Клеопатра VII Филопатра, последняя царица Египта из правящей династии Птолемеев. Клеопатра – дочь египетского правителя Птолемея XII и неизвестной матери. По традиции все представительницы династии носили имя Клеопатра. А представители мужского пола – Птолемеи. Клеопатра единственная правительница, которая разговаривала с подданными на их языке. Кроме того она владела ещё восемью-девятью языками. Помимо изучения языков, Клеопатра была весьма образованной женщиной, разбиралась в химии или тогда - в алхимии, проводила эксперименты с ядами.
Ну а самая привлекательная и всем известная черта Клеопатры, это, конечно, её потрясающая способность очаровывать мужчин так, что они готовы были за ночь с царицей лишиться не только мозгов, но и головы. Подлинный облик Клеопатры оказалось невозможно установить из-за окружающего её романтического флёра и многочисленных кинокартин. Одна только Элизабет Тейлор настолько мощно воссоздала образ Клеопатры, что другой образ зрители не примут более никогда.
Некоторые завистливые исследователи (из числа отвергнутых женщин) рисуют образ царицы вовсе не привлекательным, и отмечают, что она более брала мощным обаянием, которым отлично пользовалась для обольщения, а также обладала чарующим голосом и блестящим острым умом. И хотя ей приписывают множество покорённых ею мужчин, но точно известно, что пред её чарами не устояли Юлий Цезарь и Марк Антоний. А это уже говорит о многом. Но не обо всём.
Знакомство с биографией ещё одной покорительницы женских сердец, натолкнуло меня на дерзкую мысль сравнить этих обольстительниц, в результате чего я пришёл просто к безумным выводам. Что для мужчины простительно, ведь прикоснуться к тайне (телам) таких загадочных особ для многих мужчин оказалось смертельно опасно.
Судите сами. Только прошу не сразу закидывать меня гнилыми помидорами.
Итак, в 1553 г. у короля Франции Генриха II и Екатерина Медичи родилась дочь, которую назвали Маргарита. Она была седьмым ребёнком в королевской семье и третьей дочуркой. Если вам не лень снова вернуться к биографии Клеопатры, то там найдете пункт о том, что у неё тоже было две сестры, и она носила имя Филопатра VII.
С малолетства девочка отличалась очарованием, независимым нравом и острым умом и в духе эпохи Ренессанса получила хорошее образование: знала латынь, древнегреческий, итальянский, испанский, изучала философию, литературу и сама неплохо владела пером. Её брат, Карл IX, называл её просто – Марго.
Её юность и ученость снискали ей славу не только во Франции, но и за её пределами. Желая дочери корону, а себе влияние на судьбы Европы, Екатерина Медичи была очень разборчива в отношении претендентов на её руку. Сначала был вариант замужества с доном Карлосом, старшим сыном испанского короля Филиппа, а позже и с самим Филиппом. Затем появился и третий претендент – принц Себастьян, принц Португальский. Испания находилась между Португалией и Францией и, породнившись с домом Португалии можно влиять и на Испанию – могущественную Священную римскую империю, к тому же владычицу морей. Но то ли Марго показалась королеве чересчур умной и к тому же строптивой, то ли в планы Медичи вселился бес, только за короля испанского была просватана старшая сестра Марго Елизавета. Хотя ещё при Генрихе она была просватана за его сына, инфанта испанского. В результате такой несправедливой замены молодая невеста скончалась 23 лет отроду, по слухам отравленная собственным ревнивым мужем.
Во времена описываемых событий, только короли не могли жениться по любви, а к принцам крови и герцогам это не относилось. Пока ещё только принцы могли позволить себе заниматься сельскохозяйственными работами по сеянию своего королевского овёса, а герцоги были заняты геологоразведочными работами по поискам благоприятной почвы для укрепления и улучшения своей генетической породы.
Вот в такой обстановке заговоров и интриг и росла юная королева Марго. С целью закрепления эфемерного мира между католиками и гугенотами в 1572 г. девятнадцатилетняя Маргарита была выдана замуж за Генриха Бурбонского, короля Наваррского, своего двоюродного брата.
