У этой планеты нет спутников – редкий случай и редкая удача, ничто не раздражает и не засвечивает звёзды.
.
Вик живёт в палатке с первого дня приземления. В корабле гораздо удобнее, но тогда у него создаётся впечатление, что почти ничего не изменилось, что всё... почти хорошо.
.
А всё не хорошо, и хорошо уже не будет никогда.
.
Планетка паршивая.
Много паршивее, чем Вик мог бы себе позволить, настолько паршивая, что, скорее всего он на ней единственный высадившийся пришелец за всю историю.
.
Место под базу он выбрал на небольшом плато. Пришлось плавить грунт дюзами корабля до стеклообразного состояния на глубину в полтора метра и радиусом почти в сто. Но даже сквозь этот тектонический монолитный блин периодически ощущались толчки – местная фауна всё никак не хотела оставить его в покое.
Хотя, скорее флора.
Гигантские слизнеподобные твари ворочались под грунтом, копошились в многочисленных водоемах, не гнушаясь пообедать, как друг другом, так и солнечным светом, задорно зеленея от обилия хлорофилла.
Вик спал днём, заряжая на полную кондиционер в палатке.
.
Маленькое местное солнце шпарило так безжалостно, что каждый вечер он поражался тому, как эти аборигены умудряются не превращаться в гербарий на таком пекле. Хотя, чему удивляться?
Он осознанно выбрал точку для приземления и место для базы на экваторе - ночи здесь начинаются рано, и именно отсюда лучше всего видны звёзды. Даже мёртвые.
.
Чем лучше живёт цивилизация, тем бессмысленнее и оттого опаснее фанатики.
Клан Льда появился как-то одновременно на всех мало-мальски заселенных планетах Открытого Сектора. Сначала над адептами Льда посмеивались – странные люди с модифицированными в чисто-белый цвет волосами, в белых хламидах, призывали к смирению и приятию, к аскезе. Говорили о цивилизации, как о заразе - плесени, съедающей невинные девственные миры.
А потом началось…
.
Первой погибла Земля. Это же так символично – избавиться от колыбели, от праматери всей цивилизации.
.
Отсутствие естественных врагов всегда играет с инстинктами злую шутку. Люди становятся мягкотелы, медлительны.
.
Затем белая смерть настигла Геос, Шекспир и Землю 4. Их взорвали почти одновременно, с разницей в несколько минут. Изменённые установки для планетарной геокоррекции, размещенные на спутниках, за считанные минуты разогрели ядра планет в несколько сотен раз, превращая их в чистый свет, настолько белый, что прорываясь лучами сквозь разорванную плоть коры, он казался холодным и осязаемым, как лед.
Это было красиво, чудовищно красиво.
.
Началась ожесточённая «охота на ведьм». «Ведьмы» не прятались, отдавали себя сами, но и не раскаивались. Клан принимал вину на себя и ничего не требовал, только призывал к смирению…
А планеты гибли снова и снова…
.
Все, абсолютно все спутники планет стали закрытыми территориями. Их накрыли энергетическими сетями, не позволяющими не только приземлиться, но даже подойти к ним на близкое расстояние.
И казалось, что всё закончилось…
.
Обе звезды системы Ри взорвались одновременно. Восемнадцать обитаемых планет в один миг стали космическим мусором. Таким же космическим мусором стал и Вик, когда узнал, что обоих его солнц и родной планеты Лерна больше нет.
Он был на окраине Сектора с разведкой, искал планеты без спутников, условно пригодные для жизни.
.
Если уйти нуль-переходом, то можно увидеть небо, которого уже нет. Блеск умерших светил ещё летит сквозь космос...
Здесь, в чужом небе, его звёзды ещё живы, ещё танцуют свой прекрасный парный танец в антрацитовой пустоте.
И они будут танцевать его ещё несколько лет.
А Вик будет смотреть.
Пока не закончится топливо его корабля.
.
***
.
Продолжение...
.
Щемящая тоска.
Там, на невидимой отсюда Лерне, живы ещё все, кого он знал и любил в той, такой скоротечной его прежней жизни. Они ещё видимы, и значит живы, хотя на самом деле, их больше нет...
