В чем состоит логика нашей жизни? Некоторые психологи считают, что мы живем в соответствием с «логикой мифа». «Миф» в данном случае – предполагаемое «место», где живут смыслы человека. И подчиняются смыслы не формальной логике, а своей, особой логике, которую один известный психоаналитик (Э.Фромм) назвал «парадоксальной».
Эта «логика» в принципе неформальна. И эта логика оспаривает утверждение одного древнего грека (Аристотеля), который утверждал: А=А, т.е. вещь всегда может быть только этой вещью и ничем другим. Это кажется неоспоримой истиной. Чем еще может быть стол или стул? Но для человека нет преград – и вот, стул в нашем воображении превращается в какого-нибудь четвероногого зверя, который затем становится избушкой на курьих ножках…
По-видимому, такую логику действительно можно назвать парадоксальной, но парадоксальность эта такова только с точки зрения формальной логики. Люди же, в своей жизни действуют по-своему. Как показали психологи, парадоксальной логике подчиняется мышление любого человека: и так называемых «примитивных» народов, и народов «цивилизованных», взрослых и детей, мужчин и женщин.
В основе нашей парадоксальной логики лежит механизм, который называется «субъективная вероятность».
Вероятность, которую изучают люди в школах и вузах – объективная вероятность – работает по законам математики. А вероятность, с которой сталкивается человек в своей жизни, «работает» по принципу «все или ничего»: событие или происходит или не происходит. Отсюда - многие противоречия, которые возникают и в жизни и в науке, когда исследователи начинают интерпретировать факты. Возьму только один пример из близкой мне науки – из психологии. Например, U-образная форма кривой, отражающей процесс припоминания. Если мы возьмем много испытуемых, прочитаем им наборы слов и попросим потом вспомнить эти слова, то, оказывается, несколько первых и несколько последних слов запоминаются лучше других. Такой вид психологи, разумеется, пытаются объяснить при помощи своих теорий.
Но мало кто из исследователей принимает во внимание тот очевидный факт, что эта кривая является усредненным итогом множества экспериментальных проб, а результаты, показываемые отдельными испытуемыми, могут сильно отличаться от «нормы». Уже сам по себе тот факт, что ни один из порядковых элементов запоминаемого ряда не восстанавливается в ста процентах случаев, предполагает анализ некоего механизма, работающего по принципу «все или ничего»: или элемент преодолевает некоторую пороговую величину и воспроизводится, или остается за пределами сознания – мы вспоминаем или забываем.
Подобный «пороговый» механизм встречается в нашей жизни очень часто. Так, Э.Шнейдман обнаружил, что 90% самоубийц демонстрировали на словах или в своем поведении «предвестники самоубийства» в течение последней недели жизни, но большинство людей, говорящих о самоубийстве, не совершают его. Это можно представить схематически, обозначив обсуждаемые явления концентрическими окружностями. На проспективной (взгляд в будущее) схеме круг самоубийств (в количественном отношении) будет крошечным по сравнению с кругом предвестников, в то время как на ретроспективной (взгляд в прошлое) схеме круг предвестников будет по величине практически равным кругу совершенных самоубийств. В ситуации, описанной Шнейдманом, несмотря на наличие многих признаков самоубийства, оно либо происходит, либо не происходит. Причем, Шнейдман рассматривает важное практическое (и этическое) следствие выявленной им закономерности: если имеются признаки («предвестники», как называет их автор) суицида, стоит ли проводить профилактическую работу, если 90% таких случаев суицидом не завершатся? Хороший вопрос для психотерапевтов!
Эта дилемма очень напоминает аналогичную ситуацию в юриспруденции. Что лучше: наказать невиновного или оправдать преступника? Вряд ли когда-нибудь судебная практика даст ответ и на этот вопрос. Для нас в данном случае интерес представляет все тот же психологический механизм преодоления событием некоторой пороговой величины. Есть набор признаков, совокупность которых определяет подсудимого в качестве преступника. В каком случае преодолевается «порог» презумпции невиновности и подсудимый объявляется преступником? Этот порог преодолевается, если в сознании присяжных заседателей (или судьи) количество признаков «виновен» превалирует над количеством признаков «невиновен». К реальной виновности-невиновности это, разумеется, не имеет никакого отношения, но подсудимый имеет хорошие шансы – по законам субъективной вероятности – получить солидное наказание.
