Мы уже рассказывали о том, как погиб крейсер "Червона Украина". Из его артиллерии было создано 4 двухорудийных батареи. Последней из сформированных батарей стала 116-я
По сохранившемуся циркуляру Начальника организационно-строевого управления Черноморского флота можно проследить, как распределялись с крейсера будущие бойцы береговой батареи № 116 на батарею № 113. Командиры отделения комендоров Камышев и Евдокимов остались командирами орудий. Комендоры Иванов И., Захаров, Селиверстов, Надзоров стали наводчиками. Сохранили должности строевых Шепетков, Гниденко, Кулик, Дежнев, Скакалкин, Греховод, Гаврилов, Добудько, Новгородский, Коль, Лантух, Калина, Васильев, Первушин, Ищенко, Пинчук, Нагушевский, Подорьян.. Командиры отделения строевых – Пустошный и Жуков - получили должности командиров отделения погребных. Остались в должности сигнальщиков Говоров и Кубрак. Остался на своей должности артэлектрик Оленич. А старшина артэлектриков Ольховский стал помошником командира пульвзвода. Не коснулись штатные изменения командиров отделения электриков Лахно и Устинова, а также электриков Милькова (был старшим - стал простым) и Гаврилова. Электрик Колбасин стал строевым, а электрик Рубцов – шофером. Также шофером стал строевой Ляшенко. Строевой Юрьев стал установщиком прицела, а химист Григорьев – строевым. Санитар Игумнов, сапожник Васильев и кладовщик Черевков остались на прежних должностях. Командир отделения турбинных машинистов Малыхин стал артэлектриком. Котельный машинист Журавель стал трюмным. В пулеметчиков переквалифицировались старшие котельные машинисты Серебряков, Ильин, Кулагин, и старшие турбинные машинисты Старков и Калужский. Таким образом, личный состав, обеспечивающий артиллерийскую стрельбу крейсера, сохранил свои функции и на берегу, тогда как машинисты превратились в пулеметчиков. Комплектация остальных штатов зависела от ситуации.
Местные источники имели большое значение по крымским меркам. За четыре века до новой эры тут уже располагались усадьбы граждан Херсонеса. Была даже сделана система тайных глиняных водоводов для обеспечения всего города даже в случае осады. И когда в десятом веке русский князь Владимир штурмовал крепость Корсунь, то решающую роль сыграло предательство одного из граждан, раскрывшего секрет водоснабжения. К периоду основания Севастополя в Хомутовой балке находились татарские селения Джеузде-отар и Карагач-отар. Главная база Черноморского флота продолжала нуждаться в данных источниках. Построенный в 1879 году Сарандинакский водопровод питался различными источниками одноименной и впадавших в нее балок, в том числе Хомутовой балки. На территории Максимовой дачи имелись достаточно мощные коптажи с бассейнами для хранения воды. По каменному, отштукатуренному водоводу размером в 0,35Х0,35 метра, вода подводилась к небольшому сборному резервуару, откуда самотеком, по каналу длиной в 6 километров, подавалась к главному резервуару на Историческом бульваре. При общей ограниченности предвоенного города в потреблении пресной воды эта артерия играла стратегическую роль. Поскольку для всех береговых батарей надо было налаживать вопрос водоснабжения. Башенные батареи имели собственные водоводы. Одни батареи добывали воду электродвигателями из артезианских скважин, на другие вода доставлялась бочками из ближайших источников. Поэтому батареям № 116 и № 113 несколько повезло в отношении пресной воды.
