Несмотря на решающую победу в Битве при Фарсале над Гнеем Помпеем Великим за единоличную власть над Римом, для Юлия Цезаря проблемы не закончились. Наоборот, его проблемы только возросли, поскольку против него восстала его собственная армия.
По многим историческим свидетельствам, знаменитый бунт легионов Гая Юлия Цезаря случился в 47 г. до н. Э., и завершился одним единственным словом, которое Цезарь громко выкрикнул обратившись к бунтующим солдатам.
Каким образом Цезарю удалось подавить это восстание всего одним своим словом?
Подробнее обо всём расскажем в нашей новой статье:
Небольшой экскурс в историю
Разбитая армия Гнея Помпея Великого после Битвы при Фарсале не собиралась сдаваться, а собрала огромную силу состоящую из четырнадцати строевых легионов в Африке, с помощью которых они были полны решимости сокрушить Цезаря.
Юлия Цезаря же, как всегда, превосходили численностью, но он доверял себе и своим людям, закаленным римским ветеранам, прошедшим более десяти лет военной кампании. Эти солдаты много лет шли рука об руку с Цезарем участвуя в Галльской войне, сражаясь с многочисленными варварами и они очень любили своего командира. Они пересекли Ла-Манш, чтобы стать первыми римлянами, столкнувшимися с таинственным и ужасающим островом Британия на севере. Они следовали за своим командиром и разделяли с ним его триумф. Четверка его лучших легионов: седьмой, девятый, десятый и двенадцатый - стояли лагерем в Италии, недалеко от Рима, под командованием Марка Антония и ожидая новых приказов от своего командира, чтобы окончательно разбить недобитые армии Гнея Помпея.
Сам Юлий Цезарь в тот момент не был со своими людьми. Он был в Египте, плавая по Нилу в увеселительном "poмaнтическом круизе" с очаровательной царицей Египта Клеопатрой от которой у него родился сын Цезарион, в недалеком будущем ставший последним царем Египта.
По мере того как Юлий Цезарь задерживался на востоке, в его армии с каждым новом днём начало подниматься сильное недовольство.
Армия требовала денежных выплат, которые им обещали ещё до Битвы при Фарсале, а также увольнений, поскольку они много лет не видели своих жён и детей, помимо таких банальных вещей они активно требовали обещанных фермерских земель и прекращения многолетних военных кампаний. Вскоре солдатское недовольство переросло в негодование, а затем в ярость и восстание. У Марка Антония не было харизмы Цезаря и лидерских навыков, поэтому он не мог остановить разгорающийся солдатский бунт.
Самая смертоносная армия в мире сорвалась с якоря, разгневанная и лишенная лидера, впала в безумие. Восстали тысячи солдат из самой элитной боевой единицы в мировой истории. Вместо того чтобы сражаться со своими врагами или защищать государство, армия начала опустошать собственные земли. Они начали восставать против граждан, которых они поклялись защищать и даже нападать на близлежащие виллы, разорять римские хозяйства и торговые пути.
Как только Цезарь узнал о критической ситуации у себя дома, то он, не теряя времени, вернулся в Италию, чтобы противостоять своим войскам.
Не принимая никаких мер предосторожности для своей личной безопасности, он двинулся прямо к своим войскам и стал дожидаться, пока все легионы не соберутся перед ним громко выкрикивая свои недовольства. Стоя перед тысячами обученных yбийц, которые в последние дни и недели разоряли окрестности, Цезарь оставался спокойным, хладнокровным и безмолвным. Цезарь продолжал сидеть верхом на лошади молча перед своей бунтующей армией ровно до тех пор, пока гул недовольных солдат не прекратился, а всё войско не прониклось к нему привычным тихим уважением.
Цезарь произнес всего одно единственное слово. Затем он замолчал, позволяя этой фразе проникнуть в воздух и осесть в голове у каждого присутствующего.
«Граждане!» (лат. Quirites) - Вот что сказал Цезарь, обратившись к своей армии. Об этом в своих записях прямо писали Плутарх и Лукан.
Цезарь не применил силу, введя другие войска для подавления восстания. Он не угрожал насилием и не прибегал к запугиванию, чтобы вернуть себе контроль. Одним этим словом восстание было окончено. Но что в этом слове было такого необычного? Как можно иметь настолько сильный авторитет, чтобы сломить кровавую решимость восставшей и обозленной армии такими небольшими усилиями?
Просто Цезарь обратился к своей армии не как к солдатам, а как к простым гражданам. Одним словом Цезарь фактически объявил, что нелояльность этих четырех легионов уже уволила их и они утратили все свои привилегии, а также уважение своего командира.
Если и был солдат, у которого после этого слова сохранилась решимость, то она сломалась именно здесь. В тот роковой день перед Цезарем стояли не обычные легионы. Это был VIII легион, который сопровождал Цезаря всю Галльскую войну. Это был IX Испанский легион. Это был XII молниеносный легион. Это был X легион Эквестрис, любимый легион Цезаря и самый преданный его легион. Это были ветераны, прошедшие полтора десятилетия военных компаний и которые всем сердцем любили своего командира.
Мысль о том, что они теперь для него не верные солдаты, братья или друзья, а простые граждане, которые больше не были ему нужны, была не просто немыслимой, а также чрезвычайно мучительной.
Воля солдат поколебалась. Бунт закончился именно в этот момент, и все солдаты начали просить прощения у Цезаря. Затем, по записям Аппиана и Лукана, Цезарь пошел ещё дальше. Он сказал, что все солдаты будут немедленно выписаны из армии и получат свои заслуженные земли. Более того, Цезарь признал, что был должен им денег и заявил, что заплатит всё до последней монеты сразу после победы в своей кампании против оставшихся легионов Помпея с новой армией.
Все солдаты заполонили помост оратора, умоляя о прощении и принятии участия в кампании в Северной Африке. Сначала Цезарь притворился равнодушным, потом притворился, что они его уговорили. С энтузиазмом четыре легиона присоединились к нему и отправились в Африку, где он решительно разгромил оптиматов в Битве при Тапсе, возглавляемых Квинтом Цецилием Метеллом.
То, что Цезарь обещал, то он и выполнил, все солдаты получили даже больше, чем они заслуживали. Разгромив последнюю значительную оппозицию в гражданской войне, Гай Юлий Цезарь теперь был бесспорным и единоличным пожизненным диктатором Римской республики.
