Минутка адекватности и князей здорового человека в фильме "Коловрат". Часть 8
Наступившее утро показывает, что я недооценила крепость организма рязанского десятника. Почки в порядке, всех помнит, всё понимает. И даже отмороженные без шапки мозги его не беспокоят. Сказали ему дозорные, что дружины на помощь пришли, он и поверил. И через пол-леса радостно к ним побежал. Один. И без шапки. (с) Самоцитата.
А потом выясняется, что дозорные за многочисленные дружины приняли замороженного гонца, которого не примешь за живого даже за километр.
Хотя, может, они все там слепые. Вон секунду спустя за спиной Евпатия материализуется с полсотни монголов, которых он минуту назад в упор не видел, пробегая фактически по их головам.
Первое, что делает Евпатий, – это отбрасывает шлем, который всё это время держал в руке. Потом неведомым образом вытаскивает из ножен за спиной меч, чтобы всё же повысить шансы на выживание. Когда он движением балерины вытаскивает и второй меч, что просто физически невозможно при таком расположении ножен (господи, да даже в третьем «Ведьмаке» создатели это поняли и изобрели специальный хват, которым Геральт ножны придерживает!), полководец Субэдэй вспоминает наконец мальца, которого он 13 лет назад отоварил по кумполу индейскими болеадорасами.
«Ну что ж, повторим успех», – думает он, однако фиг там плавал. За 13 лет Евпатий наряду с «журавлями» выучил антиболеадорасовский маневр и вот уже, словно игрок в серсо, изящно вертит мячики Субэдэя на своем длинном мече.
«Вах-вах», – удивляется Субэдэй, а его войско начинает теснить Евпатия, намереваясь подавить его численным превосходством. Потому что луки и стрелы им запрещает использовать средневековая Женевская конвенция. А ещё они забыли, как копья наклонять, поэтому стараются с Евпатием на мечах биться.
Но тут происходит чудо сценарное: внезапно начинается адская метель,
а откуда-то из степи прибегает медведь гризли и прыгает на монголов, пролетев над головой Евпатия.
Вообще-то медведи не то что летать, они и прыгать-то не умеют. Их вес слишком велик, а строение лап не позволяет им высоко подпрыгивать. Но этот челмедведосвин срисован с кота, так что ему можно. За пять секунд паршиво нарисованный медведь раскидывает всех чуть лучше него нарисованных монголов.
Один из монголов при виде медведя превращается в кусок тряпки, падая на землю ещё до удара. Придя в ужас от ужасной компьютерной графики и дерганых движений челмедведосвина, которого при ходьбе словно постоянно бьет током, Субэдэй решает отступить. Вдруг его коня тоже током пробьёт, тогда и всаднику не поздоровится.
А тут ещё к Евпатию его подмога подоспела, аж двадцать человек с девкой и монахом.
Так что лучше уж отступить, приехать в ставку Батыя и насказать ему сказок про воскресших покойников, истребивших целый отряд, бывший под его руководством.
Однако Батыя не просто так кличут джихангиром. Он внимательно выслушивает сообщение Субэдэя о духах – повелителях метели, дрессированных медведях с грацией кошки и графикой картошки, а потом путем нейролингвистического программирования ставит ему мозги на место, говоря, что в духов не верит и собирается всем доказать, что это были живые воины. Которых можно отследить, ранить и убить.
И тут же приказывает отправить на Евпатия всю орду!
Это сильно! 11 туменов… С неразобранными катапультами… Ловить 20 человек по русским лесам…
Действие переносится в лагерь Евпатия, где народ празднует победу. В разгар праздника инок отпускает нарисованного Потапыча восвояси, как Арагорн армию мертвецов. Со словами: «Не твоя это война».
Это ж логично: накануне самого важного сражения отпускать на дембель своего лучшего бойца, который один способен всю твою армию заменить. Только что ваш Потапыч всю битву один зарешал, а через пять минут это уже не его бой – мавр сделал свое дело, мавр может идти нафиг. Сам же инок решает остаться в армии, взяться за меч и убивать людей. За себя и за Потапыча.
В разгар праздника прибегает запыхавшийся интерн Лобанов со щитом из "Скайрима" на спине и сообщает всем о том, что орда таки повернулась.
Кстати, тут все же щиты немного отличаются, хотя я сильно сомневаюсь в полезности в бою щита такого малого размера. А вот в "Скифе" авторы стыбзили готовый дизайн, не изменив ни одной линии.
Все сначала как-то не сильно рады, я даже подумала, что до них дошло, насколько глупую вещь они сделали. Но уже через несколько секунд все безумно счастливы и разражаются радостными криками. Все, кроме инока.
Он мыслит стратегически и сразу вспоминает про целый обоз детей, которые прячутся в пещере. Что же с ними делать?
Меня здесь удивляет, почему он не вспоминает про оставшихся в пещере женщин и стариков, которых там должно быть человек 70. Но потом я вспоминаю про Потапыча, и мне становится всё ясно.
То ли благодаря сосулькам в пещере, то ли особой зимней диете Потапыча, из сотни жителей в живых остаётся лишь десяток маленьких детей. Думаю, медведь посчитал, что ради такой мелочи не стоит даже когти марать – ему такие на один укус. «Куда их одних? Ни дома, ни родни», – с сочувственным лицом продолжает инок, ещё более укрепляя мои подозрения. Ведь у них были живые родичи, их показывали в середине фильма.
Так вот почему он медведя отпустил. Кормить нечем. А о том, что ордынцы назад повернули, и у Потапыча появился шанс снова покушать, он тогда не знал.
На помощь приходит научно-технический прогресс 19 века. На сани решают поставить парус, чтобы они, как буер, везли детей по льду озера. В принципе, идея судна под парусом вполне реальна.
Только вот само судно при этом должно весить гораздо меньше, чем тяжелые сани, нагруженные детьми, Ладой и Лобановым. Да и в лесу штиль. Откуда они ветер найдут? Так что пока всех их везет одна коняшка. А Коловратий со своим взводом начинает менять ландшафт, готовя плацдарм для будущего боя. Чтобы противник, нарисовавший карты наступления, потерялся на незнакомой местности и пришел в полную небоеготовность.
