– Как Вы относитесь к аргументам существования Бога, основанным на логике? Например, к аргументу Фомы Аквинского? Они звучат очень часто, но я ни разу не слышал о том, чтобы они привели неверующего человека к вере. Может быть, эти аргументы нужно только для укрепления веры людей, уже уверовавших по причинам более глубоким?
Отец Андрей:
– Хороший вопрос. Недавно мой товарищ обратил внимание, что Фома соединяется в христианстве с таким вот эпитетом – Фома неверный, Фома сомневающийся. И Фома Аквинский он носил то же имя. И он, возможно, оттолкнулся от этого определения – Фома неверный. И он решил быть таким Фомой – супер-верным. Он пытался всяко-всяко доказать человеку, что Бог – есть, что Христос – Воскрес. И прочее, прочее...
Но Вы совершенно правы, никогда эти аргументы не привели неверующего человека к вере. Это печальная правда. В данном случае я думаю, что «гора родила мышь». Потому что все, что можно доказать умом, это доказать идею Бога. В воображении человеческом нарисовать какие-то фантазмы относительно Господа. И Его действий.
Но приход к вере требует не интеллектуального труда. Он требует включения всего человека. Помните, как Псалмы пишут о Господе? «Возрадовалось сердце мое, возвеселился язык мой, и плоть моя вселится в упование. И кости мои рекут – Господи, Господи, кто подобен Тебе? Вся внутренняя моя благословит Имя Святое Его». То есть, там все пляшет и играет. Когда человек верит, он верит целиком. Он верит каждым мизинцем, каждый ногтем, каждым волосом. «Благослови, душе моя, Господа и вся внутренняя моя Имя Святое Его». То есть все, что во мне.
А Фома Аквинский идет по такому интеллектуальному спекулятивному пути, при котором, как бы, голова насыщается идеями, но не весь человек насыщается этими идеями. Только голова. Поэтому он никого никогда к вере привести не может. В особенности в наше время.
В средние века (это же высокая схоластика) слишком доверяли человеческому уму. Считали, что нужно поженить Библию и Аристотеля. От Аристотеля мы берем формальную логику, принципы мышления. «Если А, то – Б. Если Б, то – С». Эту математическую логику. А от Библии берем «Откровение». И пытаемся поженить коня и трепетную лань. Это и есть высокая схоластика. Аппарат мышления – Аристотеля, а фактологический материал – Святая Библия. Тогда верили таким вещам. С высоких кафедр рассказывали – «Мы убеждены в том, что Христос воскрес, потому что если бы Он не воскрес, было бы ... а) – было бы то, ...в) – было бы это. Но в) – это абсурдно, а с) – это невозможно. Следовательно...» Такие проповеди слушали. Их принимали. Их впитывали. У людей было большое доверие к ученому человеку, стоящему на кафедре, который знает высокую латынь, который читал античных философов, который знает Библию.
Фома шел по этому пути. Конечно, он никого к Богу по-настоящему привести не может. Какой-то юродивый, какой-то монах, какой-то батюшка огненно-странный (типа Иоанна Кронштадтского, который вызывает у одних страшную ненависть, у других страшную любовь), вот они как-то приводят к вере людей. Сердечным, эмоциональным, ...логическим способом. А Фома – нет. Как писал Василий Васильевич Розанов: «Если я до сих пор сохранил веру, то потому что не дочитал до конца Сумму Теологий». У Фомы Аквинского труд называется «Сумма Теологий». Это тяжелейший труд, конечно. Такой как бронетранспортер, который медленно едет и лязгает гусеницами. Джжж... джжж.... Доказывает, ...доказывает, ...доказывает то, что тебя в принципе ясно и без доказательств. С ними тяжело бороться. Поэтому Розанов писал, что он пытался прочесть его но веру сохранил потому, что просто устал читать. Иначе можно и обратный эффект вызвать.
Я с удовольствием слушал в аудио формате лекции профессора Свято-Тихоновского Университета. Он рассказывал про эти аргументы Фомы. Однажды в жизни это стоит послушать. Может быть даже не однажды. Но вот Матрона Блаженная собирает к себе каждый день десять тысяч людей. А Фома Аквинский замучается собирать к себе такое количество даже за год. Потому что – к нему придут и от него уйдут. Устанут его слушать.
Вы правы. Эти аргументы нужны для уже верующих людей. Для эрудиции. Для интеллектуальных дискуссий. Для людей, которые уверовали по причинам более глубоким.