Понтий Пилат иудейской традиции - провокатор и подлец. Один раз Понтий для «надругания над иудейскими обычаями» (Иудейская война. XVIII.3.1-2; Иосиф Флавий 2003: 309-310) принес идолов в Иерусалем и требовал иудеев верить в тех под страхом смерти. В другой, когда его прокурируемые взбунтовались из-за неожиданной растраты - приказал до смерти избивать митингующих дубинками. Задачей Понтия было покорение развращенных, непослушных, своевольных иудеев. Внушение им мысли что они подчинены Империи и вести себя должны так, как это следует народу подчиненному центральной власти.
Собственно только заигрывающее с римской властью христианство додумалось объявить Понтия Пилата защитником Христа, а евреев - его искусителями. Формула простая - Ц(ез)арь молодец - народ дурен - спаситель страдающь, потому что через счастье нет спасения.
Но битву свою, как известно, Понтий в любом случае проиграл.
Прокуратор российской гимнастики Ирина Виннер-Усманова, назначенная туда самим хозяином гимнасток Усмановым действует мудрее. Требуя строго подчинения она не унижает спортсменок публично. Наборот, поднимает их и наше национальное самосознание обозначая нам врагов внешних. И не абы каких врагов - это ведь весь прогрессивный мир сплотился, чтобы покарать русских за то, как замечательно те выступают на олимпиаде, какую красивую борьбу и волю к победе показывают, какое прекрасное коммерческое шоу устраивают на капиталистической ярмарке тщеславий.
Напрямую атаковать русофобских тренеров-жюри, выбранных туда на службу самими олимпийским комитетом, сомневаться в их компетентности, называя "шулеров" по именам, опасно для статуса Виннер в мире и воплощением всего этого завидующего России мирового зла, как не удивительно оказывается юная спортсменка из Израиля. Но сакральная пилатова жертва не может быть найдена во вне. Враг лично Виннер и всего российского спорта живет внутри. Враг - блудное дитя системы, неразумная Утяшева, решившая, что может изрекать что-то поперек действующей в РФ спортивной власти. Вот наш собственный Jewdа-предатель, крест которого должен быть вознесен на русскую Голгофу и там публично сожжен. Подтянувшийся к заварушке Первосвященник Самого Кабаева через твиттер торжественно протягивает факел к кресту Утяшевой. Народ ликует. Страшные заграничные заговорщики в очередной отчаянно грызут себе истерзанные локти. Усманова светится счастьем воздаяния предателю за оппозиционерство.
Юным подросткам-спортсменкам такая импульсивность положена, к философиям они не расположенные, ранимые и, понятно, накачанные здоровой спортивной ненавистью перед олимпиадой. Однако дозволительно ли прокуратору то, что естественно для гимнастки?
Булгаковский Пилат мечется между совестью и страхом быть не понятым Цезарем. Он ищет путей спасения Христу, но подчиненный воле дурного иудейского народа, отдает Иешуа из Назарета на съедение. Две тысячи лет Пилат мучается своим решением.
Виннер съедает Утяшеву из Раевского сознательно, намеренно, не оставляя той и шанса быть услышанной. Восхваляя своих кабаевых пророков, приближая их и предлагая им должности секретарш Усманова в отличие от Пилата не слушает голос человечности. Ее борьба - это борьба с сакрализируемым врагом. Врагом возведенным в культ для россиян, которым дружная победа над Утяшевой вполне компенсирует олимпиадные неудачи.
Несмотря на сходство ситуаций - ведет ли Виннер страх или совесть гуманистичный Булгаков объяснить оказывается не в состоянии, а вот диалектика христианства-иудейства замечательно отражает состояние общества. Два загона, или две кормушки удобно разделяют всех заинтересовавшихся скандалом: Понтий-защитник и Понтий-покоритель - кому что удобнее, кому что ближе к совести и миропониманию. Тиберий же и дальше спокойно правит Империей. Мелкий в сущности скандал не становится ему чесоткой. Гневящийся, зубоскалящий, радующийся народ оккупируемой колонии развлечен, он и дальше спокойно спит, усердно работает и что самое главное - исправно платит подати римскому государству, чей священный символ - олимпийская женская гимнастика - так громко и неожиданно вдруг рухнул на глазах у всего мирового сообщества.
