Ожидавшие своей очереди в приемной Сталина в Кремле, иногда становились свидетелями необычной сцены. В приемную стремительно входил невысокий военный в френче и портупее, и, не обращая внимания на присутствующих, подходил к личному секретарю Сталина, Поскребышеву.
"Коба у себя?" - в полголоса спрашивал он, и, после утвердительного кивка многолетнего главного помощника Сталина, смело открывал заветную дверь, ведущую в кабинет всемогущего "генсека". Наблюдавшие за всем этим генералы и крупные советские чиновники, при виде вошедшего почтительно замолкали...
Кем же был этот человек, к которому Сталин до конца своих дней сохранял абсолютное доверие, который имел право в любое время входить к нему без доклада и называть главу партии и государства старой партийной кличкой "Коба"?
Сталин был всегда безоговорочно уверен в том, что этот человек действительно фанатично предан коммунистической идее, бескорыстен и готов пожертвовать за нее своей жизнью. Что он ни за что и никогда не будет добиваться чинов и наград и ему лично никогда не изменит, не предаст его, никогда не будет плести за его спиной какие-либо заговоры и интриги.
Такая фигура, как Л. М. Мехлис, могла появиться только в сталинское время, в специфических условиях "окопного социализма" (термин введен историком С.Г. Кара-Мурзой), когда СССР держал оборону в кольце врагов.
Да, именно "окопного социализма", социализма постоянной "военной опасности" (эта термин не мирного времени, а армейских штабов). А не "лагерного социализма", как его называют, навязывающие нам свою терминологию историки-антисоветчики.
Лагеря и принудительный труд заключенных были лишь следствием того отчаянного положения, в котором находился СССР - первая страна победившего социализма, со всех сторон окруженная врагами. К традиционным врагам советской власти, таким как Великобритания, Франция и Япония, в 30-е годы XX века добавилась еще и Германия со своими союзниками.
Страна, чтобы не погибнуть в кольце врагов была фактически вынуждена, воспользовавшись очередным кризисом экономики ведущих западных держав, форсировать невиданными темпами индустриализацию, коллективизацию деревни и культурную революцию. "Если мы этого не сделаем, нас сомнут", - сказал с трибуны съезда ВКП (б) Сталин.
И каждый убежденный коммунист свято верил в слова вождя и , поэтому любое промедление, любая авария, любое ЧП на производстве, в сельском хозяйстве, в военном деле, в научных разработках, срывающие выполнение плановых показателей развития страны, вызывало у фанатично преданных, но порой малограмотных коммунистов подозрения; "А не происки ли это врагов? Не диверсия ли это?"
К числу таких искренне, а порой и просто слепо веривших Сталину коммунистов относился и наш герой. Тем более, что "быть на чеку", осуществлять контроль, выявлять и устранять недостатки он должен был даже просто в связи со своими должностными обязанностями. С 20-х годов он был секретарем Сталина и работал в Рабоче-крестьянской инспекции (РККИ). С 1940 года он был народным комиссаром народного контроля.
Лев Захарович Мехлис родился в 1889 году в Одессе в семье служащего. Еврей. Начальное образование получил в коммерческом училище, которое окончил в 1903 г. В годы первой российской революции вступил в Еврейскую социал-демократическую рабочую партию «Поалей-Цион». В 1911г. был призван в армию, окончил офицерское училище, служил в артиллерии, участник Первой мировой войны, награжден за храбрость.
Во время Первой мировой войны служил на Юго-Западном фронте. В марте 1919 г. мобилизован в РККА и назначен военкомом 46-й стрелковой дивизии. В её составе воевал против войск генерала А.И. Деникина, а с января 1920 г. с войсками генерала П.Н. Врангеля, тяжело ранен. В должности военкома 46 дивизии участвовал в Перекопско-Чонгарской операции.
В послевоенный период Л.З. Мехлис занимал различные должности в государственном и центральном партийном аппарате: в 1921–1922 гг. –управляющий инспекцией в аппарате Народного комиссариата Рабоче-крестьянской инспекции (РККИ), в 1922–1926 гг. — помощник секретаря и заведующий бюро секретариата ЦК ВКП(б).
Занимал должность ответственного секретаря газеты «Правда», а с 1937 г. одновременно был заведующим отделом печати и издательств ЦК ВКП(б).
В 1930г. Мехлис – завотделом печати ЦК ВКП(б), а затем – и главный редактор «Правды». Фактически в его руках сосредоточился весь аппарат государственной цензуры прессы, он определял ее основные направления. Разносная критика «врагов народа» и превозношение личности Сталина в печати – «заслуга» Мехлиса.
В 1935-1936гг. Мехлис обеспечивал пропагандистское «освещение» процессов над сторонниками Зиновьева-Каменева, неоднократно призывал к казни всех подсудимых, непричастность которых к «шпионажу и диверсиям» ему была известна.
В 1937г. Л.З.Мехлис стал замнаркома обороны СССР и начальником Главного политуправления РККА. Принял активное участие в разгроме армейских кадров после разоблачения заговора Тухачевского. Следует отметить, что в основном удары Мехлиса пришлись по кадрам армейских политработников, которых трудно отнести к «полководцам».
Сталин решил применить «усердие» Мехлиса в работе по выявлению недостатков в хозяйственной работе, и в 1940г. его назначили наркомом Госконтроля СССР, а от армейских дел его мягко отодвинул, хотя как начальник Главпура РККА он продолжал работать и дальше, занимаясь пропагандистским обеспечением похода РККА в Польшу и войны с Финляндией.
На посту наркома Госконтроля Л.З.Мехлис показал себя неоднозначно: с одной стороны, он выявлял множество реальных и крупных недостатков в хозяйственном строительстве, с другой – добивался смертной казни за преступления руководителей предприятий по статьям халатность и бесхозяйственность.
По воспоминаниям Н.С. Хрущева, "это был воистину честнейший человек, но кое в чем сумасшедший" (от себя добавим - явно страдавший паранойей), прежде всего это относилось к его мании видеть везде врагов и вредителей. Он "часто выходил за рамки своих функций, потому что своим пробивным характером очень нравился Сталину" (Н.С. Хрущев).
Складывалось впечатление, что Мехлис, как и сам Хрущев в то время, чтобы сам не попасть в "жернова репрессий" старался "работать на опережение", то есть первым обвинять во вредительстве как можно больше людей, не считаясь с их возможной невиновностью, пытаясь тем самым заслужить доверие Сталина.
Мехлис был нетерпим к любым проялениям национализма. "Я не еврей - я коомунист" - говорил он.
Лев Захарович был лично бескорыстен – это отмечают даже его враги. И он не был карьеристом - чины, должности, оклады и номенклатурные привилегии его почти не интересовали...
Продолжение следует...
