Ни одна эпоха не породила столько смеющихся картин, сколько голландский Золотой век.
Сначала метеосводка для всех петербуржцев и жителей Лен.обл: поздравляю вас, кожу будет хотеться снять еще минимум два дня - 35°...
Хохотать нам не приходится (для Питера это убийственная жара), так хоть на смех в живописи посмотрим😅
Вообще, поймать смех крайне неудобно и сложно. Сию погоню в те далекие времена устраивали все кому не лерь: и утрехтские караваджисты, и бесчисленные мастера галантных сценок, и бытописцы кабацкой жизни, и сам его высочество Рембрандт, Вермеер, Брауэр.
Но все же лучше всех смех писал неподражаемый ФРАНС ХАЛЬС - дерижер кисти и красок.
Этот харлемский художник, скорее всего ученик маньериста Карела ван Мандера, славен своей немногословностью и творческим хулиганством - он часто писал без подмалевка, мог небрежно затереть часть фона ладонью, никогда особенно не сосредотачивался на фактуре ткани, давая их лишь намеком, обобщенно, ловко орудуя кистью на холсте (и все равно мало кто так убедительно писал мех, сукно, смятое кружево).
Но абсолютное очарование хальсовских полотен не в его отважном мазке или беглом письме, и даже не в живости лиц и поз его персонажей (это делали и другие его современники). Волшебство Хальса - в умении убедительно передать все тонкости мимики и именно на ней построить весь свой рассказ.
Художник совсем не думает о тех мышцах, что рождают улыбку - фиксирует не анатомию, а ямочку на щеке, блеск влажных от слюны зубов, прищур искрящихся смехом глаз.
Свободная кисть Хальса движется то широко и размашисто, то наносит короткие и тонкие удары мазков - только посмотрите КАК виртуозно написаны зубы у "Смеющегося мальчика" или оловянная пивная кружка у "Малле Баббе".
А эта копна юношеских густых волос или этот непонятно почему все еще белый воротник! Кисть буквально начинает плясать по холсту.
ХАЛЬС ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ КРАСИВО ПИШЕТ. Мазки не замаскированы, не сглажены (что было типично для его времени, но имеено за эту живость кисти художнику прощали недостаточность выделки) - от их сложного взаимодействия словно на глазах зрителя рождается образ.
"Смеющийся мальчик", наверное, самый лучший детский образ в мировом художественном наследии - творение живости и жизни, когда морщинки у игривых глаз подчеркивают пышные и румяные щеки, огромный юный рот, улыбаясь, сверкает всеми крупными, еще молочными зубами и каждый блик света сообщает нам искреннюю, непосредственную радость.
Радость просто потому, что жить хорошо. Что вон там пролетела бабочка, а здесь показалась огромная лягушка. Что мама на кухне готовит что-то вкусненькое, а папа позвал поиграть в натурщика для своей очередной картины (потому что писал Хальс, несомненно, собственных детей - этой натуры по дому художника бегало придостаточно).
Смех в творческом наследии Хальса велик и разнообразен - от лукавой улыбки цыганки до глумливого оскала Малле Баббе.
Но вот что удивительно - портрет Малле Баббе нельзя назвать ни смешным, ни забавным, ни хоть сколько-нибудь привлекательным. Ее смех веселит только ее саму - но оторваться от нее решительно невозможно.
Вот она - магия живописи, та самая пляска кисти на холсте, когда ты абсолютно явно ощущается спертый привкус пивных дрожжей.
Притягательность Малле Баббе ощущали и другие художники - в Нью-Йорке, в музее Метрополитен живет еще одна безумная старушка, созданная, вероятно, учеником Хальса.
Существует и версия, написанная в XX веке - ее создал знаменитый фальсификатор картин Вермеера Хан ван Меегерен. Создал и оставил в мастерской, даже не попытавшись состарить для продажи.
Почему? Потому что Хальса повторить невозможно - в старухе ван Меегерена нет ни движения, ни безумия, ни очарования, ни смелости. Ничего, только наигранный смех и притянутое за уши сумасшествие (не верю).
