Вопрос выхода части государства из его состава никогда не был простым, особенно в США в первой половине 19 века. Сецессия южных штатов была закономерным итогом отсутствия однозначных законодательных норм, фиксирующих возможность или невозможность выхода из состава Союза. Споры о возможности такого выхода кипели на протяжении всей первой половины 19 века, не только на юге, и так и не нашли разрешения, кроме как военным путём.
Для некоторых, наверное, станет удивлением, что право - это не некая монолитная вещь и в нём существуют различные концепции права, диктующие множественность трактовок на первый взгляд однозначных законодательных актов. Сама история формирования основного закона США привела к возникновению целого ряда концепций, сторонники которых боролись в юридическом поле с самого создания государства или государств… Вопрос того, что первично – США, штаты или некая субстанция в виде «американского народа» был одним из острых. Проблема заключалась в том, что ни один документ толком не устанавливал однозначно взаимоотношения этих субъектов права во всём объёме, а значит создавалось пространство для множества коллизий.
Начать стоит с того, что причиной возникновения США стала революция против «тиранического режима» Англии, революция отдельных штатов, населённых «американским народом». Уже здесь мы встречаемся с противоречием – штаты восставали по воле народа, штаты имели легитимность от народа, но является ли народ всех штатов единым, является ли он источником легитимности правительства Соединённых штатов? По версии федералистов да, но этот взгляд в довоенных США частенько не находил понимания даже в северных штатах. Даже после формирования единого государства идентичность американца стояла наравне с локальной идентичностью жителя штата. Если предположить, что американская нация возникла до революции, то выходит и государство тоже – такой точки зрения, например, придерживался Линкольн. Но его оппоненты утверждали, что единая американская нация, не была причиной революции, а лишь следствием объединения штатов для общей защиты, а значит народ каждого штата и есть источник легитимности.
Декларация о независимости провозгласила восстание союза 13 штатов против Англии, но до Второго континентального конгресса и принятия Статей Конфедерации единство этого предгосударства было призрачным, а американская нация существовала только в головах политиков, но не в документах. Хотя единое государство уже было. Статьи Конфедерации были первым законодательным актом, установившим государственный строй новой страны – конфедерации штатов, где штаты делегировали часть своих полномочий федеральному центру. Согласно статьям, Конфедерация решала вопросы войны и мира, дипломатии, западных территорий, денежного обращения и государственных займов, в то время как остальные вопросы оставались за штатами. Данная конституция хоть и признавалась в тексте вечной, но явно не удовлетворяла чаяний отдельных групп населения – особенно в части отсутствия единой экономической политики. Поэтому в ответ на требования «образования более совершенного Союза» был собран Конституционный конвент для принятия новой конституции.
И вот тут начались проблемы. Статья 13 Конфедерации предусматривала, что для изменения Статей требовались принятие соответствующего единогласного решения Конгрессом Конфедерации и последующая ратификация всеми штатами. Но из-за сопротивления 4 штатов отдельным статьям новой Конституции, принять её в Конгрессе было невозможно. Поэтому в статью 7 Конституции было внесено положение о том, что Конституция вступает в силу после ратификации конвентами девяти штатов, но только для тех штатов, которые её ратифицировали. Эта норма фактически означала, что в случае отказа какого-либо штата ратифицировать Конституцию этот штат автоматически выходит из состава федерации. Т.е. по факту произошёл своеобразный конституционный переворот, где одно государство было заменено другим. Позже сторонники сецессии будут указывать на этот момент, как на обоснование права выхода из состава США – раз членство в составе Союза есть функция от ратификации Конституции, то если ратификацию отозвать, то формально ты уже не часть Союза. Так как ни в одном законодательном акте этот момент освещён не был, то такая точка зрения преобладала среди сторонников сецессии.
Вопрос о том, что первично Штат или Союз будет подниматься на протяжении всей первой половины 19 века. Формально, Конституция передавала часть суверенитета штата центральному правительству и обязывало штат подчиняться общефедеральным законам (6 статья). Но в то же время конституция полностью не регулировала взаимоотношения легислатуры (представительных органов) штатов и центра. Более того, многочисленные разбирательства в Верховном суде и Конгрессе так и не смогли дать чёткого ответа о рамках этого взаимодействия. Тогда как ВС проводил линию на единство штатов и примат центра над штатами, то власти штатов настаивали на первичности штатов и праве не ратифицировать нормы общефедерального законодательства не входящие в сферу федеральных властей или наносящих вред жителям штата.
