Одним из наиболее ярких образов, живописующих воображаемое Средневековье является палач. Демонический детина в красном остроконечном колпаке-капюшоне, с прорезями для глаз и огромным топором, безусловно впечатляет. А какими они были на самом деле? Как им жилось?
Рассказывать обо всех деятелях этой отрасли во всех концах света, во все эпохи я, пожалуй, не стану, ибо, во-первых, не хочу статью перегружать, а во-вторых – колоритный образ привязан почти исключительно к «средневековой» Европе.
Слово «средневековая» взято в кавычки, ибо что в книгах, что на экране средневековая картинка обычно совмещает в себе элементы действительно Средних веков, перемешанный с элементами Ренессанса и Нового времени, которых обычно больше средневековых. Итак, приступим.
Лицемерие – наше все!
Здесь мир не меняется. И, хотя Средневековье было эпохой пиковой жестокости, палачи народной любовью не пользовались, «ибо душегубы».
Правда, отчасти такое отношение объяснялось тем, что палач считался проклятым или полупроклятым человеком, нередко бывшим преступником.
К тем, кто отправлял людей на эшафот, народ относился куда лояльнее, даже если они и сами погрязли в преступлениях.
Красная маска
В таковой нужды не было. Палачи лиц не прятали. Но не потому, что им стыдиться было нечего, а потому, что мы склонны забывать, о том, сколь тесным мирком был средневековый город.
Там все обо всех всё знали, и попытка сохранить инкогнито была подобна попытке ввести в заблуждение жителей своего подъезда, переодевшись папуасом.
Но исключения все же были. Такое случалось, когда палачом была знатная особа (случались любители), когда, наоборот, казнили представителя знати или если это была разовая акция, когда за неимением профессионала, его должен был заменить кто-то другой.
Но и в этих случаях речь шла обычно не о красном ку-клукс-клановском колпаке, а о любых масках, способных скрыть лицо.
Выбор призвания
Добровольно в эту профессию шли немногие. Отчасти это объяснялось не всегда и не везде высокими гонорарами. Последнее в свою очередь объяснялось тем, что в рабовладельческом обществе эту работу поручали рабам, что снимало проблему кастинга и собеседований.
В Средние же века и рабов стало меньше, и своеобразные тонкости этического характера появились. И платить большие деньги за такую почти сатанинскую работу додумались не сразу.
Поэтому профессия по большей части наследовалась от папы к отпрыску. Но далеко не в каждом городе был свой палач, а если и был, то обычно их была не коллегия, а одна единица, которая могла и помереть ненароком.
Поэтому к делу подключали осужденных на смерть преступников, которым даровалась жизнь, если те согласятся стать законными душегубами.
Но и они умирали, не всегда оставив потомков. Другие же преступники были порой столь религиозны и суеверны, что могли согласиться на казнь, но не на то, чтобы казнить самим. Поэтому бездетному палачу предписывалось оставить после себя преемника, которого еще следовало отыскать.
Разумеется, смена профессии не предполагалась.
Палачи и женщины
Сыновьям палачей позавидовать было сложно. Не потому, что работа грязная (альтернативы у них почти не было), а потому что девочки свои «поцелуи» палачам дарить не торопились, что не способствовало формированию здоровой психики и направляло детишков в заведения с менее разборчивыми девицами.
Соответственно и с поиском жен были проблемы. Часто их выписывали издалека из числа дочерей коллеги из другой местности.
Так что размножались палачи почти исключительно в своем коллективе. Остальные же за них обычно шли только от полной безысходности, будучи представителями самых низов общества.
Но могла случиться и редкая удача: найти жену той же профессии. Таковые тоже случались, хотя и нечасто. И здесь уже роль была, скорее, в призвании, ибо изощренность этих дам была запредельной.
Награды и наказания
Она была довольно высокой, а иногда более чем впечатляющей. Палачей и без того было мало, а настоящих виртуозов своего дела – и того меньше.
Здесь стоит отметить, что работа мастеров подразумевала не только усекновение «системных блоков» с плеч долой, но и разного рода «пристрастия», грамотное выполнение которых порой делало палача этаким архаичным «анестезиологом» только с противоположными целями, но с не меньшим знанием физиологии.
Поэтому мастера получали большие деньги и в деньгах не нуждались. Их даже в другие страны приглашали, когда нужно было поработать с кем-то очень важным или очень знатным.
Богатству способствовало и то, что зачастую с них не брали денег за товар, ибо деньги палача считались проклятыми.
Было и своеобразное «поощрение»: штаны и обувь казненного полагались «первой скрипке» этого процесса, поэтому палач был действительно кровно заинтересован в предельной чистоте исполнения своей «арии».
Но было и противоположное: за неумелое исполнение, экзекуции мог подвергнуться и сам заплечных дел мастер.
Заплечных дел медики
Порой палачи и в самом деле совмещали эти две профессии. Мало того, что они хорошо разбирались в анатомии, так еще и считались совсем уж падшими людьми, наподобие неприкасаемых.
Это имело тот плюс, что им позволялось то, что было недопустимо для приличных людей, в т. ч. для врачей: изучение трупов.
Нередко медики образовывали с ними симбиоз, как и с работниками кладбищ. И те и другие поставляли врачам материал для изучений. Могильщики, кроме этого, еще и поставляли своих дочерей палачам в качестве жен.
Так что настороженное отношение людей той поры к врачам отчасти объяснялось еще и тем, что они знали, с кем они дружбу водят (с колдунами, алхимиками и ведьмами – тоже).
Случалось палачам и самостоятельно лечить людей. В дело шли средства, изготовленные из «выполненного заказа» («заказ» обычно сушили и превращали в порошки).
Некоторые подрабатывали колдовством, почти неотличимым от медицины той поры, а некоторые и в самом деле брали уклон в медицину. Так один немецкий палач позднее писал, что совершил около 400 казней и вылечил около 15 000 больных.
Палач-священник
Парадокс, но порой дублируя функцию врача, палачи умудрялись еще и временами входить в образ священника, ибо иногда подрабатывали еще и экзорцизмом.
Правда, молитв бесов они не изгоняли. Просто в ту пору считалось, что нечистый дух можно изгнать, «отметелив» тело, которое он захватил. Сделать же это так, чтобы нечисть ушла, а тело, претерпев многое, осталось живым, мог только тонкий специалист.
Коллеги
Таковыми обычно были плотник, иногда могильщик, и иногда специалист по уничтожению бродячих животных, если палач предпочитал ими не заниматься.
Отчасти это объяснялось тем, что система доверяла весь процесс именно палачам, не желая далее марать руки.
Поэтому нужно было не только топором махать, но и яму копать, и деревянный ящик соорудить, и земелькой его забросать, и цветочек положить, и «Э номине патрис эт фили ет спиритус санкти» прочесть, добавив со слезой на очах «Амэн!»
Тут одному не обойтись.
Место жительства
Обретались они особнячком от приличных граждан, нередко поближе к тюрьме или публичному заведению. Были и некоторые другие «санкции».
Например, им случалось быть «гов…очистами», очищая общественные нужники.
Приходилось убирать с улиц жмуриков или дохлых животных, гонять больных проказой, отлавливать бродячих животных и взимать налог с служительниц свободной любви. Правда, последнее чаще становилось источником дохода и дармовых наслаждений.
Но о душе палача церковь не забывала, заботясь о том, чтобы они регулярно исповедовались. Однако и здесь их тыкали носом в грязь и исповедь проводилась уже тогда, когда приличные люди покидали храм господень.
Как вам такая профессия?
