95,9 тыс подписчиков

Миледи XV века. Финальный скандал

13 августа 202113 авг 2021

9801

7 мин

С Зои Лионидас, историком, лингвистом, переводчиком с древних языков, мы говорим о Миледи XV века, Катерине де л’Иль-Бушар. Девушка с ранних лет мечтала о красивой жизни. Жила этой мечтой, превратившись в коварную обольстительницу, чья судьба тесно переплетена с яркими событиями Средневековой Франции (Ссылка на первые серии нашего текстового сериала внизу статьи).

- Итак, нашей миледи отказал мужчина. Впервые в жизни. И в ее восприятии, это было началом конца.

- Наша проницательная героиня, конечно же, не ошибалась, хотя очередной дворцовый переворот еще только намечался. Все начиналось в конце сентября 1432 года в бретонском Ванне, где герцог этой земли хоронил любимую супругу, старшую сестру короля Карла. Конечно же, на похороны столь высокородной особы съехались со всех сторон не менее высокородные господа. Шпионы временщика благополучно проморгали то, что гости раз за разом о чем-то беседовали за плотно закрытыми дверями, выставив для верности стражу.

Впрочем, по внешним признакам, ничего не произошло, после неизбежных поминальных пиров, все столь же мирно как и появились, разъехались по своим владениям, и ситуация успокоилась вплоть до лета 1433 года. Тремойль по-прежнему ни о чем не подозревал, когда Изабелла, супруга коменданта замка Шинон, а по совместительству фрейлина королевы Марии, сумела уговорить супруга ночью впустить в ворота замка отряд из пятидесяти молодых дворян. Без лишнего шума заговорщики вскрыли дверь в супружескую спальню Тремойлей, и когда проснувшийся временщик принялся кричать и сопротивляться, один из них – Пьер де Брезе, без лишних слов ударил его кинжалом в живот. Уже бывшего фаворита спасло от смерти стеганое одеяло, и толстый слой жира, которым он успел обрасти на королевской службе. Коротко говоря, проштрафившийся фаворит отделался царапиной.

- Повезло, так повезло. Но вряд ли этим дело кончилось.

- Вслед за тем, как несколько столетий спустя Иоганна Бирона, его вынесли из спальни, завернутым все в то же одеяло, и перекинув через седло, умчали прочь в замок Монтрезор.

За всем случившимся в очередной раз стояла королева Мария и ее дальновидная мать; если Катенька наконец-то поняла, сколь жестоко ошиблась, недооценив свою противницу, жалеть о случившемся было в любом случае поздно. Как водится, на следующий день Тремойль был уже прочно забыт, а в качестве фаворита королева Иоланда предложила своего младшего сына – знакомого с королем еще с детских лет. Впрочем, это был фаворит уже совсем другого плана, если все прежние пытались подавить волю короля, отвлечь его от государственных дел, и превратить самих себя в подобие опекунов при великовозрастном ребенке, Карл, граф Мэнский, бывший несколько младше годами чем его коронованный тезка, смотрел на короля снизу вверх, восхищался и вдохновлял своего подопечного на все новые и новые дела с опытностью психолога.

Отныне Карл чувствовал себя старшим и опытным, должным вызывать доверие и восхищение фаворита...забегая вперед скажем, что подобное положение сохранится до конца жизни монарха, и Карл Мэнский будет практически постоянно занимать высший пост в государстве. Более того, за время, покуда Тремойль и Катенька наслаждались властью и богатством, Иоланда неторопливо сколачивала новую команду советников и военных.

- И уже никак не поколебать её власть

- Осечки на этот раз не будет, эти талантливые, опытные и самое главное – верные – люди, будут служить королю до самой его смерти, вызывая зависть у монархов- соседей, которые раз за разом будут отмечать в своих письмах, что у французского короля «весьма добрые слуги»! И наконец, чтобы королю не было одиноко после неизбежного отъезда многолетней возлюбленной, в свите Изабеллы Лотарингской – жены среднего сына Иоланды, при дворе появилась совсем юная девочка изумительной красоты, с огромными удивленными глазами. Позднее имя ее – Агнесса Сорель – станет известно всей Европе. Пока что – ее головокружительная карьера только начиналась, а Катенька... как верная супруга должна была последовать за своим низложенным Тремойлем.

- Ой, ну куда же её? Она ж так любит шик и гламур, богатства всякие.

- Надо сказать, что с ней поступили по рыцарски, не отобрав у бывшей королевской возлюбленной ни одной золотой монеты, ни одного бриллианта! Но прежнее положение и прежняя слава навсегда оставались в прошлом. Конечно же, никто не мог воспрепятствовать крестной матери дофина наведываться ко двору, но скорее всего, она сама не слишком рвалась заниматься чем-то подобным. Встречали прежнюю фаворитку вежливо, но отстраненно, Катя, можно сказать, была живым напоминанием о годах невзгод и нищеты, о которых старались забыть как можно скорее. Да и видеть на своем прежнем месте торжествующую соперницу было не слишком приятно. Что касается дофина, он даже собственную бабушку – Изабеллу Баварскую (которую, кстати говоря, никогда не видел) называл непечатным словом, обозначавшим женщину легкого поведения.

- Вот, хам какой этот ваш король!

- Ждать от него уважения, и тем более подчинения крестной матери, практически не обращавшей на него внимания в детстве было занятием совершенно бессмысленным, что умная Катенька понимала много лучше других.

- И как теперь она? "Влачила жалкое существование..."?

- Последующие годы для нашей героини прошли сумрачно. Тремойлю, сосланному в свои владения, было запрещено их покидать. Здесь, в далекой и глухой провинции бывший временщик его супруга по-прежнему производили фурор, а за Катенькой все еще волочились провинциальные кавалеры, но ах, это было уже не то!... В далеком детстве она многое бы дала за подобное восхищение, однако сейчас оно казалось утомительным и даже смешным. Посему с годами наша героиня все больше и больше превращалась в затворницу, возможно также для того, чтобы все, помнившие ее молодой и неотразимой, не видели, сколь неумолимо поступает с ней время.

- А что же муж?

- Тремойль по-прежнему любил свою ветреную супругу, пожалуй, это было единственным утешением, да еще оставались неизбежные балы, охоты, домашние спектакли, и пышные церковные службы. Супруг нашей героини прожил после своей вынужденной отставки еще тринадцать лет, к моменту смерти ему исполнилось шестьдесят два года – очень и очень немало по тем временам! Возвратиться к бургундскому двору ему было уже не суждено, т.к. через несколько лет после его падения Филипп Бургундский благополучно примирился с королем. Бургундская оппозиция перестала существовать, а портить отношения с новым союзником ради проштрафившегося фаворита, как вы понимаете, не было ни малейшего резона.

В последний год своей жизни Тремойль, постаревший и смертельно больной, выхлопотал у короля разрешения в последний раз явиться ко двору, чтобы примириться и распрощаться с монархом, которого он, с позволения сказать, «опекал» столько лет. Нам неизвестно, составила ли ему компанию супруга, но скорее всего – нет. Ловить на себе снисходительные взгляды и слушать хихикание за спиной... о нет, падать столь низко наша героиня себе позволить не могла!

- Уже лучше оставить себя в памяти Двора той, некогда прекрасной.

- Зато после смерти Тремойля перед Катенькой встала проблема неожиданная и достаточно болезненная. Дело в том, что по законам того времени все наследство покойного супруга (весьма немаленькое, - как уже было сказано, все награбленное у бывшего временщика забирать не стали!) должно было перейти в распоряжение детей. Само собой, Катеньке никоим образом не грозила нищета – опять же, по закону, супруг еще до свадьбы обязан был выделить ей т.н. «вдовью долю» - землями и деньгами. А так как супругов было несколько, то и этих самых «долей» накопилось на сумму достаточно приличную, и все же, куда более скромную, чем ту, которой королевская фаворитка за многие годы привыкла распоряжаться. Лишиться власти, а теперь еще лишиться денег – это было выше ее сил, и посему овдовевшая Катенька затеяла совершенно безумный судебный процесс – против собственных детей, за наследство супруга!

- А это прям сюжет для дневных ТВ-шоу. Эх, не в то время жила. Давайте жареные подробности.

- К сожалению, до нашего времени этот процесс дошел в обрывках, и чем он закончился, в точности ответить невозможно. Однако, современные историки склоняются к тому, что Катя попросту не дожила до его окончания, отправившись в мир иной через несколько лет после супруга. Опять же, нет никакой возможности сказать, была ли ее смерть естественной, или же ушлые детки извлекли из истории родителей правильные выводы. Так или иначе, Катерина де л’Иль-Бушар, она же – графиня де Тоннер, дама де Жиак и дама де ла Тремойль нашла свое вечно успокоение рядом с последним супругом.

Надгробие Катеньки не сохранилось до нашего времени. По воспоминаниям тех, кому довелось его видеть, это было характерное для своего времени надгробие из белого мрамора с изображением Тремойля и ее самой с молитвенно сложенными руками. Скульптор изобразил Катеньку молодой и очень красивой, но в скромном наряде вдовы, а на боковой поверхности саркофага читалась надпись