На пригородном автобусе из Батуми мы пересекли устье Чороха - довольно крупной реки (438км, расход воды 285 м³/с), на хребтах вокруг которой располагалась колыбель грузинской государственности Тао-Кларджетия, почти полностью растворённая Турцией в последние полтысячи лет. Ну а здесь, на прибрежной Кахаберской низине, Чорох впадает в Чёрное море:
Луга за устьем - бывший полигон 145-й мотострелковой дивизии, той самой российской военной базы, на которой в 1990-х держался странный неофеодальный режим Аслана Абашидзе. Российские части покинули Батуми в 2007 году, в основном переместившись в армянский Гюмри, а постройки полигона теперь медленно тонут в буйной зелени субтропиков.
Первое село за полигоном - Гонио, известное чуть ли не лучшим на Аджарском взморье пляжем из серой мелкой гальки.
Среди эвкалиптов и пиний - столь типичное для Аджарии сочетание советской капитальности, постсоветской разрухи и разморённого курортного уюта.
Среди эвкалиптов и пиний - столь типичное для Аджарии сочетание советской капитальности, постсоветской разрухи и разморённого курортного уюта.
А кадр выше снят со стен крепости Гонио-Апсар, вытянувшейся на пару сотен метров вдоль трассы:
Так что ворота её по совместительству служат автобусной остановкой:
Музей-заповедник тут действует с 1994 года, однако реставрация укреплений, равно как и бутафорские пушки у входа - явно уже из эпохи курортного бума в Батуми:
Билет сюда довольно дорогой, то ли 3, то ли 5 лари (150-200 рублей), но зато выдают к нему карту с пояснениями на трёх языках:
Первое, что впечатляет в Гонио-Апсарской крепости - размер: почти пустое пространство охватывает прямоугольник стен 222 на 195 метров, на карте кажущийся правильным квадратом.
Стены, конечно, как и всюду на этих берегах, османские - турок и сейчас хлебом не корми дай что-нибудь построить, а уж в годы расцвета Османской империи им не было равных в строительстве крепостей и мостов. Впрочем, местами в 5-7 метровой стене чудится прямо-таки циклопическая древность, словно проросли сквозь неё корни древней страны:
Древнейшее название этих мест - Колхида. Вернее, страна колхов, куда ходили аргонавты за золотым руном, занимала весь восточный берег Чёрного моря, примерно от Трапезунда до Туапсе. И если для нас Колхида - это тёплый благодатный юг, то для древних греков была она где-то в одном шаге от Гипербореи, на далёком и труднодоступном севере.
Колхида как географический регион была известна 3200 лет назад, а порядка 2600 лет назад, не без влияния греческих полисов, здесь сложилась своя государственность. Дальше, как и всё Закавказье, Колхиду завертел исторический вихрь, порождённый столкновением западных и восточных ветров. В 4-2 веках до нашей эры Колхское царство было вассалом Ахеменидской Персии, с её ослаблением стало частью Понтийского царства , а когда царь Митридат заколол себя мечом на керченском кургане - юг Колхиды сделался римской провинцией Лазика.
Обилие названий пусть не удивляет: колхи так и не сплотились в единый народ, оставаясь конгломератом племён, и береговые жители, рыбаки и торговцы лазы стали лицом Колхиды для римлян, а воинственные горцы чаны были известны как неспокойные соседи грузинам Тао-Кларджетии. До появления которой, впрочем, было ещё очень далеко: римское господство на лазском берегу продлилось около 300 лет, и центром заморской колонии стала крепость Акампсис (по греческому названию Чороха), известная с 77 года нашей эры из сочинений Плиния Старшего.
И всё же, видимо, от Рима досюда было слишком далеко: уже во 2 веке правителем Лазики упоминается не губернатор, а царь Маласс, пусть и верный вассал императора Адриана. Упадок Рима неуклонно перетирал нить между вассалом и сюзереном, и вот уже более актуальным названием, чем латинское Лазика стало грузинское Эгриси. Господство Рима сменилось опекой Византии, и в 450-е годы царь Губаз I объявил о крещении своей страны. Впрочем, на самом деле Эгриси и не совпадала с Лазикой: царство охватывало всю Западную Грузию, на востоке доходя до истоков Риони, на севере - до Большого Кавказа, а вот на юге Акампсис сделался его форпостом. В 697 году царь Сергий, сын Варнуция, взбунтовался против Византии и позвал на помощь арабов, за что вскоре и поплатился престолом - Эгриси стало частью кавказских владений Халифата.
Новой арабо-византийской границей сделался Чорох, и лежавший к югу от него обрубок Эгриси отошёл под прямую власть Византии. Для арабов же зелёные Понтийские горы были периферией слишком дальней и чужой, чтобы продолжать здесь экспансию, а потому византийская Чанетия сделалась классической "глухой провинцией у моря". Не посягало на неё даже Грузинское царство, в 8-9 веках сплотившееся буквально по другую сторону Лазистанского хребта - но без самих лазов. Впрочем, считали ли их тогдашние грузины "своими"?
В Средние века лучшими друзьями лазов были греки, а главным городом - Трапезунд. В 1204 году ставший столицей самостоятельной империи Великих Комнинов, крупнейшего осколка Византии, уже не вернувшегося в её состав. Трапензундия делилась на 7 бандов (провинций), самым восточной из которых был Ризеон с центром в Ризе, но ещё дальше на восток тянулась фема (военное губернаторство) Великая Лазия, благодаря обилию стоявших там войск игравшая в политике империи едва ли не определяющую роль. Так, во время охватившей Трапензундию в 1340-е годы гражданской войны именно лазы возвели на престол беглую монахиню Анну из династии Комнинов, провозгласив её императрицей, а фактически взяв власть над империей через неё.
Однако как Россия при покорении Закавказья делала ставку на армян, так и проводником Османской империи на Южном Кавказе сделались абхазы. Абхазские гарнизоны стояли во многих крепостях Чёрного моря вплоть до крымского Ени-Кале или дунайского Измаила. На Чорохе Генуэзская крепость (Гонио) стала Абхазской крепостью (Апсарис), и второе название со временем и по созвучию вытеснило греческое Акампсис. В османских стенах 16-17 веков из 22 башен уцелело 18, и на кадре выше обратите внимание на разницу кладки: получив Гонио-Апсар в 1878 году без боя, по контрибуции вместе с Батумом, Россия перестроила южную стену крепости, снабдив её амбразурами для современных орудий, целивших в сторону новой границы.
Лазать по 5-7-метровым стенам Гонио-Апсара по идее запрещено, но заборов на них не стоит, а нынешний гарнизон из 2-3 смотрителей и кассиров явно не справляется с охраной огромной крепости. В общем, я таки полез на стену, и не зря - именно отсюда на внутрикрепостной простор открываются лучшие виды:
Самый интересный угол крепости - юго-западный. При римлянах Акампсис был не просто фортом, а скорее - полноценным военным городком. Здесь базировалось 5 когорт в 1200-1500 воинов, и это не считая всяческие тыловые службы, чиновников, ремесленников, торговцев и рабов. Под защитой стен действовали даже ипподром и театр, но пожалуй самый ценный пласт Гонио-Апсарской крепости - остатки древнеримской инфраструктуры. Вот на кадре выше низкие стены ограничивают крепостные огороды, судя по явно недостаточным, чтоб прокормить несколько тысяч мужчин, размерам - для каких-нибудь лекарственных трав. Тот же угол с другой стороны:
По соседству располагались водохранилище и питавший его колодец:
От которого расходился водопровод, прекрасно сохранившийся участок которого тянется вдоль стены на несколько десятков метров:
Керамические трубы да узлы из пробуренных крест-накрест камней - материалы другие, а вот функции всего этого понятны любому жителю мегаполиса, хоть раз вызывавшему в свой дом сантехника.
Я, конечно же, не упустил возможность засунуть в трубу объектив - по сечению вполне подходит:
Римские трубы питали водой византийскую, а позже османскую баню, руины которой - единственное внутри стен историческое здание выше культурных слоёв:
Не знаю, чем был музей, стоящий чуть дальше - может быть, мечетью, а может это лишь удачно вписанный в руины новодел. Первые раскопки в крепости проводили не то что Николай Марр (крупнейших археолог Закавказья, вернувший из забвения армянскую столицу Ани) или Фёдор Успенский (директор Русского археологического института в Константинополе, ведавший археологическими экспедициями в османских пределах), а собственной персоной Генрих Шлиман, немецкий археолог-авантюрист, в историю вошедший тем, что искал Трою, а нашёл Микенский дворец. Однако систематические исследования Гонио-Апсарской крепости начались лишь в 1960-е годы, а в 1974 была сделана крупнейшая здешняя находка - золотой клад 2-3 веков.
Так что небольшая по размеру экспозиция весьма богата, да и посещение её входит в обще-крепостной билет:
А напротив музейных ворот - могила апостола Матфия:
В путеводителях, конечно же, пишут, что здесь покоится сам Левий Матфей - сподвижник Христа, автор старейшего из четырёх Евангелие. Более известен на черноморских берегах другой апостол Андрея Первозванный, скорее всего действительно проповедовавший на северном краю Ойкумены. Однако помимо него проповедовал в этих краях ещё и Матфий - последний из 12 апостолов, включённый в их число уже после распятия Христа и самоубийства Иуды.
Матфей сгинул в Эфиопии и был похоронен в малоазиатском Иераполисе, откуда в 10 веке его мощи перевезли в итальянский Солерно (хотя Каталонский атлас 1375 года упоминал могилу Матфея аж в армянском монастыре на берегу на берегу Иссык-Куля). Матфий тоже ходил в Эфиопию - но Понтийскую (был такой город где-то в этих краях), казнён был через побивание камнями в Иудее, а ныне по канонической версии его мощи находятся в германском Трире. Ну а я попробую предположить, что на самом деле в Гонио покоится какой-то его тёзка-грек, праведник или проповедник, из эпохи крещения лазов:
Северная часть крепости по сравнению с южной кажется гораздо более пустой и неухоженной. Тут не газоны уже, а бурьян, и всё же в этом бурьяне скрыты римские казармы, резиденция командующего и нечто под названием "культовое здание" - уж не храм ли какого-нибудь Марса или Юпитера?
А у восточной стены - и вовсе небольшой палаточный лагерь и реплики осадных орудий, вероятно в высокий сезон метающих каменюки на радость туристам:
