Эрнест Хемингуэй считается одним из самых значимых писателей XX века. Его лаконичная, точная и мощная проза выделяет писателя среди других прозаиков «потерянного поколения». Романы «По ком звонит колокол», «Фиеста», «Прощай, оружие», повесть «Старик и море» являются потрясающими примерами литературного мастерства и имеют множество поклонников по всему миру.
Помимо художественной прозы, наследие писателя содержит в себе и переписку Хемингуэя. Письма писателя отличаются теми же качествами, что так ценят поклонники его художественных произведений: внешней простотой, за которой скрываются глубокие смыслы. Хемингуэй вел переписку с выдающимися людьми своего поколения. С Гертрудой Стайн он беседовал о творчестве и делился впечатлениями о Нью-Йорке, Константину Симонову сетовал на политику Черчилля, а Скотту Фицджеральду щедро раздавал советы.
Сегодня я предлагаю вам ознакомиться с самыми мудрыми цитатами из писем Хемингуэя и открыть для себя с новой стороны этого замечательного писателя.
О прошлом:
«Нельзя постоянно возвращаться к прошлому или «щекотать себе нервы», пытаясь увидеть вещи такими, какими они были когда-то. Прошлое осталось в нашей памяти, и только там, прекрасным и удивительным, и нужно жить дальше…»
Уильяму Хорну, 17 июля 1923 года
О любви:
«… итак, ты снова влюблен. Что ж, это — единственное стоящее занятие. Неважно, чем может обернуться любовь, но пока ты любишь, игра точно стоит свеч»
Уильяму Хорну, 18 июля 1923 года
О творчестве:
«Поймите, во всех своих рассказах я пытаюсь передать ощущение настоящей жизни — не просто описывать или критиковать жизнь, а перенести ее на бумагу. Так, чтобы, прочитав мой рассказ, вы действительно пережили все сами. Это невозможно, если писать только о прекрасном, опуская плохое и уродливое. Когда все прекрасно, то в это невозможно поверить. В жизни иначе. И только показав обе стороны — три измерения, а если удастся, то даже четыре, — можно писать так, как хотелось бы мне.
Вот почему, если что-то из моих вещей вам не понравится, помните, что я хотел остаться правдивым до конца и пытался создать нечто стоящее»
Д-ру К. Э. Хемингуэю, 20 марта 1925 года
О вдохновении и опыте
«Летом неохотно работается. Нет ощущения приближающейся смерти, как это бывает осенью — вот когда мы беремся за перо. Пора расцвета проходит у всех — но мы же не персики и это не значит, что мы гнием. Обстрелянное ружье делается только лучше, равно как и потертое седло, а уж люди тем более. Утрачивается свежесть и легкость, и кажется, что ты никогда не мог писать. Зато становишься профессионалом и знаешь больше, и когда начинают бродить прежние соки, то в результате пишется еще лучше.
Посмотри, что получается на первых порах: творческий порыв, приятное возбуждение — писателю, а читателю ничего не передается. Позже творческий порыв иссякает, и нет того приятного возбуждения, но ты овладел мастерством и написанное в зрелом возрасте лучше, чем ранние вещи…»
Скотту Фицджеральду, 13 сентября 1929 года
О соперничестве в творчестве:
«Если тебе надо ощущать чувство превосходства надо мной, пожалуйста, и на здоровье, пока у меня не появится необходимость ощущать превосходство или неполноценность по отношению к тебе. Такое не может происходить между серьезными писателями – они ведь в одной лодке. Соперничество на борту лодки – которая направляется к гибели – такое же глупое занятие, как и спорт в закрытом помещении. Единственное по-настоящему соперничество заключается в изготовлении самой лодки, а это происходит внутри себя. Ты находишься в лодке, и нервничаешь, поскольку еще не закончил свой роман – только и всего – мне это понятно; и ты мог бы быть еще раздражительней, и я бы не имел ничего против»
Скотту Фицджеральду, 24 или 31 октября 1929 года
О душевной боли и творчестве:
«Забудь о личном горе. Все мы обжигались поначалу, а ты, в особенности, прежде чем начать писать что-то серьезное, должен испытать настоящую душевную боль. Но, пережив эту треклятую боль, выжимай из нее все, что можешь, не играй с нею. Оставайся предан ей как исследователь, только не думай, что событие обретает значимость лишь оттого, что это случилось с тобой или с кем-то из твоих близких»
Скотту Фицджеральду, 28 мая 1934 года
Об отношениях с властью:
«Писатель - он что цыган. Он ничем не обязан любому правительству. И хороший писатель никогда не будет доволен существующим правительством, он непременно поднимет голос против властей, а рука их всегда будет давить его. С той минуты, как вплотную сталкиваешься с любой бюрократией, уже не можешь не возненавидеть ее. Потому что, как только она достигнет определенного масштаба, она становится несправедливой»
Ивану Кашкину, 19 августа 1935 года
О счастье:
«Я жил сам по себе с пятнадцати лет и могу зарабатывать на жизнь разными способами помимо литературы. Оттого-то я никогда не впадал в отчаяние. Когда страдаешь, то переживаешь скорей за других, чем за себя. Ощущение моря, охота на большую рыбу, борьба, объятия женщины, удовольствие от выпивки, запах шторма и встреча с опасностью — все это дает такое физическое ощущение и такое удовольствие от жизни, что становится даже стыдно за то, что тебе так хорошо, когда большинство людей не знают ничего хорошего. Едва я отрываюсь на месяц или два от письменного стола, как сразу выхожу в море и становлюсь абсолютно, в животном смысле, счастлив. И когда пишешь и получается именно так, как тебе хотелось, становишься счастлив, но уже совсем иначе. И оба эти переживания одинаково для тебя важны, стоит только вспомнить, как коротка наша жизнь»
Ивану Кашкину, 12 января 1936 года
О войне:
«Мы знаем, что война — это зло. Однако иногда необходимо сражаться. Но все равно война — зло, и всякий, кто станет это отрицать, — лжец. Но очень сложно и трудно писать о ней правдиво»
Ивану Кашкину, 23 марта 1939 года
О трудностях написания прозы:
«Знаете, беллетристика, или, вернее, проза, пожалуй, самый трудный писательский хлеб. У вас нет эталона, старого испытанного эталона. Есть только лист чистой бумаги, карандаш, необходимость сделать вымысел достовернее реальной жизни. Нужно превратить неосязаемое в осязаемое, и чтобы все казалось естественным, и читатель поверил, что это произошло с ним самим. Невозможная задача. Вот почему особенно ценно, когда тебе это удается. Но написать так по заказу или по контракту нельзя, равно как нельзя работать алхимиком по найму»
Бернарду Беренсону, 24 сентября 1954 года
