Закулисные интриги похлеще, чем в современном шоу-бизнесе, помешали Этьену Морису Фальконе увидеть готовым целиком свое творение, позже ставшее одним из символов российской культуры и названное Медным всадником.
А ведь скульптор приехал в Россию не сам, а по приглашению.
В 1766 г. его вызвали из Франции, попросив воздвигнуть в молодой российской столице конный памятник основателю этого города и, пожалуй, самому сильному российскому императору – Петру Великому.
Вызвала его Екатерина II, жаждавшая воздать дань уважения столь сильному политику. А посоветовал ей конкретного скульптора философ Дени Дидро, с которым она состояла в переписке.
Интересно, что в том году это был уже маститый, известнейший в Европе мэтр, 50-летний скульптор.
В 35 лет он прославился и был принят во Французскую академию художеств.
А вот когда ему было 20 лет, он даже грамоту не знал. Учился он не в университетах, а… по статуям. Ходил в Версальский парк изучать там скульптуры. Также его учителями были его собственный дядя – мраморщик, а затем придворный скульптор-портретист Жан-Батист Лемуан.
Карьера Этьена Мориса неслась стремительно. А вот работу над своими творениями он не торопил. Так, памятник Петру I он отрабатывал целых 12 лет.
В те годы вообще шедевры творились не быстро. Это вам не наши современники, за пару дней «стряпающие» новинки масскульта на компьютерах.
Эскиз из воска мастер слепил еще в Париже. А 1-й вариант памятника из гипса был представлен широкой публике через 4 года после того, как Фальконе начал работу над ним.
Императрица желала непременно статую из бронзы. Но выполнить ее желание на практике было делом настолько трудным, что за него не брался ни один мастер.
И Фальконе целых 4 года занимался собственно тем, что изучал мастерство работы с бронзой.
Он был одержим идеей не просто выполнить важный заказ императрицы, но реализовать свою давнюю мечту – создать монументальное произведение. На своей родине он был лишен такой возможности. И вот наконец-то здесь, пусть и в далекой России, он мог приблизиться к своей мечте.
Как кропотливо велось создание памятников!
Помимо освоения новых технологий, дело осложняли и приостанавливали непредвиденные обстоятельства.
Так, однажды в мастерской скульптора вспыхнул пожар. Случайно это произошло или чья-то рука специально постаралась – сейчас сказать сложно. Как бы то ни было, работа была задержана на целых 3 года, поскольку пришлось восстанавливать сгоревшие части статуи.
Или вот было очень сложно найти и доставить в Петербург огромную глыбу – камень, ставший постаментом скульптуры.
Рядом с деревней Конная Лахта удалось обнаружить «Гром-камень», извлечь его из земли и почти 8 км дотащить его до места погрузки. Для этого специально ждали, когда начнется зима, чтобы транспортировать было безопаснее.
До Петербурга гигантский «Гром-камень» везли 4 месяца!
Для доставки его в нужную точку города специально проложили деревянные рельсы. По ним на полозьях медленно везли огромный камень, чтобы не уронить его и не оставить на нем ни одной трещинки.
Но главным «тормозом» были интриги. Скульптору постоянно мешали разными подковерными разбирательствами.
То ему советовали отказаться от реалистичности изображения и показать Петра I аллегорично.
То были недоразумения относительно того, какую именно надпись надо выбить на постаменте скульптуры. Вначале был вариант «Петру Первому от Екатерины Второй». Затем остановились на варианте «Петру Первому Екатерина Вторая» (Petro primo Catharina secunda).
То вокруг Фальконе возникали какие-то сплетни.
То мастеру выдвигались бюрократические требования. Так, сам он писал с горечью российской императрице:
То сама императрица начала высказывать недовольство слишком высокими требованиями мастера к будущему памятнику.
То придворные инициировали разные стычки со скульптором.
То Иван Бецкой, бывший тогда президентом Академии художеств, был недоволен, что его самого «вынесли за скобки» при обсуждении будущего памятника императору.
И при разговорах со скульптором он время от времени употреблял разные «шпильки». Например, называл будущий памятник «наш», хотя Фальконе хотелось назвать его «мой», ведь это он должен был его сотворить, а не все академики вместе.
Императрица же приняла сторону Бецкого и тем самым оказалась в лагере против Фальконе.
Были и другие проблемы…
В итоге у Фальконе испортились отношения с Екатериной и российским императорским двором в целом. В 1778 г. он уехал во Францию, так и не поставив точку в деле создания своего будущего шедевра.
И когда в 1782 г. «Медный всадник» был торжественно представлен широкой публике, его автор находился далеко за пределами России. Никто его не чествовал и ни восхищался его гением.
Кстати, памятник выполнен из бронзы. Медным его стали называть с легкой руки Александра Пушкина, посвятившего ему поэму.
П. с. В продолжение «скульптурной темы» читайте статью «3 забавных примера, когда для статуй позировали случайные люди».
