Начинать с себя я приучен инстинктом. Я и в жизни-то почти не умею врать. Поэтому, если я начинаю с себя, я как бы настраиваюсь на искренность. А та меня заставляет признаваться во всяких некрасивостях.
Сегодня я почти весь день читал книгу Андрея Сарабьянова «Жизнеописание художника Льва Бруни». Читал и всё ждал, не наткнусь ли я на какие-то слова о какой-нибудь картине, которые мне обеспечат озарение, что художник хотел сказать скрытым от нас, зрителей, способом. – Не дочитал и не наткнулся. О чём угодно написано, только не о деталях какой-нибудь картины. А если и встретил о деталях (о «Радуге»), так там словами пересказано, что видят глаза. Но это не те слова, которые озаряют.
Зато в конце дня, отчаявшись, я спросил поисковик: «особенность картин Льва Бруни» (конкретно, со словом "бледность", ничего не находилось), - и во втором же файле читаю после перечисления свалившихся на него бед:
«…независимо от мелочной борьбы художественных «измов» и неизменной в любую эпоху жизненной суеты».
И меня озарило: его бледнопись выражает пробуддизм. Не от хорошей жизни в него впадают.
«…ужасы войны, смерть троих детей и расстрел брата, репрессии друзей и соратников…».
Особенно бледнопись о стремлении к малочувствию кричит именно мне там, где изображаются места, определившие мою дальнейшую жизнь – побережье Восточного Крыма. Там я внушил, видно, моей будущей жене (она была руководителем турпохода), что замуж ей нужно выходить за меня. Я даже там характерную для себя физическую трусость несколько раз подавил (была некоторая опасность для жизни; некоторые аж сошли с маршрута). Ходил потом оставшийся день (от адреналина в крови), словно летал в нескольких сантиметрах над землёй.
Так вот – по противоположности…
Смотрите, не важно, какие даты. - Оно и понятно. Пробуддизм это ж впадание в экстремизм. Откуда развитию во что-то другое пути нет.
Только вот беда - есть такая бледнопись и в начале творчества Бруни.
Правда, в молодости бледнопись у Бруни являет чуть не единственное исключение. Возможно, бледность вот этого «Коктебеля» связана с адекватным отображением безводности этого места, которое он увидел, там впервые оказавшись. А адекватность могла прийти ему в голову ради повторения: он в 1913-м изобразил "природу восточного Крыма, предугаданную еще в детском рисунке 1903 года" (Сарабьянов). То есть ему запомнился тот ажиотаж в детстве (как он мог предугадать?!), вот он и повторил эту сушь.
И можно, соответственно, предположить, почему Бруни изобразил Бальмонта голубым и бледным – тоже ради адекватности с его известным читателям внутренним миром когдатошним.
«Константин Бальмонт пришел в литературу уже вполне сформировавшимся поэтом и самодостаточным человеком. Его дебют в поэзии состоялся в 1890 году, когда автору небольшого сборника исполнилось 23 года. К тому моменту Бальмонт уже успел побывать в ссылке, неудачно жениться и даже совершить попытку самоубийства. Он разочаровался в жизни и пытался найти утешение в творчестве. Именно поэтому ранние произведения Бальмонта лишены оптимизма…» (https://schoolintellectum.ru/analiz-knig/konstantin-balmont-osen-analiz-stihotvoreniya.html).
7 августа 2021 г.
