История заxваmа Владимиром полоцкой княжны Рогнеды известна благодаря «Повести временных лет» и «Лаврентьевской летописи». Новгородский воевода Добрыня, дядька князя по материнской линии, принимал в этом деле непосредственное участие. Сначала снарядил сватов к Рогволду (отцу княжны). А когда Рогнеда отказала, назвала Владимира «сыном рабыни» и сказала, что станет женой его брата, Ярополка, Добрыня руководил осадой Полоцка. Именно он, согласно Лаврентьевской летописи, подбил русского князя на то, чтобы овлągеmь Рогнедой на глазах у её родителей.
Добрыня noнocu его и дщеръ его, нарёк ея робичица (рабыня) и повелел Володимеру быти с нею передъ отцемъ и матерью. Потом отца ея yбi...
Не исключено, что эпизод с насuльничecmвoм - выдумка, призванная подчеркнуть произвол Новгорода по отношению к независимому Полоцку (с подачи, разумеется, половчан). Не исключаю также, что перед монахами-летописцами стояла задача показать каким «дикарём» был Владимир до обращения в христианство.
В остальном летописи не расходятся. Сватовство, отказ Рогнеды, поход на Полоцк, принудительная женитьба. Всё это есть и в хронике, которую вёл Нестор.
Удивительным образом история со сватовством нашла отражение в былине «Добрыня и Дунай сватают невесту князю Владимиру».
По её сюжету, князь Владимир, опечаленный отсутствием у него супруги, просит воинов, купцов и бояр помочь ему в поисках невесты. Выдвигает требования к внешности.
Не знаете ли, ребятушки, мне обручницы,
Как обручницы да молодой жены,
Молодой жены да белой лебеди?
Еще столь бы бела, да как белый снег,
Еще черные брови да как у соболя,
Еще ясные очи да как у сокола,
А тиха реченька да как лебединая
И походочка у ей да как павиная».
Помочь Владимиру вызываются два друга-богатыря - Дунай и Добрыня. Первый рассказывает князю, что служил в Ляховинской земле. У тамошнего короля есть две дочери. Младшая - Опраксия соответствует пожеланиям Владимира. Богатыри отправляются на запад, сватать «королевичну»
Замечу, что Полоцк в 14-18 веках входил в состав Великого княжества Литовского. Вероятно поэтому действие былины переносится в земли «ляхов».
Долго ли коротко, Добрыня и Дунай достигают места назначения. Первый остаётся сторожить богатырских коней, а второй отправляется к королю. Тот принял его радушно. Но предложение отдать дочь за Владимира встретил отказом. В одной из версий былины, он обиделся что сватают младшую дочь, в то время как замуж не выдана старшая. В другом варианте сообщает, что дочь уже просватана за царя Кощея Трипетова (отсылка к Ярополку?) А в третьей версии отвечает вполне в духе летописи:
«Я отдам ли за того за нищего,
Я отдам ли за такого ведь убогого.
Да за такого за калику переезжего?»
Далее сказители расходятся в деталях. В одной из версий былины Дунай грозит литовскому королю гневом Добрыни. После этого напуганный правитель соглашается отдать дочь. В других вариантах богатырь начинает крушить дворец и бumь слуг.
Начал он pyбиmь всех придверников,
Начал он pyбuть да всех ключников,
Он добрался до тех дверей до замочныих,
Он сорвал все замки крепкие.
Он зашел во светлую во светлицу,
Где сидит-то Опраксея Королевична...
Заплакала Опраксея слезами горючими
Да засрежалася в дорожечку,
Засобирала да котомочки...
Вывел ее Дунай да на белы сени,
Увидала она: на белых сенях все прибитые,
Да все прибиты, все прирублены...
Есть варианты былины, где в бой вступает Добрыня. ( Они с Дунаем меняются ролями). Существуют даже версия с участием Ильи Муромца, который был третьим сватом.
Имя Опраксия скорее всего заимствовано из сказаний о византийской принцессе Евпраксии, рязанской княгине, славившейся своей красотой.
В отличие от летописных сводок, в былине девушка самолично не отказывает сватам. Принимает свою участь как данное и даже упрекает родителей.
Вы умели меня скормить-вы́растить,
Да не умели меня взамуж выдати
Без бою, без gракu...».
Сваты с Опраксией возвращаются в Киев. По пути Дунай побеждает её старшую сестру Настасью и делает её своей невестой.
Былины о богатырях, как считают многие этнографы, часто создавались дружинниками. Или на основе их рассказов. А потом приукрашивались, шли «в народ», со временем значительно менялись.
Но, вероятно, века не смогли стереть память о Добрыне, как о свате Владимира. И о том, что невесту добывали с боем. Включение же в сюжет мифического Дуная, скорее всего, связано с попыткой снять с Добрыни часть ответственности за причинённые Полоцку беды.
Спасибо за внимание!
