Трёхсерийный телефильм «Наше призвание» (1981) был создан по книге Николая Огнева «Дневник Кости Рябцева» (1926-1927). Тема – школьная жизнь 1920-х годов, которая сильно отличалась, как от дореволюционной, так и от последующей. Из той же темы – «Республика ШКИД» (1966) и, что занимательно, обе вещи снял один и тот же режиссёр – Геннадий Полока.
Но если «Республика…» - это шедевр, то «Наше призвание» - просто хорошее кино с отличными актёрскими работами – там играют Валерий Золотухин, Ия Савина и Павел Кадочников в роли постаревшего главгероя, заслуженного учителя. А когда-то хулиганистого и ершистого пацана.
От книжки, написанной в форме подросткового дневника, фильм отличается деталями. Например, зачем-то изменили все имена и даже названия. Так, из Кости Рябцева сделали Николая Гудкова, из Николая Петровича – Михаила Гавриловича, Зоя стала Розой и так далее.
Зачем-то зарубежный метод - Дальтон-план, по которому они обучались, был назван Карпантер. Убрали много важных для 1920-х годов моментов – например, открытое и спокойное обсуждение «полового вопроса» в тогдашней прессе – в 1981 году такое уже (и ещё) не обсуждали.
История начинается в наши дни (ну, то есть в начале 1980-х) и постаревший Гудков (который в книге Рябцев) читает молодой журналистке (Елена Шанина из Ленкома) страницы своего дневника. Самое интересное во всей этой истории – сама школьная и общественная жизнь 1920-х, значительно романтизированная в эпоху Оттепели,
...как раз, когда Полока снимал «Республику ШКИД», а в 1980-х принялись уже безо всякой романтики считать послереволюционные опыты – передовыми и крутыми, в отличие от классно-урочной (гимназической) схемы, принятой в сталинскую эпоху.
В 1920-х ученическая жизнь представляла собой диковатое зрелище. Формы не было. Её вернули аж после войны, в 1940-х. Не было и единой программы, а потому все творили, кто во что горазд. Например, в изображённой школе приняли некий Карпантер-метод, согласно которому дети приходят в «лаборатории»,...
...сами учатся, а преподаватели 1) дают рекомендации 2) принимают экзамены. Существовал также метод проектов – сейчас такое бытует в Америке. Учащийся выбирает тему и тщательно её прорабатывает, чтобы на отчётном занятии выдать конечный результат.
Комплексный метод – когда изучали какую-то тему сразу по всем предметам. Например, тема «Река» - географически, исторически, биологически, словесно – что есть река в биосфере, культуре и так далее. Плюс – трудовое и физическое воспитание. Детей с самого раннего возраста водили на заводы и фабрики - сначала на экскурсии, потом - непосредственно знакомиться с процессами.
Было динамично-волшебно-интересно, ровно до того момента, пока радостные выпускники не приходили в вузы или устраивались на службу. Часто ребятки писали с ошибками, имели чудовищный почерк, обладали разрозненными и фрагментарными знаниями, которые не складывались …вообще ни во что. К слову, эти штуки и Дальтон-планы были родом из Англии и США.
Хотя, многие школы пытались работать и по нормальной классно-урочной схеме, как было показано в «Республика ШКИД». В фильме «Наше призвание» мы наблюдаем, как подростки пытаются обучаться по странной методике, которая, если честно, трудна и для мотивированных студентов.
Плюс ко всему показана заполошная, активная общественная жизнь - в тогдашних учебных заведениях бытовало совместное управление школьных работников (шкрабов, - очень смешное название, как швабра какая-то) и учкома – наиболее популярных и горластых детей, часто вовсе не отличников.
Половина времени уходила на диспуты, вопли, перевыборы, выпуски стенгазет, какие-то мероприятия. Чему там было можно обучиться? И ещё – уважение к учителю (который шкраб) сильно подрывался тем, что любой учкомовец мог его пропесочить на общем собрании. То есть в присутствии детей.
Конечно, были харизматичные преподы, которым никакие учкомы не страшны – такой Михаил Гаврилыч показан в «Нашем призвании». Однако я говорю о типовых вариантах, вроде ботанички Клары Петровны (Валентина Теличкина) из той же кинокартины. Их могли и освистать, как дурных актёров в провинциальном театре.
Потом, уже в 1930-х, все эти эксперименты были признаны 1) шарлатанством 2) вредительством 3) поклонением Западу, и определённая доля правды в том была. Целенаправленная учёба подменялась набором действий, часто рассогласованных, ибо учили детей всё те же бывшие гимназические наставники или вчерашние гимназисты.
Они, полыхавшие энтузиазмом, не знали, как именно работают новаторские схемы. Мотивация из-за упразднения оценок (во многих школах) отсутствовала - дети не понимают зачёт/незачёт. Им это ...скучно. И вот, когда СССР начал ускоренно двигать индустрию, вернулась старая проверенная зубрёжка по единой программе и единым учебникам.
Да, из сценария, конечно же, убрали весь слэнг тогдашней молодёжи и если в «Республике ШКИД» осталась «буза», то в «Нашем призвании» и бузы нет – слово казалось устаревшим. Читала исследование, что жаргон устаревает гораздо быстрее «обычных» слов. Что-то остаётся, но редко. В 1980-х, когда в СССР начались школьные реформы (ещё до Перестройки) фильм смотрелся, как нечто суперсовременное.
Думаю, его потому и сняли, что он был ярко созвучен эпохе, а потому сделали главгероя – стариком, повествующим о юности. Мол, те парни и девчата (уже деды и бабули!) всё ещё живут среди нас и сейчас «вспомнят всё». На деле эксперименты 1980-х и последующих 1990-х опять ничего не дали. Ибо лучше гимназической схемы с её зубрёжкой, оценками и высоким авторитетом учителя так ничего не придумали.
Zina Korzina (c)
P.S. Там было ещё продолжение - «Я - вожатый форпоста» (1986), но уже значительно слабее.