И это важно, так как конфедералисты настаивали, что Конгресс и Сенат могут принимать законы только в части прав дарованных 1 статьёй конституции. Так как права эти были прописаны не вполне чётко, то существовало множество трактовок и концепций распределения властных полномочий центра и штатов. И если у Конгресса было право регулирования экономических, военных и дипломатических вопросов, то вот решать за власти штата его отношения с Союзом по Конституции он не мог. Эта неурегулированность порождала значительную нестабильность, усугублённую тем, что декларация о независимости, прямо гарантировала право на восстание против невыносимого притеснения и тирании. А закон или акт, «притесняющий граждан штата», это и есть акт тирании. Если 13 колоний имели право восстать и провести сецессию, то почему это не могли сделать штаты, чьё мнение притесняется?
И если бы эти соображения были изобретением южан. Но в начале 19 века США переживало несколько попыток разной степени продуманности и успешности по сецесси: от попыток отделить Новую Англию и Массачусетс в 1800-1814 годах до призывов к отделению Севера(!) от рабовладельческих штатов в 1844 году. Логика всех этих действий была проста: власти штата - это законные представители народа штата, они имеют право отозвать ратификацию Конституции и в конце-концов имеют право на восстание против неправедной власти. В таком случае, по мысли сторонников сецессии, этот акт не может считаться мятежом, так как он осуществляется законными представителями народа по воле народа.
Причём, важно отметить, что даже в ходе войны Линкольн вынужден был грамотно жонглировать законами, то признавая сецессию мятежом, то применяя против КША законы, которые можно использовать только против других государств, но никак не мятежников, формально признавая тем самым легитимность восставших. Что опять же есть следствие тотальной неурегулированности вопроса. В итоге вопрос законности сецесси был решён не в кабинетах Конгресса, а на полях сражения, так как законодатели оказались неспособны до войны прийти к однозначному решению этой юридической коллизии.
После войны ВС подтвердил в 1868 году, что «Союз нерушим». Позже в деле Уильямс против Брюффи в 1877 году ВС признал Конфедерацию неконституционным образованием чьи законы и решения не имеют юридической силы по причине того, что Конфедерация проиграла войну.
«Рассматриваются два вида правительств: 1. Такое, которое существует после того, как оно изгнало регулярно учрежденные органы власти с мест власти и государственных должностей и установило на их местах своих собственных должностных лиц, чтобы фактически представлять суверенитет нации. Что касается других наций, такое правительство рассматривается как во многих отношениях обладающее законной властью; его контракты и соглашения обычно выполняются; его приобретения сохраняются; его законодательство в целом признано; и права, приобретенные в соответствии с ним, за некоторыми исключениями, соблюдаются после восстановления власти, которая была изгнана.»
Т.е. имеется в виду случай государственного переворота.
«2. Такие, которые существуют, когда часть жителей страны отделилась от материнского государства и установила независимое правительство. Действительность его актов, как против материнского государства, так и против граждан или его подданных, полностью зависит от его конечного успеха; если он не сможет закрепиться на постоянной основе, все подобные действия погибнут вместе с ним; если он добьется успеха и получит признание, его действия с самого начала его существования будут считаться действиями независимого государства.»
(https://supreme.justia.com/cases/federal/us/96/176/#t..)
А вот это наш случай. Проще говоря, сецессия становится законной только в случае, если отделившееся государство оказалось способно отстоять свою независимость. Т.е. итоги гражданской войны сформировали решение юридической коллизии вокруг сецессии: любая попытка её будет незаконной ровно до того момента, пока сепаратисты не смогут одержать военную победу над Союзом.
В 2010 году судья Верховного суда Антонин Скалиа, в письме в ответ на запрос о возможности сецессии штата в США подтвердил эту логику:
«Если и была какая-то конституционная проблема, разрешенная гражданской войной, так это отсутствие права на отделение. (Следовательно, в «Клятве верности» говорится: «Единая неделимая нация».) Во-вторых, мне трудно представить себе, кто может быть сторонами в таком судебном процессе. Подает ли государство в суд на Соединенные Штаты за декларативное решение? Но против Соединенных Штатов нельзя предъявить иск без их согласия, и они не давали согласия на такого рода иски.»
(https://www.politico.com/blogs/ben-smith/2010/02/scal..)
Такие дела.
Автор - Владимир Герасименко
