Нам известен Тибет лакированный, карамельный, сусальный: он видится из наших палестин эдаким «местом силы», осеняемым хрустальными гималайскими вершинами. Магия, мистика, парящие над землей духовидцы, заплетшие ноги и пырящиеся куда-то внутрь себя, медитативно жующие яки, молельные ступы и лотосные стопы – короче, вот этот вот все.
Кстати говоря, некоторая история отношений с этой страной у наших дедов-прадедов есть: например, ровно 100 лет назад, сразу по окончании «той единственной Гражданской», от лица Советского правительства некто Хомутников предлагал владыкам Тибета построить патронный и пороховой заводы – в обмен на политическую любовь до гроба и разрыв с британцами. Потом Совнарком снабдил деньгами Николая Рериха на организацию экспедиции, которая пыталась проникнуть в Тибет – очень художник интересовался пописать пейзажи и разведотчеты в ГПУ.
Правда, не вышло – британцы там уже сидели крепко и советских не пустили. В китайской части Тибета мне побывать не удалось – ну, да она уже давно превратилась туристический аттракцион. Зато побывал в непальской – почти первозданной, почти нетронутой разлагающими ферментами цивилизации.
Я был впечатлен, но не сказать, чтобы покорён. Княжество Ло-Монтанг, осколок настоящего Тибета (у меня о нем ТУТ, ТУТ и ТУТ) – регион бедный, крестьянско-монашеский, капустно-огуречный, яко-ослиный, высокогорно-пустынный, пешеходно-караванный: в общем, я это все не шибко люблю, хотя посмотреть было интересно.
И, понятно, по возвращении я решил поинтересоваться: а чего это из-за таких диких малолюдных мест (все началось, когда весь Тибет был как Ло-Монтанг) продолжается такая ожесточенная грызня вот уже больше полувека? Безусловно, Далай-лама XIV– совершенно выдающийся маркетолог. Ведь он – всего лишь глава одного из ответвлений буддизма (гелуг), в котором, кстати, есть лидеры немногим менее влиятельные – панчен-ламы.
Тот же рассказ, но в картинках
Про геополитку я и сам знаю, но Тэнцзин Гьямцхо умудрился получить нобелевку, наплодить последователей по всему миру, стать героем множества фильмов, десятилетиями доить ЦРУ (ему довольно долго выписывали ежегодные 1,7 млн содержания), стать символом всего благого сразу и свободолюбия в частности – будучи при этом всего только номинальным правителем богом забытой дыры.
Номинальным – поскольку в момент воцарения ему было 5 лет (1940), а в момент бегства – 24. Да, и, вдобавок, в момент эвакуации в Индию (1959) он уже 8 лет как являлся всего лишь лидером вассального Китаю псевдогосударства.
Вы не поверите, но вопрос тибетского суверенитета до сих пор является предметом самого живого, бурнокипящего обсуждения – оказывается, спор, круто замешанный на политике, ведут прокитайские и антикитайские ученые, по нескольку штук которых есть в любом приличном университете. Ну, и официальный Пекин принимает в этой грызне самое деятельное участие. Главный тезис, вокруг которого ведутся споры – а стало ли тибетцам после прихода ханьцев лучше жить?
Это тем более странно, что есть и гораздо более выигрышные для унионистов моменты. Тибет был частью Китая 200 лет, до 1911 года: причем, контролировался плотно, даже выбор далай-ламы и панчен-ламы Пекин оставил за собой. Формально, конечно, дух усопшего Будды бродил вольно и воплощался в ком заблагорассудится. Но при этом особая императорская комиссия проводила заключительную жеребьевку. Из специальной золотой урны тянули палочки слоновой кости и, вы не поверите, всегда новый лама (Живой Будда) оказывался выходцем из приличной, лояльной Китаю семьи.
И сейчас за идеологической правильностью перерождения панчен-лам присматривает партком в лице ЦК КПК – так что, поверьте, все идет как по маслу. В общем, до революции жил Тибет, прильнув к телу матери-родины, и горя не знал. Фактически, независим он был только с 1911 по 1951, однако, никто его таковым не признавал – диппредсавительства в Лхасе держали Англия, Непал, Бутан, но и это не были полноценные посольства.