«Наша свадьба, - напишет Маргарита в мемуарах, - совершалась с таким триумфом и великолепии, как никакая другая. Король Наварры и его свита были в богатых и красивых одеяниях, а я по-королевски в бриллиантовой короне и горностаевой пелерине, трек моего голубого платья несли три принцессы. Свадьба совершалась по обычаю, предусмотренному для дочерей Франции». Разодетые «по последней парижской моде» дворяне гугеноты, превзошли по пышности одеяния хвалённых парижских щеголей. И не заметили, как католики в своей неброской одежде скрывали кольчуги. А заметили это спустя три дня. Когда 21 августа 1572 г. превратило брачную ночь королевы Марго и Генриха Наваррского в самую кровавую ночь в истории Европы – в Варфоломеевскую ночь.
Словно демон выпустил из преисподни своих слуг, так правоверные католики истребляли своих братьев-французов, не считавших папу римского наместником бога на земле, а католических попов – смиренными служителями добра и мира на планете. И словно вампиры, от заката до рассвета они убивали гугенотов, не щадя ни стариков, ни детей. Судя по всему, Екатерина Медичи держала дочь в неведении о готовящейся резне в Лувре и, похоже, рассчитывала на смерть, чтобы приобрести дополнительный аргумент в борьбе с гугенотами и их вождями. Чудом уцелев от избиения и сохранив хладнокровие, Маргарита спасла жизни нескольким гугенотским дворянам и главное, своему супругу, отказавшись оформить развод, как того требовали вся её родня. Спустя годы, наедине с пером и бумагой, в своих мемуарах расскажет о том случае, умалчивая о поведении Генриха Наваррского, о том, как тот заплатил за своё спасение отказом от веры. После этих трагических событий Генрих стал пленником Карла IXи Екатерины Медичи. Физическая неприязнь Маргариты к супругу сделала невозможными их супружеские обязанности. Но развод, ни одну из сторон не устраивал. Генрих понимал, что брак, хоть и формальный, сохраняет ему относительную безопасность. Маргарита понимала, что стала просто разменной монетой, но брак с нелюбимым супругом давал её всё-таки относительную свободу. Брак во все века давал женщине больше прав и свобод. Маргарита обрела желанную свободу выбора в своих любовных притязаниях. И не только в любовных.
И вот с этого момента начнётся наше «дедуктивное» расследование тех фактов, что оставили современники Маргариты и преподносят нам последующие сочинители.
Все отмечают, что Маргарита обладала по тем временам целым рядом замечательных качеств. К 16 годам свободно владела несколькими языками, что позволило ей читать в подлиннике произведения древности, изучала философию, литературу, играла на музыкальных инструментах, прекрасно пела. Маргарита обладала ещё и уникальной красотой, вызывавшей искреннее восхищение придворных, видавших на своём веку множество красивых женщин. Юная Марго затмила всех красоток, которыми любила окружать себя её мать, Екатерина Медичи. Осиная талия, огромные глаза, роскошные волосы – поклонники принцессы просто сходили с ума. Но красота и королевская кровь, привилегии, которым так завидовали её ровесницы, вовсе не приносили Маргарите счастья.
Пока Маргарита выбирала на ком остановить свой взор, Генрих Наваррский плёл заговоры. Он создал тайную организацию, целью которой было свергнуть с престола Карла IX, устранить герцога Анжуйского, ставшего в 1573 г. королём Польши, и посадить на престол герцога Алансонского, младшего сына. В числе фаворитов герцога был сеньор Бонифаций де ла Моль, блестящий танцор и любимец дам. Этот богобоязненный развратник был просто создан для Маргариты, которая с необыкновенной легкостью переходила из церкви в альков и укладывалась в постель со своими любовниками, в то время как волосы её благоухали ладаном. С первой же минуты, как де ла Моль увидел её, одетую в платье из брокара с глубоким вырезом, позволявшим увидеть её высокую грудь, то сразу без памяти влюбился. А Маргарита тут же устремилась к нему, схватила за руку и повлекла в свою комнату, где они занялись любовью, да так громко, что через два часа уже весь двор знал, что у королевы Наваррской появился новый любовник. В постели он проболтал Маргарите о заговоре, который замышлял её супруг, и прихвастнул о той роли, которая возложена на него и одного из его близких друзей по имени Коконас. Маргарита, несмотря на любовь к своему новому возлюбленному, рассказала всё Екатерине. Майским днем 1574 г. де ла Молю и Коконасу отрубили головы на Гревской площади.
С наступлением ночи герцогиня Неверская и Маргарита послали одного из своих друзей Жака д Орадура, выкупить у палача головы казнённых. Поцеловав их в охладевшие уста, они затем старательно уложили головы в ящик, приказали забальзамировать их и захоронили в часовне Сен-Мартен.
Говорят последними словами ла Моля были: «Я поручаю себя молитвам королевы Наваррской». Вряд ли человек перед казнью мог доверить свою душу простой шлюхе и взбалмошной девчонке, как пытаются представить королеву Марго. Более того, она, не страшась скандала, на следующий день появилась в Лувре в траурном платье. Не страшилась она ещё и потому, что предав любовника, тем самым спасла брата и предотвратила очередной переворот.
Наконец в жизнь королевы вошёл человек, похоже, ставший самой большой любовью королевы. Его звали Луи де Клермон Бюсси де Амбуаз. Любовь между ними вспыхнула сразу. Сохранились даже стихи, которые посвятил Маргарите её возлюбленный: «Моя жизнь, как тёмная ночь, если в ней нет света вашей любви». Маргарита платила Бюсси взаимностью, причём это проявлялось в такой форме, что обычно снисходительный к увлечениям супруги Генрих начал ревновать. Политические интриги, в которых были замешаны все члены семейства Валуа, вынудили Бюсси покинуть Париж. Если следовать версиям «благожелателей» Марго, конечно же, она должна была заняться любовью с очередным воздыхателем. Или возобновить отношения со старым любовником, вроде Сен-Люка, чтобы скоротать вечерок и попутно решить кое-какие «государственные» дела. Ведь она была королевой, и к тому же королевой Наварры. Ведь этот Сен-Люк был не только неутомимый любовник, но и бесстрашный бретёр. А бретёр это опытный боец, дуэлянт, а проще наёмный убийца. Известно, что именно Маргарита рассчиталась с неким Дю Гастом, командиром полка королевской гвардии, любимчиком нового короля Генриха III, и одним из самых свирепых убийц Варфоломеевской ночи. Для выполнения этой миссии её понадобился такой опытный фехтовальщик Франции, каким был Сен-Люк. И уложив в постель Сен-Люка, Маргарита уложила в могилу самого кровавого палача своей кровавой свадебной ночи.
Весной 1577 года агент короля во Фландрии Мондусе, перешедший на службу к герцогу Анжуйскому, сообщил, что фламандцы стонут под игом испанцев и что можно легко завоевать Фландрию, послав туда опытного человека. Герцог Анжуйский сразу подумал о Маргарите.
Интересная складывается картина: французские летописцы эпохи Возрождения, а им вторят французские литераторы, такие как Дюма и Дрюон, а вслед за ними и современные литераторы преподносят нам королеву Марго, вроде красивой пустышке, в голове которой сплошные развлечения, вот только важнейшие политические события происходят при непосредственном участии Маргариты Наваррской. В представлении клерков она выглядит квинтэссенцией женщины того времени – соблазнительной и легкомысленной, упрямой и ловкой на дурные дела, неспособной понимать важные понятия и сующей носик во все политические перипетии исконно мужских дел. Вот только ни один мужчина не берётся решить ни одно важное «мужское» дело. А посылают её.
Маргарита в сопровождении многочисленной свиты въехала во Фландрию из Парижа через ворота Сен-Дени, восседая в носилках « над которыми на пилонах высился балдахин, подбитый пурпурным испанским бархатом с золотым и шёлковым шитьём».
В Намюре дон Хуан Австрийский, незаконнорожденный брат Филиппа II и губернатор Нидерландов, принял Марго с особым почётом. За полгода до этого он побывал инкогнито в Париже. Благодаря помощи испанского посла ему удалось проникнуть в королевский дворец, где в тот вечер давали бал, и увидеть Маргариту Наваррскую, о которой говорила вся Европа. Само собой разумеется, он влюбился со всей испанской страстью, хотя молнии, сверкавшие в её взоре, его немного напугали. После бала дон Хуан признался друзьям: Она обладает скорее божественной, нежели человеческой красотой, но в то же время она создана для погибели мужчин, а не для их спасения.
Маргарита рассчитывала использовать свои чары, чтобы заручиться невмешательством дона Хуана во время переворота в стране, который пытался совершить герцог Анжуйский. В результате её пропаганды в стране начались сильные волнения. В Льеже ей оказали горячий приём фламандские и немецкие сеньоры, которые устроили в её честь грандиозные празднества. Всё шло по намеченному плану, когда из письма брата она узнала, что испанцы прознали об её миссии. Они нажаловались королю, а тот устроил им спектакль, поклявшись на рыцарском мече, что ведать, не ведал и слышать, не слыхивал о происках какой-то взбалмошной девчонки. И обещал вызвать её, остричь ей её роскошные косы, и отправить в монастырь. А явившаяся на крики короля, Екатерина, бросилась перед королём и послами на колени и дрожащими от волнения руками, просила пощадить неразумное, но родное дитё, и хотя бы не лишать её волос. Растроганные идальго, воспитанные на лирических произведениях Лопе де Вега, и потому в отличие от французов, чтившие Женщину, как дар небес, просили отправить её к мужу. Пусть он сам покарает непокорную жену. Король и Екатерина ещё раз уверили испанцев в том, что ничего не знали о планах ветреной красотки, которая вопреки здравому смыслу и договору о вечной дружбе между их странами, замутила головы легковерным подданным и пообещали арестовать смутьянку и посадить на горох и воду. И пока они уверяли испанцев в своей преданной дружбе, Маргарита, тем временем, во весь опор мчалась в сторону Парижа, предупреждённая о «готовящемся аресте» за три часа до того, как испанцы поняли, что их попросту обвели вокруг пальца. Встреча Маргариты в Париже была не менее тёплая, чем в Льеже.
После того, как Генрих Наваррский сбежал и снова возглавил армию протестантов, Екатерина Медичи решила, что для её целей будет полезней, если Маргарита выйдет замуж за свою первую любовь – Генриха де Гиза. Не имея возможности контролировать протестанта, она решила таким образом влиять на католическую Священную Лигу и её руководителя Гиза. Но королева Марго сказала, что «она уже отдала сердце королю Наваррскому, и что сердце у неё не из воска».
Отсюда видно, что Маргарита не пожелала стать объектом манипуляции и предать своего супруга, предпочитая хранить ему верность, что так не вяжется с тем представлением, которое излагают нам биографы Марго.
А пока Маргариту, которую именем Марго звали только братья, менее всего устраивало поведение мужчин двора короля. Маргарита с детства получила великолепное образование, реализовать результаты которого ей удавалось где угодно, но только не во дворце. Она блестяще справлялась со всеми поручениями королевы-матери, и все послы Европы, коим довелось лицезреть Маргариту Наваррскую, отзывались восторженно и об её уме, и о внешности этой прекраснейшей из всех женщин.
В жизнеописании Екатерины Медичи есть один нераскрытый «термин», как «эскадрон девиц летучих». Другое дело «эскадрон гусар летучих». Стоит только произнести это словосочетание, как перед нами всплывают красочные картины скачущих по полю лихих гусар Дениса Давыдова. А впереди всех, конечно, поручик Ржевский вместе с корнетом Сашкой Азаровым, пардон, Шурой Азаровой, гусар-девицей. Случайно ли подобное совпадение, что в российском кино с армией французов сражается эскадрон гусар с девицей впридачу, а в реальной истории той же Франции, с невежеством французских дворян вступили в схватку группа женщин с таким же названием?
И если о гусарах мы с вами наслышаны, то посмотрим для каких целей использовала Екатерина Медичи свой эскадрон.
После того, как на троне воцарился любимый сын Екатерины, а Генрих Наваррский сбежал из Лувра, королева-мать решает отпустить Маргариту к супругу. Она готова была ради благоприятственного царствования своего любимца пойти на уступки, и сделать всё возможное для спокойствия в стране. А гугеноты, воодушевленные бегством своего вождя, воспряли духом, словно вместе с королём к ним вернулись похищенные знамёна. И религиозная война вспыхнула с новой силой, и это не могло не беспокоить королеву.
И она решает прекратить войну в своём королевстве старым проверенным способом. На воссоединение двух любящих сердец – Маргариты и Генриха – она взяла с собой весь эскадрон летучих девиц.
26 июля 1578 года Маргарита и её мать попрощались с Генрихом III в его замке Оленвиль. Двух королев сопровождали кардинал де Бурдон, герцог де Монпансье, канцлер Ги дю Фор, и сир де Пибрак, поэт, влюблённый в Маргариту. Екатерина взяла и свой летучий эскадрон, без которого не могла обойтись. Шарлотта де Сов, гарцуя на лошади и радуясь хорошей погоде, предвкушала свой триумф при встрече с Генрихом, которого она не собиралась делить с его законной женой. Тем более её права на Генриха ей подтвердила сама королева-мать, и присутствующая при этом разговоре Маргарита, не повела даже бровью, словно речь шла не о её муже, а о шляпке, в которой та уже показалась на балу – один раз – и больше никогда не оденет, и потому ей безразлично, что эту шляпку теперь оденет другая.
Внушительная свита королевы Наваррской состояла из трёхсот персон. Помимо фрейлин её сопровождали горничные и прачки, державшиеся поближе к своей госпоже, а следом скакал и мужской эскорт: скрипачи, лютнисты, музыканты для балов, финансисты, казначеи, секретари, квартирмейстеры. С набожной Маргаритой отправились в Наварру и её капелланы, церковные служки, священники, исповедники. В королевском кортеже ехали врачи, аптекари, хирурги, лакеи. Подчас предстояло проводить ночи в замках, обставленных не столь пышно, как того заслуживала французская принцесса, поэтому в процессию входили также обойщики и их подмастерья, готовые покрыть стены тканями и гобеленами. А далее нескончаемой вереницей тянулся целый интендантский легион: подавальщики напитков, хлеба и вин, булочники, кладовщики, повара, носильщики, хранители посуды, кондитеры, мясники, поставщики рыбы и фруктов.
Всех фрейлин, которые ни на шаг не отставали от Маргариты, сопровождали свои лакеи. А чуть поодаль двигалась конюшенная служба: конюхи, погонщики мулов, кучера и извозчики.
Следование этой шумной процессии сопровождалось большой торжественностью, которую нарушали лишь страхи нападения на кортеж гугенотов. Вооруженная охрана на ночь в несколько рядов окружала карету королевы-матери и паланкин королевы Наваррской. Эскизы к своим крытым носилкам Маргарита нарисовала сама. Она желала поразить своих подданных, которые её ещё не видели. На стеклах окон мастера выгравировали девизы, в которых упоминались солнце и подвластные ему высшие силы. Придворные поэты, восхищавшиеся красотой, обаянием и умом королевы Марго, называли её солнцем французского двора.
Этот внушительный кортеж, долгое путешествие и поражающий своим величием приезд королевы Наваррской послужил кому-то из литераторов (возможно, и Пибраку), в качестве сюжета для описания аналогичного по своему размаху и великолепию приезду другой королевы, солнцу другого двора – легендарной царицы Клеопатры.
Королевство, которым Маргарите вместе с Генрихом предстояло управлять, тянулось вдоль Пиренеев и океанского побережья. Генрих Наваррский избрал своей резиденцией и местопребыванием двора провинциальный Нерак, вместо древней столицы По. Город этот находился в графстве Альбре, принадлежавшем издревле предкам Генриха по материнской линии, и лежал в сердце страны. В него входило королевство Наварра и провинция Гиень с главным городом Бордо.
При приближении королевского кортежа жители города Бордо широко распахнули ворота, приветствуя королеву, которая впервые въехала в свои владения. Этот день стал настоящим триумфом королевы Наваррской. Маргарита въехала в солнечный, окруженный виноградниками город, гарцуя на белоснежном скакуне.
Перед знатными горожанами она предстала в платье из серебристой парчи, с широкими ниспадающими рукавами, роскошной прической и вуалеткой. От всего её вида исходило такое величие, что все без исключения были просто очарованы красотой и изысканностью Маргариты и открыто восхищались своей королевой. Екатерине Медичи было чем гордиться, первый же город непокорного до сих пор королевства уже лежал у ног её прелестного эскадрона, осталось только, чтобы их лидер склонил голову и лёг под каблук Маргариты. А перед Генрихом Наваррским не распахнули ворота и сердца жители Бордо, сплошь католики.
На площади города, на которой собрались все горожане и местная знать, маршал де Бирон обратился к королеве Наваррской с приветственной речью. Следом за ним королеву приветствовали архиепископ, мэр и городской судья.
Королева Наваррская ответила им столь красноречиво, умно и кратко, с таким изяществом и величием, что все единодушно признали, что лучшей речи в своей жизни не слышали.
Наконец, на пути к городу Ла Реоль, Генрих в сопровождении шестистах человек предстал перед своей тёщей и женой, которых дважды поцеловал. Шарлотту де Сов, свою любимую пассию, король Наварры своим королевским вниманием не удостоил, что взбесило её больше, чем то, что он явно увлёкся другой девицей из свиты королевы-матери, Виктории д Алайи. Эта хорошенькая испанка вошла в список, состоящий из пятидесяти шести дам, про которых доподлинно известно, что они были любовницами Сердцееда. Маргарита же, как считалось в цивилизованном обществе, была приверженица0 свободных нравов. Её брачная ночь закончилась знаменитой Варфоломеевской ночью и вместо того, чтобы наслаждаться медовым месяцем супругам пришлось бороться за свою жизнь. Естественно, Генрих затаил обиду, за то, что одно из лучших человеческих чувств, было использовано в качестве ловушки, с помощью которой заманили его и друзей в эту кровавую резню. Скорее всего, и Маргариту он считал участницей заговора и мстил за свою поруганную любовь тем, что старался переспать со всеми придворными дамами королевства и обязательно на глазах у своей жены. Маргарита была гораздо тоньше и образованнее своего супруга-мужлана, её чувства были намного глубже, и её многочисленные связи были, с одной стороны, местью мужу и тем обстоятельствам, что вынудили её поступать вопреки своему воспитанию, а с другой стороны, это была чисто женская месть за неудовлетворённую страсть.
У русских, и всех азиатских народов, реакцией за оскорбленную любовь, будет фраза: «да не доставайся же ты никому», и, соответственно, последующие за этими словами действия, а у французов, похоже, наоборот: достанься хоть всем, а я к тебе и на выстрел из аркебузы не подойду».
Одним словом, на виду у всех Генрих и Маргарита показывали, что абсолютно равнодушно относятся к изменам второй половины, и демонстративно искали удовлетворение на стороне.
Пока королева Наваррская знакомилась со своими новыми подданными, Екатерина Медичи во всех городах пыталась заставить принять эдикт короля о национальном примирении и прийти к соглашению по вопросу разделения крепостей. И использовала всё своё влияние, чтобы восстановить католические церкви в городах и селениях, где гугеноты их запретили.
Генрих Наваррский был счастлив, что приезд Маргариты сделал её повелительницей придворных, чьи души смягчились и не грезят более мечтами о том, чтобы перевешать всех парижан, а остальных утопить в Гаронне.
Двор Маргариты в Нераке превосходил двор короля в Париже своей утонченностью, высокой интеллектуальностью и поэтичностью. При Маргарите было много образованных, изысканных дам и красивых фрейлин. Свита Генриха состояла из благородных и образованных дворян, хотя и не отличающихся изысканными манерами, наподобие разнаряженных миньонов при парижском дворе. Но королеве Наваррской не в чем было их упрекнуть, разве только в том, что они все были гугеноты. Однако никто не говорил о различии религий, да и Маргарита перестала об этом думать. Король Наваррский и принцесса, его родная сестра Екатерина, шли слушать протестантскую проповедь, а королева Наваррская и её свита – мессу, в часовню, находившуюся в парке. Потом все вместе прогуливались по парку или по саду с длинными лавровыми и кипарисовыми аллеями.
Остальную часть дня они посвящали философским беседам, поэзии и музыке. В салоне Маргариты собирались поэты, философы и дипломаты – Морней и Пибрак. Пибрак вынашивал идею силами неракского общества открыть академию, подобную парижской.
В Нераке Маргарита впервые в жизни обрела душевное равновесие: не надо было мстить за возлюбленных, спускать по верёвке из окна младшего брата, ни самой искать приключений, сопряженных с риском для жизни; никто не избивал и не оскорблял её, не заключал под стражу, мучительные томления, терзавшие её, - всё миновало. В душе воцарился покой и гармония, а любовь она теперь могла дарить только своему супругу. Её часто казалось, что здесь, под сводами старинного замка, её поступками, её новой ролью королевы руководила «Маргарита всех Маргарит», для которой любовь к людям была смыслом всей её жизни.
В замке Нерака Маргарита услышала столько комплиментов в свой адрес, да ещё в стихах, от поэта Гийома дю Барта, что позабыла думать о Бюсси. Ей по душе пришлась неспешная жизнь здешнего двора, где говорили исключительно «о любви, удовольствиях и времяпрепровождении, с ними связанные».
Сразу же по приезду в феодальный замок, библиотека пополнилась редкими книгами, ибо «чем просветленнее умы, тем ржавее оружие».
Как мы понимаем под «оружием», королева подразумевала рапиры, а не знания.
Зная силу своей привлекательности и умению пользоваться ею, как никто другая, она любезно предоставила своему избраннику право обманывать её и даже как бы пригласила его к этому.
- «Тем не менее, если страсть к перемене внезапно нависнет над вашей душой, прошу вас, не противьтесь этой страсти, я не боюсь вас потерять, ибо живу в глубоком убеждении, что, когда все мы покинем этот мир, мы с вами воссоединимся на том свете».
К счастью для Маргариты, она имела достаточно влияния на мужа, чтобы тот хотя бы по вечерам снимал свой нелепый и заношенный наряд, весь изодранный лесными сучьями, и надевал чёрно-белый шёлковый полукафтан, штаны весёлой расцветки и голландские чулки – при этом, правда, забывая умыться.
Вместе они закончили начатый Генрихом полный перевод записок Цезаря о войне с галлами, а также о гражданской войне.
Перед тем, как продолжить, несколько необычное исследование о жизни одной из прекраснейших женщин мира, хотелось, чтобы вы обратили внимание на один факт: Генрих и Маргарита делают перевод записей Цезаря, в которых ни словом он не обмолвился об одной из прекраснейших женщин мира, которой считалась Клеопатра. Хотя гражданская война, о которой говорилось в записках Цезаря, как раз и закончилась в Египте, убийством Помпея. И в Египте Цезарь познакомился с Клеопатрой.
Эту коротенькую фразу; о переводе записок Цезаря, видимо, кто-то из придворных летописцев «приписал» к творчеству Маргариты и Генриха, хотя они имели к этой истории прямое отношение. И для того, чтобы узнать, кто же скрывался за такими «героями древности», как Цезарь, Клеопатра и Марк Антоний, продолжим наше расследование жизни Маргариты Наваррской, Генриха Наваррского и …Генриха де Гиза.
Известно, что Клеопатра была официальной женой Цезаря, и от него у неё был ребёнок Цезарион. После убийства Цезаря, Клеопатра влюбила в себя Марка Антония и до самой смерти хранила с ним дружеские отношения. О любовных похождениях Клеопатры знает каждый школьник.
Королева Марго была официальной женой Генриха Наваррского, но любила Генриха де Гиза. А с мужем хранила дружеские отношения до самой смерти.
На этом мы закончим и без того длинный рассказ о том, что образ Клеопатры полностью списан с личности королевы Марго, мало того, сама королева Марго и написала сценарий о Клеопатре и Марке Антонии, а подтверждению тому, что образ Цезаря списан с образа герцога де Гиза мы с вами рассмотрим в следующей статье.