Названия окрестных населенных пунктов периода Великой отечественной войны стали утверждаться с конца 19-го века. Территорию в той оконечности балки, которая выходила к Сапун-горе, приобрел гласный Думы Сергей Родионович Лукомский. Построенный им хутор получил обозначение хутор Лукомского. Пологая территория к западу от горловины досталась Алексею Андреевичу Максимову купцу 1-й гильдии и городскому главе Севастополя с 1901 по 1908. Спроектированный известным архитектором Валентином Августовичем Фельдманом комплекс усадьбы Максимова. Ближе к горловине располагался завод вин и виноградных соков с подземными хранилищами, и группа хозяйственных построек. За ними далее на территории усадьбы к началу войны было построено трехэтажное здание санатория, который стал центральным санаторием ВМФ. За ним располагался жилой дом и вся рекреационная зона усадьбы с террасовым парком, виноградником, искусственными водоемами и садами. В южном рукаве Хомутовой балки на месте селения Карагач-отар (впоследствии – хутора Соколовского) друг за другом по направлению балки находились несколько безымянных хуторов с садами и мастерскими. Их ядром была усадьба в форме каре. Из имевшегося тут источника воды снабжались местными водопроводами все ближайшие поселения. В том месте, где в верховьях Сарандинакиной балки проходит дорога Балаклава – Севастополь находилось селение под названием Николаевка. Фактически до войны так обозначались несколько хуторов и жилых построек в районе 5-7 километров шоссе. Северо-западная часть данного населенного пункта сосредоточилась у ответвления от Балаклавского шоссе дороги к Камышевой бухте. Как правило, на картах военного времени именно за этим местом закрепляется топоним «Николаевка», хотя иногда встречается и более раннее обозначение «поселок Шестая верста». Тут располагалось хозяйство совхоза Профинтерн. Юго-восточная часть данного населенного пункта сосредоточилась у ответвления с Балаклавского шоссе дороги в Хомутовую балку. Несмотря на то, что именно это место дало название селению, к сороковым годам его обозначали либо как хутор Максимовича, либо как 7-й километр Балаклавского шоссе, либо как Совхоз № 10. Совхоз № 10 объединял большое число всех хозяйств Хомутовой балки на север до Максимовой дачи. Южнее в Золотой балке располагались уже земли колхоза «Большевик».
При выборе артиллерийской позиции всегда рассчитывают на близость дорог. В случае с «крейсерскими» батареями такой расчет был особенно важен. Позиция батареи № 116 (705) располагалась между двумя важнейшими шоссейными дорогами в Севастополь – из Балаклавы, и из Ялты. От совхоза № 10 отворачивала грунтовая дорога в Хомутовую балку и доходя до горловины разветвлялась. Одна дорога шла в сторону хутора Лукомского и у отметки 94,6 выходила на Ялтинское шоссе, а другая шла в сторону Максимовой дачи, и, пройдя ее, у высоты 73,0 уходила в сторону Английского кладбища, а далее к Лабораторному шоссе. Параллельно по возвышенности шла дорога от хутора Лукомского до Английского кладбища. Одна грунтовая дорога соединяла горловину Хомутовой балки с поселком Николаевка. В конечном счете, была выбрана старая дорога, местами очерченная дубовыми посадками и пересекающая возвышенность от середины дороги Николаевка-Максимова дача к хуторам у источника в верховьях Хомутовой балки. Таким образом, на батарею можно было подъехать с обоих флангов.
Один из подъездов со стороны Николаевки использовали при транспортировке орудий. Когда пушки тащили из города на позицию, бойцам вспомнилось как еще в апреле 1940 года, пока крейсер «Червона Украина» стоял в ремонте они именно по этому шоссе совершили поход до Балаклавы и обратно. Но тогда был праздник, в походе участвовали многие части соединения Севастополя. Колонну крейсера сопровождал свой оркестр. Все думали о море, и разве мог кто представить что через полтора года придется идти по тому же пути вместе с старенькими но родными орудиями крейсера, чтобы защищать Севастополь на суше. Было жаль, что трамвайную линию до Балаклавы только что разобрали при строительстве нового аэродрома на Куликовом поле. Тогда бы орудия можно было доставить на железнодорожной платформе как на Мекензиевы горы.
Командир 116-й батареи Меньшиков вспоминает: «В октябре месяце (точно не помню) 1941 года на батарею был назначен комиссаром капитан Синютин Иван Ильич. Это был душевный, отзывчивый человек, пользовавшийся у личного состава батареи большим авторитетом. Сам он из рабочих города Ленинграда. После окончания курсов политработников был направлен из Ленинграда в город Севастополь в распоряжение Политуправления Черноморского флота. Позже были назначены и прибыли на батарею командир огневого взвода лейтенант Зима и командир взвода управления старший лейтенант (фамилию не помню) (Рафальзук)». Даю воспоминания, полученные от родственников. Особенно важны и интересны воспоминания о последних днях обороны.
