"Прибывшие орудия были похожи на старинные пушки времен наполеоновских войн. Такие же выпирающие над стволом огромные колеса. Только ствол более длинный и задран кверху. Сержант про такие и не слышал. В общем-то и немудрено, ведь это были английские 203-мм (8-ми дюймовые) гаубицы образца 1916 года (BL 8-inch howitzer Mark VI – VIII). Весил этот «доисторический бронтозавр» 8,76 тонны. Снаряд имел массу 91 кг. Дальность стрельбы составляла от 9 до 11 км."
Евгений Читинский
Начало первой книги "Лейтенант Старновский" здесь:
Начало второй книги "Линия Сталина" лейтенанта Старновского здесь
Предыдущая глава тут. Гл.14
Глава пятнадцатая. 26. 06. 41. Слуцкий укрепрайон. Английские гаубицы. Скорость трактора против скорости танков
Наконец-то прибыло подкрепление! Сержант Васильев увидел подходивших капитана и двух лейтенантов с парой солдат. Они шли от шоссе. За их спинами в трехстах метрах от ДОТа виднелись две большие неуклюжие пушки, которые бойцы отцепляли от тракторов СТЗ-3. Эти тракторы сержант Васильев знал. Скорость у них была 3,8-7,9 км/час. Грубо говоря, с буксируемой пушкой его скорость была в районе 4-5 км/час по хорошей дороге. Сержант сразу вспомнил один случай, который видел своими собственными глазами. Как-то водитель трактора с пушкой ехал по дороге и захотел сходить по малой нужде. Он просто выскочил с водительского места, отошел в сторонку, облегчился, а затем без труда догнал ползущий по прямой дороге трактор.
Для сравнения — скорость немецких танков Т-3, начиная с серии Pz III Ausf.E, была 40-70 км/ч. Разумеется, тоже по шоссе. Так что скорость буксируемых гаубиц была в 10 раз (!) меньше скорости немецких танков.
Прибывшие орудия были похожи на старинные пушки времен наполеоновских войн. Такие же выпирающие над стволом огромные колеса. Только ствол более длинный и задран кверху. Сержант про такие и не слышал. В общем-то и немудрено, ведь это были английские 203-мм (8-ми дюймовые) гаубицы образца 1916 года (BL 8-inch howitzer Mark VI – VIII). Весил этот «доисторический бронтозавр» 8,76 тонны. Снаряд имел массу 91 кг. Дальность стрельбы составляла от 9 до 11 км. При прямом попадании в танк, какого бы типа он ни был, от него оставались «рожки да ножки». Но и оборудовать боевую позицию такому чуду эпохи Первой Мировой войны было крайне затруднительно. Соответственно и маневренность такого монстра была низкой.
Но, тем не менее, они были в наличии, они стреляли и представляли собой большую огневую мощь. Поэтому тут действенен принцип – нет устаревших пушек, устаревших танков, есть командиры, которые или могут их правильно использовать в бою, или не могут, в силу своей некомпетенции и отсутствия полководческого таланта.
Капитан с лейтенантами выбрали позиции грамотно, с использованием рельефа местности и с удобными секторами обстрела. Неплохо среагировали полковники и генералы, при первой же возможности усилив этот участок фронта артиллерией. Сколько смогли наскрести – столько и бросили в бой. Когда приказали — тогда и выдвинули с учетом наличия или отсутствия связи. Понятное дело, обобщенный приказ высшего руководства они дополнили конкретной разбивкой сил и средств на определенные участки местности.
А вот Генеральный штаб среагировал поздно. Раньше нужно было садиться в оборону. Раньше нужно было отдавать приказы нижестоящему командованию. Но и над Генеральным штабом сидел ещё один гражданский человек. Именно от его решения на конкретном участке и произошло то поражение, которое вытекает из двух чётких формулировок: «Скорость танка больше, чем скорость трактора (тягача)» и «Скорость пешехода меньше, чем скорость танка».
И типичный случай при всем этом – прорыв Слуцкого укрепрайона немцами. Мы не будем брать во внимание то, что сам укрепрайон, по сути, был небоеготов вследствие консервации «за ненадобностью». Ведь если бы был хотя бы один полноценный день на подготовку рубежа обороны, то командиры уровня лейтенанты-капитаны, во главе с майорами-подполковниками, «вписали» бы даже пустые железобетонные коробки в свои рубежи обороны.
Как это делал сейчас сержант Васильев. Но и ему не хватило времени! Время – вот был тот ресурс, которого не доставало Красной Армии от момента проведения неподготовленных контрударов до момента подготовки новых рубежей обороны. На этот раз в глубине своей же территории!
Глядя на подходивших командиров, даже сержант Васильев чувствовал их тревогу, напряжение и боязнь появления немцев здесь и сейчас, в этот самый неподходящий момент, когда оборона еще не создана. А значит, они сейчас будут просить помощи у него, у сержанта!
Подошедший артиллерист представился:
- Капитан Сидоренко, 120-й гаубичный полк. Мы ваши соседи слева. Вот выбираем позиции и смотрим, сможете ли вы нас прикрыть с правого фланга. А это лейтенанты Клюев и Хомченко, – он указал на своих спутников, позади которых находились ещё двое автоматчиков. Понятно было, что взяли их не просто так. Времена наступили такие, что без автоматчиков ходить даже к своим было уже опасно.
- Сержант Васильев! Командир сводного батальона! – и тут же добавил: – От батальона остался неполный взвод, 29 человек. Последний бой был очень тяжелый!
Всё это он сказал для того, чтобы и завышенные запросы с этих командиров сбить, и показать, что сами они не какие-то там трусы и дезертиры, а опытные, закалённые в боях воины! Это произвело впечатление на капитана и лейтенантов. Осанистый вид у них почти пропал, а в глазах появилось сочувствие. Поэтому капитан, понизив голос, вполне себе по-дружески сказал:
- Понимаешь, сержант, пехота, которая нас должна прикрывать, еще где-то топает по дорогам своим ходом. А ты сам понимаешь, что без наших пушек эту позицию не удержать. Ну а если мы их не окопаем и не замаскируем, то немец их быстро уничтожит. А своими силами мы наших красавиц не успеем вовремя окопать. Немец-то на танках прёт, может появиться в любую минуту! Так что забираем мы у тебя бойцов на оборудование позиций!
Капитан посмотрел в лицо сержанту. Оценил ли тот его длинную речь вместо короткого грубого приказа: «Сержант, я твоих бойцов забираю!». Ну вот учили Сидоренко в военном училище еще по полной программе мирного времени. Вдалбливали им еще отличие буржуазных армий с их догмами и эксплуатацией солдат-рабочих, от большевистской, Ленинско-Сталинской армии, где к солдату положено относиться с уважением, как к товарищу, поэтому «солдат должен знать свой манёвр»…
Хотя на «положено» всегда что-то кладут сверху… Режим-то, как ни крути, тоталитарный! Но здесь и сейчас еще была кадровая армия, а капитан был коммунистом. Идейным коммунистом!
Сержант Васильев всё понял. Надо было помочь артиллеристам. Причем срочно! От этого зависела и их судьба. Единственное, что он сказал:
- Товарищ капитан, разрешите оставить боевое охранение и трех солдат, мы еще тоже не смогли полностью окопаться!
Капитан, не задумываясь, ответил:
- Разрешаю! Но при условии, что дашь мне толкового сержанта!
Васильев обернулся к своим, которые, махая лопатами, нет-нет, да и поглядывали на ведущих разговор начальников.
- Младший сержант Анисин! Строй людей! Ефрейтор Орловский, красноармеец Малец, ко мне!
Затем Васильев улыбнулся капитану:
- Двух бойцов оставляю копать. Я буду третьим. Еще двое в боевом охранении!
- Спасибо, сержант, выручил! Ну а в бою уже мы тебя будем выручать! Не сомневайся!
Таким образом, 24 человека пополнили ряды копающих артиллеристов. Две другие гаубицы, стоявшие еще ближе к шоссе, помогали окапывать солдаты, выделенные тем самым старшим лейтенантом, который с утра расставлял сорокапятки.
Когда наметился контур для позиций орудий, капитан Сидоренко подозвал Анисина:
- Младший сержант, подойдите ко мне!
Тот, положив лопату, подошел. Капитан поставил ему задачу:
- Товарищ младший сержант, берите трех человек и нарубите веток для маскировки позиций. Пройдете вон в ту рощицу! – командир указал на деревья, растущие метрах в пятистах от позиции. А потом добавил, внимательно глядя в глаза Жоре:
- Ваши солдаты не драпанут?
Анисин аж в лице переменился от злости и негодования, он набрал в рот воздух, чтобы выдать что-нибудь этакое, но капитан прервал его:
- Вижу, что вы и ваши бойцы люди надежные. Просто времена такие. Мы тут много чего уже насмотрелись. Так что выберите самых надежных! А топоры возьмите у моего старшины! – капитан посмотрел на часы. Было без десяти восемь.
А ровно в восемь налетели немецкие штурмовики Ю-87. Первым же заходом они разметали артиллеристов и пушки. Слишком крупная была цель, с хорошими контурами свежевыкопанной земли! Вторым заходом уже добивали разбегающихся русских. А затем, выстроившись в круг, две девятки юнкерсов стали методично сравнивать с землей позиции русских по обе стороны от Варшавского шоссе. Работали профессионалы. Задание было особой важности, поэтому для его выполнения выделили лучших пилотов!
Через полчаса появились немецкие танки, которые, не утруждая себя, прошли вдоль шоссе, постреляли для острастки из пулеметов, а потом снова выстроились на дороге в походную колонну и пошли дальше. Вот так легко и буднично был преодолен Слуцкий укрепрайон. Это потом найдутся дилетанты, которые с умным видом будут рассуждать про то, что «Укрепрайоны – это устаревший метод ведения боя», и что «Линия Сталина» ничего собой не представляла, а следовательно и толку от неё не было.
Ну дилетанты же!
Те пулеметные ДОТы, которые стояли непосредственно возле шоссе, были просто блокированы подъехавшими танками, которые закрывали им обзор (у наших не стало орудий, чтобы их подбить), а пара пехотинцев с гранатами, зашедшие с разных боков пустой железобетонной коробки, легко эти самые гранаты швыряли внутрь амбразур, что называется, «из-за угла» (теперь не было бойцов, чтобы противодействовать этим немецким пехотинцам).
Лишь горстка людей, спрятавшихся в отдаленном ДОТе, при авианалете уцелела, да еще убереглись те бойцы, которые пошли рубить ветки. Остальные или были убиты, или бежали с поля боя. Капитан Сидоренко был сражен немецким осколком прямо в сердце.
Идейные коммунисты погибали и так, застигнутые авианалетом в тот момент, когда только начинали окапываться. И не было чего-то героического в этом, вроде того как если бы командир поднимал людей в атаку и погиб, сраженный пулей, а его рота (или батальон) громит потом врага! И что более характерно для артиллеристов, не остались они прикрывать отход своих товарищей, не довелось им биться до последнего, оставляя перед своими пушками горы поверженных врагов и горы искореженной техники. Просто в результате просчета какого-то человека их бросили под бомбы фашистов без шансов окопаться, без шансов выжить, без шансов зацепиться за подготовленный еще до войны укрепрайон.
А всего-то сработала формула: «Скорость трактора – скорость танков, которых сопровождали юнкерсы».
Потом немецкие танки так же легко и непринужденно в 5-10-ти километрах дальше по шоссе рассеяли походные колонны русских пехотинцев, устало бредущих по дорогам «пешкодралом».
А всего-то нашим не хватило несколько часов времени.
Дошли бы до ДОТов, окопались бы сами, помогли бы артиллеристам. Потом бы замаскировались, глядишь, и налет вражеской авиации пережили бы с «обычными потерями», и немецкие танки с пехотой встретили бы дружным огнем артиллерии, минометов и пулеметов.
Но не успели…
А заранее подготовленных рубежей обороны не было. Одному человеку это показалось ненужным.
Ну, а немцы…
А что немцы?
Весь их блицкриг был «на тоненького»… На грани фола. Именно так везет азартному игроку, срывающему куш «на халяву», но лишь до поры, до времени. И лишь потому что русские лишились танков в самом начале войны. Лишились скорости! Темповости! Опережения на шаг!
А потом «халява» закончилась. Потом немецкий блицкриг наткнулся на сплошную линию обороны. Под Москвой. Да и по всему фронту от Балтийского до Черного моря тоже. Но это будет в ноябре-декабре 1941 года… Тогда вместо мехкорпусов хватило и танковых бригад. Например, в 4-ой танковой бригаде полковника (на тот момент) Катукова было всего 49 танков.
Но ведь хватило же!
Примечание от автора: прототипом 120-го гаубичного полка был реальный 120-й гаубичный полк, занимавший оборону в районе Слуцка. В романе волей автора 4 орудия были выдвинуты «на прямую наводку», чтобы показать безвыходность ситуации и отчаянное желание командования зацепиться за Слуцкий укрепрайон, пока готовилась вторая полоса обороны (что в реальности и было).
Продолжение здесь. Гл. 16 "Трофеи из немецкого мотоцикла".