Разум цепляется за иллюзию света погибшего мира и воскрешает образы и события. Воскрешает всех, кого знал, с кем жил бок о бок - знакомых и не очень, близких и далёких, но среди всех более...
Отец и мама.
Первое время, когда шок только начал проходить, он выл от беспомощности, и нелепости, и непоправимости произошедшего.
Всё, что было его жизнью - вдруг исчезло - в одно мгновение превратилось в пыль.
А он тогда не смог, не сумел, не нашёл времени...
С отцом он так и не договорил о главном - не было повода, или желания, или мешали мелкие взаимные обиды - какая теперь разница.
А мама… Каждый раз, когда он уходил в очередную разведку, она, провожая его по видеосвязи, старалась улыбкой скрыть своё волнение… спрятать свой... страх больше никогда не увидеться и расстаться навсегда, безвозвратно.
Он так ни разу и не сказал им, что они у него самые-самые… ни разу не сказал, как любит их.
И не скажет уже больше никогда.
Их нет.
.
Из ночи в ночь боль постепенно притуплялась. Она как бы впитывалась во тьму пространства и ей на смену постепенно приходила леденящая пустота космоса.
.
Ночи напролёт Вик сидел неподвижно, словно оцепенев, и смотрел на звёзды.
Их тусклое мерцание не отпускало его. И постепенно свет их принёс понимание бренности мира, бессмысленной суетности жизни и... красоту вечной смерти.
.
...Вик нехотя проснулся от вибрации и сонно потёр глаза. Что-то снаружи палатки разбудило его в самый разгар дня.
Он шагнул из мрака и прохлады в плотный, неподвижный зной планеты.
Среагировав на его появление, прямо под ним, внизу, задвигался гигантский слизняк. Сквозь толщу стекла Вик разглядел, как под его полу-прозрачной кожей перемещаются большие хлорофилловые пятна.
Слизняк повернулся, раскрыл свою огромную пасть, сплошь усеянную мелкими острыми зубами, плотные ряды которых уходили в бездонную глотку, и замер.
Вик оценил размер пасти и, как бы отстранённо прикинув, что в неё целиком легко поместятся две его палатки, сел на корточки и произнёс.
— Ну, ты чего шумишь? — он провёл пальцем по поверхности стеклянного панциря.
В ответ слизняк встрепенулся и мощно, с мерзким скрежетом, задвигал челюстями, пытаясь разгрызть стекло с той стороны.
Вик отпрянул и поднялся:
— Яркий представитель жизни. Агрессивная форма. — сказал он с сожалением, — Хочешь меня сожрать. Ничего, тебе не долго осталось ждать… Марк? Я буду звать тебя Марком, здоровяк.
Вик неспеша развернулся и направился к кораблю.
.
Сон был уже напрочь перебит этим нежданным дневным гостем.
Он решил принять душ и немного перекусить.
.
Планета жила своей шумной плотоядной жизнью там, внизу, у подножия плато. Там дышали, копошились, рождались и погибали и… жрали, жрали, жрали миллионы ненасытных тварей, с визгом отгрызая друг у друга каждый клочок джунглей.
Глупцы.
Вику не было до них никакого дела.
Палящее солнце нещадно жгло затылок.
Он шёл и знал, что для него всё это скоро закончится.
Он знал, что очень скоро сольётся с прекрасной бесконечной пустотой космоса. Станет искрящейся ледяной пылью, которая покорно путешествует меж звёзд в тишине. Вечно свободная, не ведающая суеты и страха, летит в бесконечных потоках электромагнитны полей…
.
И когда он, выйдя из душа, заметил в своём отражении, что корни волос стали белоснежными, улыбнулся:
— Да. Скоро уже.
.
Снежная белизна день за днём, стремительно поглощала его волосы. И, когда процесс завершился окончательно, Вик постиг истину...
.
...Утром того дня он, с благоговейной радостью, вышел из корабля навстречу предопределённому.
.
Слизняк за это время всё-таки прогрыз стекло и теперь, всей своей гигантской тушей, лежал в отдалении, подмяв под себя крошечную палатку.
Втянув воздух, он развернулся и с агрессивной проворностью уверенно двинулся в сторону человека.
Вик неспеша шёл ему навстречу.
Они повстречались где-то на середине пути.
.
Слизняк притормозил и, втянув воздух перед человеком ещё раз, неожиданно замер, ощерив пасть.
Вик некоторое время разглядывал монстра: его хаотично движущиеся, мерцающие пятна, частые острые зубы. Заметил глубокий рубец, идущий от пасти, вниз, к брюху и ощутил омерзительную вонь его дыхания:
— Ну, вот мы и встретились, Марк. — Вик медленно поднял руку и прикоснулся к слизняку.
Тот вдруг дёрнулся, отпрянув от руки, будто от оголённого провода, мерзко взвыл и бросился наутёк, в сторону спасительного отверстия.
— Как же так, Марк? — Вик огорчённо проводил его взглядом.
На него вдруг навалилась усталость, и он решил вернуться на корабль, чтобы немного поспать, для того, чтобы позже обязательно отыскать слизняка в джунглях, у подножия плато.
.
...Проснувшись, Вик первым делом взглянул на панель календаря и не поверил своим глазам. С момента, когда он отрубился, прошло две недели. Странно, но чувства голода не было.
К его удивлению, волосы приобрели свой прежний оттенок, а в его прежде серых глазах стала доминировать какая-то необычная малахитовая глубина.
Нужно найти Марка.
Вик закрепил лебёдку и стал спускаться по отвесной стене к подножию плато...
.
Он пробирался в густых зарослях джунглей планеты и с удивлением подмечал особенности и многообразие форм чуждой фауны...
.
*
...Через некоторое время Вик вышел на широкую поляну. Джунгли в этом месте были съедены в пыль — повсюду разбросаны остатки растительности и труха стволов деревьев.
.
Посреди поляны высилась гигантская туша слизняка-альбиноса, не подававшего признаков жизни.
.
"Сдох, что ли?" — разглядывая картину подумал Вик и с любопытством двинулся по кругу, обходя слизняка.
.
"Сам ты сдох. — прозвучал в его голове ментальный ответ, - Я размышляю..."
.
Вик остановился и пригляделся: по телу монстра, от пасти к брюху, шёл знакомый глубокий рубец.
.
"Марк? — Вик чуть было не присел от удивления, — Что с тобой? Почему ты весь белый?"
.
"Заразу подцепил. — слизняк изогнулся и передвинул свою уродливую башку в сторону человека, враз оказавшись к нему на расстоянии вытянутой руки. — Ты случайно не знаешь, кто бы это мог меня заразить?"
,.
Вик понял намёк и развёл в стороны руки:
"Но я же… не умышленно...."
.
"Сожрать бы тебя. Неумышленный ты наш. — слизняк приоткрыл пасть, оскалив острые зубы, — Да вот только сделал ты что-то со мной. Лежу тут, думаю о смысле жизни и понимаю, что он не в жратве..."
.
«А где твои пятна? — Вик попытался потрогать слизняка.
.
Тот отпрянул:
"Не прикасайся ко мне своими грязными отростками! Видишь, что ты натворил в прошлый раз, мерзкий пришелец! — слизняк скривил пасть в подобии улыбки и уже более мягко продолжил, — Да шучу я! А пятна - вот они. — по белым бокам побежали проступившие хлорофилловые скопления, — Я теперь могу регулировать свой метаболизм.
Я теперь много чего могу. Даже сам пока ещё не знаю, что именно я могу… А ты как?"
.
Вик на мгновение задумался, прислушиваясь к своим ощущениям:
"Как-то по-новому, необычно. Я тут гулял по джунглям и они… Никто даже не попытался меня сожрать. Странно. И знаешь, я больше не хочу становиться пылью..."
.
Неожиданно в голове Вика зазвучали резкие пульсирующие вспышки, которые, словно расширяли пространство вокруг него и заставляли улыбаться.
.
«Ты что, ржёшь, что ли?» — мысленно спросил он у слизняка.
'
"… не хочу становиться пылью, — передразнил тот человека, — Максимум, чем ты мог стать, это кучей моего говна, — он указал башкой в направлении назад, в сторону своего хвоста.
Вик проследил туда взглядом и увидел — там рядком расположились ровные аккуратные холмики, сплошь облепленные планетарной милюзгой, — Знатным деликатесом для молодняка. — констатировал слизняк. — Ладно. Ещё не всё потеряно. Вот отлежусь и… как поймаю тебя!" — монстр с визгом ощерил пасть.
.
"Шуточки шутишь? — улыбнулся Вик. — Так, а что же с нами всё-таки произошло?"
.
"Есть одна версия, пришелец… — слизняк закрыл хвостом от взора Вика пиршество и посерьёзнел, — Могу дать свою трактовку..."
.
"Валяй, рассказывай..." — Вик поудобнее расположился прямо на земле
.
"Всё у нас было нормально, пока не появился ты со своей этой огненной игрушкой и не начал тут нам устанавливать свои порядки. Мы весело жрали друг друга и плодились с бешеной скоростью.
Голод.
Постоянный, непроходящий голод толкал нас вперёд. Такой голод, что некогда остановиться, оглядеться и немного подумать.
.
И тут прилетел ты. Новая еда. Я долго за тобой охотился, жрал стекло… А в тот день…
.
Ещё до того рокового… контакта, я почуял неладное. Твой запах… Что-то опасное исходило от тебя. Но мой голод плотно застилал тогда мой разум.
А потом ты потрогал меня своим отростком..."
.
"Рукой!" — мысленно перебил его Вик.
.
"Да хоть ногой! Кстати, они у тебя прикольные, эти штуки внизу. Я подумываю тоже отрастить себе пару-тройку десятков..."
.
Вик громко заржал, представив себе под жирным брюхом слизняка… ноги.
Эхом в его сознании вторил ему вспышками "смех" монстра.
.
"Хорош ржать. Рассказываю дальше. — транслировал тот. - Короче, я заразился — я осознал себя!
И начал думать... Я долго думал... Сожрал много деревьев. Ну, потому что не мог больше охотиться. И вот к какому выводу я пришёл...
Вирус!
Это ты занёс эту странную заразу на нашу планету, пришелец. Откуда она у тебя — не знаю.
Кто-то совсем недавно сыграл с тобой эту злую шутку, раз ты не самоубился раньше, где-нибудь в другом месте, а прилетел к нам.
Не суть.
Короче — за четырнадцать малых солнечных циклов на планете произошла глобальная мутация. Мы все перестали безостановочно жрать друг друга, выдохнули и призадумались.
К чему это всё приведёт, я пока не знаю — размышляю и слежу за ситуацией.
Но молодняк, — он опять отодвинул в сторону хвост, демонстрируя кучи, — раньше так сильно не интересовался моим...". — слизняк замолчал.
.
Лёгкий порыв ветра коснулся лица и волос Вика, чуть освежая. Он посмотрел вверх — по небу плыли лёгкие барашки кучевых облаков:
"А что же тогда со мной?"
.
"А с тобой всё просто. В момент контакта, мы с тобой обменялись вирусами. Ты заразил нас, а я… — слизняк помедлил и вздохнул. — Обрати внимание на своё предплечье..."
.
Вик вдруг увидел, как под кожей на бицепсе, из-под края короткого рукава его облегающего комбинезона, выглянуло и, словно в застенчивости, спряталось обратно хлорофилловое пятно.
Он ощутил, как от пятна исходят симпатия и спокойствие. И ещё… интерес. И в ответ — улыбнулся:
"Значит... мы квиты, чудовище?"
Вик посмотрел на гиганта.
.
Рожа слизняка искривилась в ухмылке:
"Ну, не знаю. Есть тут один нюанс, говорить о котором сейчас, когда и так слишком много информации свалилось на тебя… было бы слегка опрометчиво.
Но, так уж и быть. Другому бы не сказал, но тебе…
Мы размножаемся... почкованием..."
.
… Над тщательно утоптанной посреди густых джунглей поляной этой… теперь не такой уж и паршивой планетки, поднимаясь вверх и тая в бархатистой синеве облачного приветливого неба, долго ещё разносилось радостное улюлюканье человека и задорное похрюкивание слизняка.
Авторы: Гроссмейстер и Саня Лисицына
Источник: http://litclubbs.ru/articles/31262-nebo-kotorogo-net.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
