили невинных детей в Афганистане, не дело Ассанжа. Следующее дело пойдет по Скрипалям и по тому же сценарию, как и дело Литвиненко.
Дедов: По поводу Скрипалей я слышу, что такой же процесс уже начинается. В данном случае я хотел бы обратиться к правительству и сказать, что надо было участвовать в этом процессе. Мы не должны изолироваться и закрываться, и открыто участвовать во всех этих процессах.
Соловьев: Это бессмысленно, потому что министр иностранных дел Великобритании сказал, что улучшение отношений с Россией возможно только после смены в РФ власти. Если я не ошибся. А если себе такие формулировки позволяют официальные представители Великобритании, то это уже вмешательство во внутренние дела страны.
Дедов: Я всегда за то, чтобы бороться и отстаивать свою позицию до последнего момента. И все, что будет сказано представителями России в этом процессе, оно будет зафиксировано и будет в докладе. И от него никуда не деться.
Соловьев: Следующая стадия какая?
Дедов: Это комитет министров, который будет следить об исполнении, выплате компенсации. И возможно, на других мерах будет настаивать.
Соловьев: Обжаловать нам есть где?
Дедов: Да. Есть возможность обжаловать в большую палату суда. Эта возможность существует. Есть панель из 5 судей, которые произвольно выбираются, которые принимают решение, передавать дело или нет. И они будут решать.
Соловьев: Наш роман с ЕСПЧ близок к завершению?
Дедов: Я надеюсь, нет. Мой роман точно близится к завершению.
Соловьев: У вас близится срок пребывания. Войдете в историю, как последний российский судья в ЕСПЧ. Так тоже бывает. История.
Дедов: Я думаю, история будет продолжаться, потому что это очень интересно.
Соловьев: Давайте лучше откроем на территории России суд по правам человека и будем принимать жалобы на нарушение прав человека в европейских странах. Мне кажется, мы бы были гораздо точнее и справедливее.
Полный эфир:
