О Великой Отечественной войне написано множество книг, сняты фильмы и поставлены спектакли, но особую ценность представляют, безусловно, свидетельства, рассказы конкретных ее участников. В былое время их часто можно было услышать из первых уст во время общения с фронтовиками. Ныне же, когда время неумолимо забирает последних на небеса, еще большую ценность приобретают оставленные ими воспоминания.
У поэта С. Гришпуна есть такие строки:
«Не дай нам Бог такое пережить!
Но оценить, понять их подвиг надо –
Они умели Родину любить,
Им наша память – лучшая награда!»
Сегодня предлагаются воспоминания уроженца белорусской деревни Старые Пруды Ивана Ладутько, 105 лет со дня рождения которого исполнится в этом году.
Читатель, пожалуйста, прочти внимательно. В этих воспоминаниях правда о той далекой Великой Отечественной войне, о наших героях – как бесценное свидетельство эпохи, священную память о которой мы обязаны передавать следующим поколениям.
Итак, рассказ комбата гвардии майора Ивана Ладутько о боях на Одере.
«Мы прорвались на узком участке фронта; справа и слева стоял враг и по всем признакам готовился к жестокому отпору. Впереди была широкая, глубокая река, за ней – большой укрепленный город – Франкфурт-на-Одере. На левом берегу, параллельно реке, шла железная дорога, недалеко от Франкфурта ее пересекала другая и уходила за реку. По дорогам непрерывно тянулись воинские эшелоны, – враг подбрасывал подкрепления и во Франкфурт, и тем своим частям, которые еще стояли на правом берегу. Железнодорожный мост находился в руках врага. Командование поставило моему батальону задачу: с хода переправиться за Одер и овладеть пунктом, где пересекались железные дороги, одним ударом отрезать и Франкфурт, и те части противника, которые остались на правом берегу реки.
Ночью с 8 на 9 февраля батальон начал переправу. Переправлялись на лодках, на плотах. Кругом стояла тьма, как в печной трубе. Лил частый, упорный дождь. Река бежала с сердитым шумом. На наши лодки и плоты то и дело налетали быстро плывущие льдины.
В мирной обстановке такая переправа никого бы не обрадовала, но война в корне меняет значение вещей, и мы тогда радовались и тьме, и дождю, и ледоходу. Они надежно скрывали от противника наше продвижение. К рассвету батальон был за Одером в прибрежном кустарнике. Немцы ничем не обнаруживали себя. Но мы знали, что они тут есть; еще совсем недавно они вели отсюда огонь. А теперь почему-то замолкли. Может быть, заметили нас и готовят удар? Железнодорожный перекресток, который предстояло брать, находился от реки примерно на расстоянии километра. Между рекой и перекрестком лежала ровная низменная пойма. Край ее, примыкающий к реке, зарос кустарником. Идти прямо через пойму на перекресток было слишком рискованно. Я предпочел обходный путь, более длинный, но менее опасный: укрываясь в кустарнике, подняться вверх по реке километра на полтора-два, где пойма делается уже, и там перебежать на насыпь. По пути я решил прочесать кустарник. Я подумал, что там могут быть немцы, и когда мы выйдем на железную дорогу, создадут нам угрозу с тыла.
Мои предположения оправдались – не прошел батальон и сотни метров, как натолкнулся на противника. Оказалось, что немцы не ждали нас, очевидно, не могли представить, что советские воины с ходу, после тяжких боев переправятся через такую большую реку, как Одер, да еще во время ледохода. Когда раздались наши выстрелы, наше «ура», у немцев началась паника. Они бросали оружие, снаряжение и убегали. Никакого организованного сопротивления мы не встретили. Сопротивлялись только одиночки. Но эти головорезы наносили нам большой урон, стреляя из фаустпатронов.
Очистив кустарник, мы похоронили своих погибших товарищей и двинулись к железнодорожному перекрестку. Ни на пойме, ни у перекрестка немцев не было. Но мы вовсе не думали, что плацдарм на левом берегу Одера уже завоеван нами. Первый и сравнительно легкий успех был достигнут батальоном только потому, что немцы проглядели переправу, не ждали ее, не допускали и мысли, что один батальон советских войск дерзнет перешагнуть Одер.
Мы ждали, что немцы скоро начнут атаковать нас, и, не теряя времени, строили оборону. За ночь около железнодорожной насыпи, которая метра на два возвышалась над поймой и была неплохим укрытием, мы вырыли траншеи, сделали пулеметные гнезда, установили пушки. Но немцы ничего не предпринимали – как бы вымерли все. Справа от нас темнел своими каменными громадами город Франкфурт, будто ослепший и онемевший – оттуда ни выстрела, ни человека. Слева – большой завод. Он был жив, дымил, шумел, работал. Позади и впереди нас лежала пустая пойма.
Но вот на третий или четвертый день утром наши наблюдатели заметили двадцать танков и самоходок противника. Они шли на нас и с ходу вели огонь. Когда я увидел, что танки подошли метров на двести, подал команду пушкам. Они дали залп – и два танка остановились и замолкли. Но остальные продолжали идти. После второго залпа вышло из строя самоходное орудие противника.
Больше в этот день противник нас не беспокоил. Батальон улучшал свои укрепления. Наступило утро 13 февраля. Дождь, наконец, перестал, тучи рассеялись, и показалось солнце. Солнце… солнце!.. Как оно мило было тогда для нас, промокших и продрогших до костей. Но недолго пришлось отдаваться радостной встрече с солнцем. Немцы опять стали готовиться к атаке, открыли огонь из тяжелых минометов.
Налет длился с полчаса. Потом на нас двинулась вражеская пехота. Батальон подпустил противника метров на сто и открыл огонь из всех видов оружия. Враг понес большой урон и откатился. За атакой последовал новый обстрел из тяжелых минометов, а за ним – вторая атака. И так весь долгий день: сначала – артналет, потом – атака.
Не прошло еще и половины дня, а все наши пушки – их было четыре – вышли из строя.
Когда противник пошел в последнюю, девятую атаку, в нашей траншее оставалось только тринадцать боеспособных человек. В это время вдруг отказал наш последний пулемет. И я, наверно, не писал бы этих воспоминаний, и мои храбрые боевые друзья не увидели бы торжества победы, если бы тогда не было с нами сержанта Батракова. Он тут же, не выходя из боя, исправил пулемет. Когда немцы подходили на бросок гранаты, Батраков оставлял пулемет и кидал гранаты, отбрасывал атакующих и снова возвращался к пулемету. Он погиб смертью героя в этом тяжелом бою.
Мы отбили и последнюю, девятую атаку. В траншее осталось двенадцать человек с одним пулеметом. Все сразу принялись исправлять разбитые укрытия, хотя едва держались на ногах от усталости. Некоторые засыпали на ходу, заснув, падали и продолжали спать. Чтобы разбудить, приходилось зажимать им рот и нос, потому что другие способы не действовали. Человека можно было катать, как чурбан, а он все равно продолжал спать.
Враг решил доконать нас. В той стороне, где был завод, вдруг раздался сильный взрыв. Затем на пойму хлынула вода, перемешанная с мелко битым льдом. Около завода был большой пруд, немцы взорвали плотину и спустили пруд на нас. Вода быстро заполнила всю пойму между железнодорожной насыпью и Одером, потом где-то нашла ход или сделала прорыв и хлынула на другую сторону. Мы очутились среди ледяной бушующей воды на узеньком гребешке насыпи.
И вдруг среди льдин, кружившихся на воде, мы увидели черные точки. Присмотрелись и поняли, что это лодки. К нам пришло подкрепление – целый батальон. Он причалил прямо к железнодорожной насыпи. С ним были пушки, минометы. И когда немцы открыли огонь, они получили такой ответ, что больше уже не делали попыток выбить нас и перешли к обороне.
На другой день вода спала. К нам переправилось новое подкрепление, мы прочно утвердились за Одером и стали ждать дня наступления на Берлин».
К портрету Ивана Ладутько – Героя Советского Союза
Родился Ваня Ладутько в белоруской крестьянской семье в деревушке Старый Пруд Червенского района Минской области 28 октября 1916 года. Окончил 7 классов школы, затем – 8-месячные педагогические курсы учителей начальных классов. В силу же обстоятельств трудиться Ивану довелось на различных хозяйственных работах.
Коренным образом изменилась его жизнь после призыва на действительную срочную службу в Рабоче-крестьянскую Красную армию. Ладутько поступает в Киевское пехотное училище, по окончании которого проходит службу в городе Омске, а затем в Оренбурге. Но у Ивана Ладутько зародилась мечта стать военным летчиком и командование удовлетворило его желание. В канун Великой Отечественной войны Ладутько обучается в военной авиационной школе летчиков, но, понимая, что как уже состоявшийся пехотный офицер может безотлагательно принести пользу в стрелковых частях, проситься на фронт.
В качестве заместителя командира стрелкового батальона 556-го стрелкового полка Иван Ладутько воюет на Юго-Западном фронте, участвует в Сталинградской битве. В декабре 1942 года получил ранение в плечо и находился на лечении в госпитале.
И снова на передовой: сначала заместителем командира батальона 218-го гвардейского стрелкового полка, а с августа 1944 года – уже командиром батальона 221-го гвардейского стрелкового полка. Участвовал Ладутько в боях на Курской дуге, освобождал левобережную Украину и родную Беларусь.
Особо отличился комбат Иван Ладутько в боях на территории Польши и непосредственно фашистской Германии. Был дважды контужен, но оставался в боевом строю.
14 января 1945 года, находясь на Пулавском плацдарме на реке Висла в Польше, лично повел в атаку две роты и прорвал укрепленную позицию врага. Батальон под его командованием овладел городом Зволень (Мазовецкое воеводство, Польша), а затем успешно форсировал реку Варта. 30 января 1945 года батальон под командованием Ладутько первым вышел на границу Германии (в районе нынешних польских городов Мендзыжеч и Свебодзин) и в ночь на 9 февраля 1945 года форсировал реку Одер. Пять дней, до подхода подкрепления, удерживал захваченный на левом берегу реки плацдарм, отразив девять контратак противника.
Звание Героя Советского Союза присвоено нашему земляку Ивану Ладутько 27 февраля 1945 года. Вот описание его заслуг в наградном листе:
«14 января 1945 года тов. Ладутько поднял в атаку две стрелковые роты и стремительным броском, преодолев все три траншеи противника, уничтожил основные силы его, а остатки обратил в бегство.
При прорыве обороны своим батальоном уничтожил более 150 солдат и офицеров, 10 пушек и 2 минометные батареи.
15 января 1945 года тов. Ладутько обходным маневром ворвался в населенный пунт Зволень. В результате боевых действий захватил более 50 пленных, 12 автомашин, 13 пулеметов.
Тов. Ладутько первым вышел на польско-германскую границу, преодолев сопротивление немцев на всех пройденных рубежах».
Войну Иван Ладутько закончил начальником штаба стрелкового полка, был награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного знамени, орденом Александра Невского, тремя орденами Красной Звезды, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медалями. Он участник Парада Победы 1945 года. После войны продолжал службу в Советской Армии. Окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе (1951 г.), Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба (1958 г.). С 1972 года полковник Ладутько – в запасе. Жил в городе Калуга, работал инженером на заводе «Эталон», а с 1987 года жил в городе Анапа Краснодарского края. Похоронен в Анапе на Новом кладбище. Вот как уважительно и проникновенно писала тамошняя газета о Герое Советского Союза, белорусе Иване Ладутько:
«Потомственный белорусский селянин Иван Иванович Ладутько более 36 лет отдал службе в Вооруженных Силах.
Иван Иванович Ладутько был человеком большой души, успел заслужить уважение многих горожан. Он всегда находил время на встречи с анапскими школьниками, активно участвовал в общественной работе Совета ветеранов, был открытым и гостеприимным. В преддверии 65-летия Великой Победы Совет муниципального образования 29 апреля 2010 года принял решение о наименовании одной из улиц Анапы именем Ивана Ладутько. Память о замечательном человеке навсегда останется в сердцах анапчан».
Образ славного земляка в стихах
Эти строки (к сожалению, автор неизвестен) под названием «Встреча на Эльбе» в свое время были опубликованы в рассказе Петра Сокова, учителя Хуторской школы, в которой в свое время обучался мальчик Ваня Ладутько.
«Иван Иванович Ладутько, давай припомним твою жизнь.
Она прошла тяжелой песней, но был и праздничный салют.
Давай припомним твое детство и деревеньку Старый Пруд.
Там знать не знали белорусы, что среди них уже растет
Герой Советского Союза,
Который их спасать пойдет…
...Он шел на запад с твердой волей, своим судом врага судил.
Когда брал польский город Зволень, когда в Варшаву он входил.
И вот ПОБЕДА! В майский вечер, не в добром сне, а наяву.
Была союзных армий встреча – на Эльбе славили Москву.
В счастливый день сошлись солдаты из разных стран и СССР.
Сигарой угостил комбата американский офицер.
Ладутько принял дар охотно, слова в знак дружбы произнес,
И «козью ножку» из махорки в ответ коллеге преподнес.
Тот затянулся, задохнулся. И еле выдохнул: «Окей!»
«Окей!» – сказал комбат согласно».
Памяти героев Великой Отечественной войны
Великая Отечественная война, подвиг наших предков – это история. История для каждого человека как вторая фамилия.
Она говорит о том, кто мы есть. Поэтому знать ее мы обязаны. Мы должны знать, чьи мы дети, по какой земле ходим, каким трудом она стала наша.
И наши предки, прошедшие Великую Отечественную войну, занимают в истории Отечества, в нашей истории, важнейшее место.
И в этом памятном строю находится имя Ивана Ладутько – верного сына белорусского народа, героя священной войны всего советского народа 1941-1945 годов. Беларусь помнит...
Мы, белорусы – мирные люди –
Звучит так гимн нашей страны,
И, исполняя его каждый раз, по сути,
О памяти поем мы той войны.
Кровью своей бойцы наш гимн писали,
Жизнью всех тех, кто мир нам этот подарил,
Нам нужно сделать все, чтоб память уважали,
Тем самым, душу Беларуси сохранив.
Автор статьи: Владимир Касьянов
Автор фото: из архива Червенского районного краеведческого музея
