С подачи советской власти, словом «белые» у нас называют вообще всех ее противников, а ведь они были очень разнообразны в политическом отношении. Среди них можно было найти абсолютных монархистов, которые хотели вернуть порядки 19-о века; сторонников различных демократических партий, как ультраправых, так даже и левых; либералов, консерваторов, жителей национальных окраин, чувствовавших большую связь с прежней властью; тех, кто выступал за Временное правительство и тех, кто был против, и прочая, и прочая…
Мы знаем, что они так и не смогли объединить свои силы, поскольку были разделены географически и разобщены в политическом плане. Каждая армия имела собственного лидера, у которого могли быть свои представления о порядке военных действий и ближайших задачах после победы в Гражданской войне.
Такая разрозненность и отсутствие общего видения будущего помешала приобрести им уважение среди своих сограждан. Единственной целью белых, которую они ничуть не скрывали, было устроить показательную порку социалистов после своего триумфального занятия Москвы. Такой подход не мог стать основой для национального объединения. В мемуарах Жукова есть ссылка на не помню какого западного политика, который сказал, что нет смысла поддерживать белых, если 150 миллионов русских не хотят, чтобы они победили.
Тем не менее, за исключением отсутствия единого руководства, в плане чистой военной силы у них было заметное преимущество. В самом начале белые обладали большим количеством обстрелянных солдат и опытных офицеров, на их стороне находились самые лучшие императорские генералы. Тот же Деникин в начале своего боевого пути уничтожил 150 тысяч красноармейцев и 50 тысяч взял в плен.
Эти свои недостатки социалисты компенсировали тем, что у них были большие человеческие ресурсы, а в их распоряжении находились обе столицы, промышленность центральной части страны и все крупные города. Но когда против большевиков началось восстание Чехословацкого легиона, генерал Каппель призывал воспользоваться этим и всеми силами идти на Москву. Так что, шанс ликвидировать гидру большевизма у белой гвардии был, и не один. Другое дело, что им не смогли грамотно воспользоваться.
Чтобы победить в Гражданской войне, белым следовало бы использовать политику, которую проводил Наполеон с целью послереволюционного умиротворения Франции. Первая декларация, которая была им провозглашена – все захваченные крестьянами дворянские земли отныне и навечно принадлежали простому народу.
Второе, что он сделал, была всеобщая амнистия и отсутствие ответственности за то, что совершено ранее. В результате революционные радикалы отказались от борьбы с правительством и сами вошли в его состав. С верными новой власти аристократами они работали буквально бок о бок.
Третье – был заключен конкордат с католической церковью, которая теперь работала на успокоение крестьянства. Четвертое – все последующие деяния против государства с этого момента строго наказывались. После этого революционные волнения пошли на спад, Бонапарт получил репутацию миротворца. В дальнейшем французы буквально носили его на руках и были во всем верны своему императору.
Белые до таких простых мер не додумались (или не имели на это политической решимости), а лишь, как зомби, старались продолжать заранее проигранное противостояние. В результате красные воспользовались своим преимуществом в ресурсах и навязали противнику войну на истощение. В ней у них заведомо не было шансов, тем более, что простой народ поддержал Красную армию. В результате получилось то, что получилось – Россия поимела свой коммунистический строй, который продержался семьдесят лет.
