Из книги Георгия Граубина "Времена не выбирают"
Несколько интересных фактов о жизни этого человека здесь.
ШВТ была школой уникальной. Таких по стране открыли всего четыре: в Красноярске, Хабаровске, Иркутске и Чите. Создали их в 1934 году по приказу Ворошилова, наркомвоенмора.
Дисциплина в школе была суровой.
Со строгими ее нравами я столкнулся в первый же день. Нам еще не выдали форму, а только развели по комнатам. Вдруг раздалась команда: «Выходи строиться!» Это потом мы стали пулей вылетать по этой команде и моментально выстраиваться в линеечку. А тут вразвалочку вышли из своих комнат, лениво разбираясь, где кому стоять. Из каптёрки вывалился командир взвода Гроздов, но без формы - старшекурсники только что вернулись из летнего отпуска. Прошёлся вдоль неровного строя, недружелюбно цедя:
– Ты встань сюда, а ты перейди туда. Ну, что ты стоишь, это тебе говорю я, олух! Не понимаешь, что тебе надо стоять не в середине, а на правом фланге?
Это он обратился ко мне, глядя поверх головы.
– Вы правильно заметили, что вы олух – безразличным тоном заметил я, переходя на новое место. Гроздов изменился в лице, резко подскочил ко мне, дернул за рубашку так, что отскочила пуговица.
– Ну-ка повтори, что сказал?
– Вы сказали: тебе говорю я, олух.
– Десять суток ареста! – побагровел Гроздов.
Десять суток он дать не имел права, но потом командир роты повторил этот приказ от своего имени.
Поскольку гауптвахты при школе не было, меня посадили в какую-то кладовку с окном без стёкол, забитым толстыми досками. И тут сразу же проявилась солидарность новых моих товарищей. Возвращаясь из столовой, каждый из них прихватывал небольшую передачу: кто отламывал немного от своей пайки хлеба, кто от соевой котлеты. Одну доску они тотчас же отодрали, прикрепив на живульку, и теперь могли передавать мне все, что угодно. Я лежал на груде сваленных матрацев, закинув ногу за ногу, читал принесенную кем-то книгу. А в щелку видел, как Гроздов гоняет взвод новичков по плацу, заставляя то броском падать на землю, то моментально вставать. Поняв, на третий день, что за мою грубость я не наказан, а поощрён, Гроздов настежь распахнул дверь:
– Ещё один крендель выкинешь, тут же вылетишь из школы пробкой, понял? – предупредил он. – А теперь иди, получай форму.
В форме все мы преобразились. Даже перестали барахтаться друг с другом, боясь помять ее или запачкать. Зато в нас проснулась изобретательность. Гроздов просто измывался над нами. Не успеет дневальный прокричать «Подъём!», он моментально распахивает дверь и вопит: «Даю три минуты на одевание!»
Одеться за три минуты мы, конечно, не успевали. Дневальный по роте подавал команду выходить строиться на физзарядку, а Гроздов подавал другую: «Отбой!». По этой команде мы должны были моментально раздеться, аккуратно сложить обмундирование на табуретки и лечь. Не успевали мы накрыться одеялами, как он уже кричал: «Подъём!», и всё смотрел на часы. Невзлюбил он наше отделение за ершистость, за колючие реплики на поверках.
Мы отвечали ему взаимностью, окрестив его Сатаной. Он, на наш взгляд, и правда, был на него похож - с непроницаемым, как штора, лицом, ехидным, колючим взглядом, угловатой фигурой с непомерно длинными руками. Улыбки его не видели даже в праздники, губы всегда были нервозно поджаты.
Продолжение следует
Подписывайтесь на мой канал!
