— Геронда, что такое самолюбие? — спросила монахиня преподобного Паисия Святогорца в пятом томе его Слов.
— Самолюбие — это исполнение прихотей своего ветхого человека, то есть по сути это любовь к своему ветхому человеку. — ответил преподобный старец Паисий Святогорец. — Ведь и чревоугодие, и эгоизм, и упрямство, и зависть своим происхождением обязаны самолюбию.
Смотри: один по самолюбию ищет для себя удобств и комфорта и не считается ни с кем. Другой всецело погрузился в заботы о своих еде и о сне — только бы чего-нибудь не произошло с его драгоценным здоровьем.
Третий требует, чтобы все с ним считались и ценили его. Стоит его чуть-чуть не заметить и сделать не так, как он хочет, — и он тут же взвивается: «Почему со мной не считаются? Я же всё лучше знаю! Ух, я им покажу!»
Да, какая это всё-таки страшная вещь — самолюбие!
— Геронда, а когда человек может говорить: Тебе ради умерщвляемся весь день?
— Человек имеет право так говорить, если он приносит в жертву ради другого свои пожелания. Ведь любое человеческое пожелание несёт на
себе отпечаток человеческого «я», самолюбия. Если человек не рассуждает, по душе ли другому то, что хочется ему самому, и начинает требовать: «Подай мне то, подай мне сё!» — или говорит: «Почему ты этого для меня не сделал, а того мне не дал?»— то такой человек в конце концов подпадает под власть диавола.
— Некоторые люди, геронда, не могут успокоиться, когда что-то происходит не так, как им хотелось бы.
— Да как же они успокоятся? В их пожелании сидит их «я». Если в пожелании человека сидит его «я», то как там может найтись место Христу? Но когда в устремлении нет своего «я», а есть единое, есть главное — то есть Сам Христос, — тогда там есть всё. А нет внутри Христа—значит, там вообще ничего нет. Когда человек выбросит своё «я», тогда Бог подаёт ему всё нужное чудесным образом.
