14 октября 1964 года на пленуме ЦК КПСС генеральным секретарем избран Леонид Ильич Брежнев. Совсем не тот, немощный старец, каким он остался в памяти миллионов
Брежневу 58 лет он полон сил, амбиций и уверен, что добьётся больших успехов, организует в стране достойную жизнь и граждане перестанут тащить все, зачем мне не может уследить государство.
Брежнев запрашивает в МВД отчёт, его кустистые брови ползут наверх. Этот документ, подготовленный для ЦК КПСС, сохранился и до сих пор потрясает воображение.
В Советское время частной собственности не было, всё было как бы общее и при этом ничье. Воровство государственной собственности превратилось чуть ли не в национальную идею.
Существовала известная Советская поговорка: «Тащи со стройки каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость».
Это было естественно, и одобрялось всеми членами семьи.
Когда в Москве открыли гостиницу «Интурист», то за год персонал вынес с неё почти половину белья и множество других полезных в хозяйстве предметов.
Проблема страшного воровства советских трудящихся стала активно обсуждаться в Кремле в начале тридцатых. Сталин обратил внимание Молотова и Кагановича на то, что растет число хищения госимущества, а воры получают всего 2, 3 года тюрьмы.
Он потребовал резко увеличить сроки и отменить амнистию за экономические преступления. Постановление ЦИК и СНК СССР впервые в Советском праве вводит понятие «хищение Социалистической собственности».
Все кто воруют, объявляются врагами народа.
Граждане теперь понимают, просто так нарыть картошки на колхозном поле нельзя, можно загреметь в тюрьму надолго. По стране прокатывается волна посадок голодных граждан.
Дело продолжил Николай Ежов, которого Сталин возвысил на короткий срок чтобы этот карлик пустил реки крови. Приказом наркома внутренних дел СССР в 1937 году внутри МВД была организована новая служба.
Называлась она – «Отдел по борьбе с хищениями Социалистической собственности», ОБХСС. После этого пошла серьезная борьба с нарушениями, хищениями Социалистической собственности и спекуляцией.
Хрущев, как и Сталин, ненавидел «несунов» и жаждал их крови.
Хрущев придерживался позиции о том что наведение порядка возможно только мерами жестоких репрессий. При Хрущёве за экономические преступления появились такие наказание в уголовном кодексе как 10-15 лет, смертная казнь и бессрочная ссылка.
Но Брежнев был человек человеком добрым, и в семидесятые годы «несуны» уже не боялись, что их поставят к стенке. Это было настоящей эпидемией, которая бушевала четыре пятилетки.
О Волгоградском генерале милиции Константине Иванове, который стал в 1984 году фигурантом громкого уголовного дела, сняли документальный фильм.
Этот человек придумал организовать «несунов» и возглавить.
В 60-е годы Волгоград был сытым и зажиточных городом, где в магазинах лежала осетрина и дешёвая икра. Но в семидесятые гастрономы опустели.
Пропало мясо, под видом свинины стали продавать сало, говядина исчезла вовсе. Испарились колбаса и рыба, что было удивительно, ведь рядом Волга.
К началу восьмидесятых Волгоградская область стала стандартно убогим краем, в котором граждане выживают благодаря своим огородам.
Злые и недовольные Волгоградцы строили жалобы в ЦК КПСС, Верховный Совет и прокуратуру и просили власти разобраться. Писали что в голодухе, виноваты сотрудники правоохранительных органов.
Но жалобы эти спускали обратно в Волгоград, и попадали они в руки генералу Иванову, который разбираться не собирался и просто выбрасывал их в мусор.
Константин Иванов был начальником хозяйственного отдела Волгоградского УВД. Зарплата у него было 200 рублей в месяц. Он подарил на свадьбу дочке квартиру и «Волгу» и вся его родня имела сберкнижки с огромными суммами.
Жил Иванов по тем временам просто шикарно.
Иванов взял под крышу три волгоградских комбината. Колбасный, ликёро-водочный и кондитерскую фабрику. Схема было проста, вы воруете и часть заработанного отдаёте наверх. А ОБХСС к вам заходит редко и ловит воров спустя рукава.
Страшно воровали на местном молокозаводе, и охрана и работяги тащили домой масло, сливки и творог. В Волгоградских магазинах вместо молока продавалась голубая водичка.
Охрана на колбасном заводе делала вид, что борется с «несунами» и вроде вороватых трудяг ловили каждый день. Но количество украденного росло и росло.
За «несунами» в Советском Союзе охотилась милиция, к их совести вызывали партия, профсоюзы, пресса. О них снимал киножурнал «Фитиль». Журнал «Крокодил» беспрерывно публиковал карикатуры, клеймящие «несунов» всех мастей.
Воровали даже на секретных предприятиях, где через охрану казалась, мышь не проскочит. И чем старше становился Брежнев, и Советский Союз, тем больше плодилось «несунов». Закладывать «несунов» и вставать на пути у вороватых граждан, было не принято.
Воровство на мясокомбинатах в Советском Союзе имело просто дикие формы. «Несуны» совершали поступки, от которых у проверяющих волосы становились дыбом.
Волгоградский генерал Константин Иванов имел с мясокомбината минимум 5.000 руб. в месяц. Ещё столько же ему приносил директор молочного завода. Иванов отдавал часть денег в Горком, и всем было хорошо.
Иванов был на прекрасном счету в Министерстве внутренних дел.
В Волгограде была одна из лучших школ милиции, тут проводили семинары повышения квалификации. Часто приезжало высокое начальство в погонах. А потом Иванов приглашал всех в роскошную по тем меркам баню, и давал для гостей банкет.
Слава о его хлебосольстве шла по всей стране.
Чаще других в Волгоград приезжал заместитель министра внутренних дел Юрий Чурбанов, зять дорогого Леонида Ильича.
Начальником Чурбанова был Николай Щёлоков, большой друг Брежнева.
Он получил огромные деньги на реформу МВД, милиция стала жить хорошо, гораздо лучше, чем сотрудники КГБ которым руководил Андропов.
Щёлоков мог запросто обратиться к Брежневу с любым вопросом, они вместе охотились и выпивали. Антропов мечтал его уничтожить. Он считал, что МВД крышует экономические преступления в Советском Союзе. Плохо ловит цеховиков и коррупционеров среди партийных шишек, что все они сплелись в один клубок.
Волгоградский генерал милиции Константин Иванов был типичным оборотнем в погонах. «Несуны» в Волгограде делились на две категории. Первая тащила украденное просто к себе домой, а вторая шла гораздо дальше, сбывала товар и имела огромные доходы.
Попасть на работу в охрану какого-нибудь предприятия было в эпоху застоя трудно.
Чтобы стать обычным контролером, надо было дать взятку в 1000 рублей и потом он каждый месяц закрывая глаза на проделки «несынов» имел сверх зарплаты минимум 300 руб. А начальник вневедомственной охраны 2500 руб.
Петр Сучков был начальником охраны ликёроводочного завода и двоюродным братом генерала милиции Константина Иванова. Иванов посоветовал Петру сделать справку о постановке на учет в психдиспансер.
Как говорится на всякий случай. Сучков был уникальным педантом. Три года он каждый день записывал в тетрадь, кто и сколько взял и отдал.
Когда к власти пришёл Горбачёв он стал говорить о перестройке и смене курса и затеял перестановку кадров. Символ застоя и кремлёвской коррупции Чурбанов был ему совершенно не нужен.
С должности он был смещен, крышу в Москве Иванов потерял. И через несколько недель начались массовые аресты. Все «несуны» кололись быстро.
Константин Иванов изображал поначалу из себя жертву политических интриг. Говорил что дело заказное, роют под руководство области, а он честный офицер, и всем потом за его мучение будет стыдно.
Всего по делу Волгоградских «несунов» проходило 750 человек. Приговор судья Ларионов оглашал четыре часа. Генералу Иванову дали 10 лет, но голодные и злые жители Волгограда посчитали приговор слишком мягким.
В 1983 году Юрий Андропов испытал настоящий шок.
Ему доложили, что конфликт на теневом рынке мяса закончился терактом. Было взорвана машина Вадима Акчурина, рубщика мяса Саратовского рынка.
Вадим Акчурин был трижды судим, все три раза сидел за воровство, и в конце семидесятых он вытащил счастливый лотерейный билет. Устроился в мясные ряды на Сенном рынке, на очень блатное место.
Рубщики мяса зарабатывали за одну смену около 500 рублей. Такие деятели были в каждом гастрономе, на каждом рынке.
Акчурин владел искусством виртуозной разделки мяса. Когда получается филе, но при этом в нём обязательно есть кость, только покупателю она не бросается в глаза.
Филе продавали по 5 руб. за килограмм и дурили мясники людей нагло и цинично.
Высверливали гири и добавляли туда свинец. Гири становились тяжелее и на этой разнице они очень хорошо зарабатывали.
Кроме этого Акчурин выдавал государственное мясо за принятое на реализацию у частников которое стоило в два раза дороже. Просто срезал с него печати.
Акчурин построил роскошную дачу. Купил себе и жене по «Волге» и две кооперативные квартиры, закопал сто тысяч рублей в огороде.
Но его страшно бесил бригадир Юрий Анисимов, который на его взгляд ничего не делал, но претендовал на крупную долю в бизнесе.
В декабре 1983 года бригадир уехал на отдых в Сочи. Когда вернулся, узнал, что пока его не было на работе, Акчурин толкнул по рыночным ценам 40т государственного мяса, и делиться с ним не собирается.
Они подрались в подсобке, Акчурин достал пистолет и выстрелил в пенек для рубки мяса. Злейших врагов разняли, и Анисимов нанял человека, который сделал самодельное взрывное устройство и прикрепил его к автомобилю Акчурина.
Теневой рынок продуктов питания и других дефицитных товаров в начале восьмидесятых был просто залит кровью. Ворье уже вообще не опасалось государства. Доходы, которые они извлекали, превышали страх перед наказанием.
После Щёлокова пост министра внутренних дел занял Виталий Федорчук, до этого он был крупной шишкой в КГБ и давно ненавидел ментов, как и Андропов подозревая их в коррупции.
Федорчук заявил что борьба с «несунами» велась также плохо, как и вся остальная работа милиции. Он резко увеличил штат сотрудников ОБХСС и постоянно издавал распоряжения об усилении борьбы с расхитителями Социалистической собственности.
Советская женщина была универсальным солдатом домашнего фронта.
Знала как сварить суп из топора, умела клеить обои, забивать гвозди и конечно ловко орудовала спицами. Вязала наряды для всей семьи. Вот только пряжа было дефицитом и хорошо, если кто-то из знакомых работал на трикотажной фабрике и тащил оттуда заветные мотки.
Советская ткачиха получала куда больше образованных инженеров и поглядывала свысока на эту белую кость с зарплатой в 120 руб.
Но даже при таких доходах ткачихи не могли удержаться от воровства. Пряжу наматывали прямо на тело, выносили на себе после смены по 2-3 килограмма, и загоняли похищенное потом знакомым.
Невероятный размах хищения был в сфере общепита.
Работники простых столовых и дорогих ресторанов несли домой мясо, сахар, сливочное масло и другие дефицитные продукты.
Больше всего в ресторанах любили банкеты.
Ведь граждане не взвешивали содержимое каждой тарелки и «несуны» из общепита в совершенстве владели искусством раскладки дефицитных закусок по тарелкам. Когда посетитель получал на 30% процентов меньше, чем заказал.
Проверяли точки общепита часто.
ОБХСС всегда приезжал внезапно. Это были целые спецоперации, которых боялись как огня. Пойманный за руку мог легко получить от 5 до 10 лет колонии общего режима.
Особой наглостью отличалось ворье из общепита на жарких курортах.
Вечером отдыхающие ломились на юге в рестораны, днём штурмовали кафе и столовые. Чтобы попасть в приличную точку общепита приходилось платить швейцару.
Геленджикским трестом столовых и ресторанов в эпоху застоя управляла Бе́рта Боро́дкина. Она обложила всех «несунов» оброком, а тех, кто воровать не хотел, заставила это делать.
А если человек отказывался становиться винтиком огромной криминальной машины, работу он терял.
Буфеты, блинные, пирожковые, кафе и рестораны, воровство имело просто невероятные масштабы. Чай делали из жженого сахара, в котлеты толкали хлеб. Бе́рта Боро́дкина придумала делать из ворованного мяса шашлыки и толкать на набережных.
А граждане которые урвали путёвку в Геленджик или приехали отдыхать дикарями просто стонали от плохой еды в кафе и столовых. Обстановка в общепите была ужасная. Бе́рта Боро́дкина не обращала внимания на гневные отклики в книгах жалоб и предложений.
Она называл отдыхающих крысами, хоть они и приносили ей огромные деньги.
За один шампур из краденого мяса они готовы были платить по три рубля за штуку, и за пару лет Боро́дкина заработала на этих шашлыках 80.000 рублей.
Крышей Бе́рты был первый секретарь Геленджикского горкома КПСС Николай Погодин. Она устраивала ему роскошный отдых с банкетом и девочками, и передала взяток на общую сумму в 15000 рублей.
Кроме этого Боро́дкина дружила с членом политбюро Фёдором Кулаковым, который любил отдыхать в Геленджике со своим семейством.
И Боро́дкина принимала его шикарно, прогулки по морю на катере, поездки в горы на пикник, концерты популярных артистов, лучшие врачи, массажисты, и всё совершенно бесплатно.
Её очень ценил хозяин края Сергей Медунов, Боро́дкина умела принять его столичных гостей, давала рекордную выручку в общепите.
«Несуны» всех мастей несли ей деньги каждый день, и аппетиты Бородкиной росли. Она была помешана на бриллиантах. Но королева ворья из Геленджикского общепита стала жертвой кремлевских интриг и заплатила за свое богатство жизнью.
Горбачев и Андропов решили уничтожить Медунова. Они замутили громкое Краснодарское дело, чтобы показать, что в крае у Медунова творится чёрте что. И символом безобразий сделали Бе́рту Боро́дкину.
Ее бросили за решетку, все влиятельные покровители от неё отвернулись. Женщине выбили зубы, унизили и растоптали.
У Бородкиной изъяли денег и ценностей на фантастическую по тем временам сумму 700000 рублей.
Было 20 томов уголовного дела. И на его оснований было выделено еще 33 дела, по которым осудили еще 72 человека, которые воровали сами или брали взятки у «несунов».
Бородкину приговорили к высшей мере наказания и расстреляли в Новочеркасской тюрьме в 1983 году, родные даже не смогли получить её тело.
В Советском Союзе была невероятно популярная телепрограмма «Это вы можете» в которой народные умельцы буквально на коленке мастерили невиданные механизмы.
Вот таким же умельцем был Виктор Терехов житель Воронежа.
В школе он учился неважно, кое-как окончил техникум, но руки были золотые, и голова была лучше, чем у многих инженеров с дипломами вузов.
Терехов работал на Воронежском заводе «Электроника», предприятие было режимным, трудилось на нём 35000 человек, и получал Виктор очень мало.
Терехов привлек к делу Валентину Дегтяреву которая работала в заводском изоляторе брака. Там было много неучтенных отходов покрытых золотом.
Она стала выносить их после каждой смены.
Терехов потом аккуратно снимал с деталей золото, придумал, как это делать быстро. Вместе с электриком Симоновым переплавлял потом его на костре в лесу. При этом оба страшно рисковали здоровьем, ведь вовремя плавки драгметалла выделялись опасные яды.
И это золото потом покупали ювелиры, которые делали из него разный ювелирный ширпотреб. Даже простенькие обручальные кольца тогда были дефицитом, а каждой женщине хотелось иметь хотя бы маленькие серёжки из золота.
Сырьё для работы ювелирных мастерских спускало государство и его остро не хватало, поэтому подпольные мастера процветали.
На работе Дегтярёва сама воевала с «несунами» и громко их клеймила на собраниях. Выглядела всегда скромно, и никто не знал, как шикарно она живёт на самом деле.
Украденное золото вороватая шайка продавала также жителям кавказских республик, где в эпоху застоя крутились просто сумасшедшие деньги. Было много «цеховиков» и владельцев прибыльных плантаций фруктов, которым очень нужны были золотые зубы и огромные перстни.
В ноябре 1982 году похоронили Брежнева, и вставший у руля страны Юрий Андропов потребовал у МВД и КГБ увеличить количество громких дел и посадок ворья всех калибров.
Однажды Дегтярёву и её супруга пригласили вдохновители и организаторы их шайки в гости. Выпили, закусили и хозяина дома как говорится, понесло. Муж Дегтярёвой, бывший прапорщик, заявил, что он может заявить в милицию.
Этим глупый мужик подписал себе смертный приговор.
Терехов и его верный помощник Симонов расправились с ним в лесу неподалеку от места, где часто переплавляли краденое золото.
Валентина знала что её подельники убили мужа, но в милицию их не сдала, написала заявление о пропаже супруга. Следственная группа смогла размотать криминальный узел.
Когда оперативники поехали на обыск к Виктору Терехову, то сразу в его дом не вошли, таких хором у советских граждан в их понимании быть не могло.
Этот дом оценили тогда в 98000 рублей. Примерно в 1000 месячных зарплат специалиста без высшего образования, котором и был Виктор Терехов.
Симонов получил высшую меру наказания, Терехов и Дегтярёва большие сроки.
Когда Андропову доложили об этом деле, он приказал подготовить очередной доклад о ситуации с «несунами» в целом. И были названы фантастические факты.
Сорок процентов ВВП разворовывается!
Но Андропов был уже настолько болен и слаб, что не мог уже больше с этим бороться. На своем посту он пробыл недолго, и ушёл в мир иной проигравшим войну с «несунами».
Дальше уже, несмотря на героические усилия сотрудников ОБХСС теневая экономика в Советском Союзе росла с каждым годом.