Вот об этом бы спорить! Но нет: главный предмет дискуссий – а стало ли тибетцам в народном Китае жить радостнее? Собиранием и препарированием фактов занимаются тысячи специалистов, а в Китае – целые институты. Все многократно верифицировано по многим источникам, так что спор уже не о достоверности, а о трактовках. Вот вам наиболее яркое, можете сами судить: кто там прав?
Брэда Питта, который провел "7 лет в Тибете", на самом деле звали Генрих Харрер. В его рассказках туземный люд выглядел совершенными детьми - наивными, добрыми, милыми. В знаменитом фильме об этом не упоминается, но в те же годы побывал несколько раз в Лхасе другой немец – Бруно Бегер.
Он встречался не с самим далай-ламой, а с регентом при нем, но, видимо, вынес из той поездки совершенно другие впечатления: из Тибета, вдохновленный, он помчался в Германию заготавливать в концлагере черепа евреев для антропометрических исследований. Да, тогдашнее гималайское царство ему могло предоставить без счета материала для исследований. Жизнь человеческая не стоила тогда в Тибете и полушки. В деньгах, впрочем, власти налоги все равно не брали: слишком быстро дешевели бумажные деньги. Предпочитали драгметаллы и людской труд. Далай-лама был человеком высокодуховным, но богатство очень любил и уважал: китайцы сообщают, что на момент бегства в казне далая было 160 тыс таэлей золота (8 тонн) и 95 млн таэлей серебра ( 4 750 тонн). В принципе, этот капиталец легко конвертировался в рабов.
Известна задокументированная крупная сделка одного из тибетских аристократов, который (в 1943 г) отдал в залог 400 рабов, получив по 60 таэлей (3 кило) серебра за каждого. В общем, свои сокровища Далай-лама мог сменять, если приспичит, тысячи на две-три «живых орудий труда» – их в Тибете называли «нангцан», «говорящие животные». Из всего туземного населения 90% были крепостными, 5% - рабами.
Лишь 300 семейств относились к правящему классу. Ну, да еще обслуги у них (разных там свитских, военных, гвардейцев) было по несколько сотен на каждого. У Далай-ламы, например, в 1920-е было собственное войско в 15 тысяч человек: англичане отзывались об этой вооруженной ораве как о шантрапе, но тибетцы, однако, регулярно бивали тогда китайцев.
Наличие рабов и крепостных признают даже противники китайцев – но, говорят они, вы все неправильно понимаете: тут просто европейские ярлыки налеплены на сугубо гималайские явления. Может, и так. Но в году крепостные проводили на барщине от 180 до 300 дней – такого в России, например, никогда не бывало. В Польше, вроде, водилось, но там зарвавшихся помещиков ширнармассы регулярно множили на ноль, устраивая гайдаматчину. И надо понимать, что урожаи зерновых в Тибете снимают сам-четыре (вчетверо больше посеянного, как на Руси веке в XVI-м, и это считалось уровнем едва достаточным для выживания) – короче, жилось там очень голодно.
При этом все повинности местных перечислить будет непросто: они платили 200 налогов, в том числе – на носы, уши и рождение ребенка. Но с поборами на носы и уши власти всегда были готовы туземному люду помочь: резали указанные выпуклости и кожанно-хрящевые отростки почем зря. Вот, скажем, примечательный исторический факт. Первым погибшим за рубежом агентом новосозданного ЦРУ был некто Дуглас Макирнан (1947):
ему смазали лоб зеленкой при переходе тибетской границы. Шестерых пограничников, которые отправили Макирнана в ставку к Духонину, отдали под суд, чтоб разбирали: когда через границу ползет враг, а когда – молчаливый друг. Приговорили: командира наряда – к ампутации носа и ушей; тому, что первым выстрелил – только ушей; второму стрелявшему – одного уха. Остальным от далай-ламовых милостей – по 50 плетей каждому, каковую милость мог пережить не каждый.
Это, думаете вы, жестоко? Э-э-э, нет! – говорит нам профессор Роберт Барнетт из Колумбийского университета. Тут как раз налицо деятельный гуманизм – ведь буддизм тибетского извода категорически запрещает все виды насильственного отъема жизни. А что без ушей качество жизни снижается – оно, может, и верно… Зато продолжительность остается прежней, а налоги даже становятся ниже! Да и муки мученические – они тоже доказывают тибетский гуманизм. Был в местном правительстве (Кхашаге) такой деятель – Цепён Лунгшар, который за годы обучения в Англии набрался всякой крамолы и попытался по возвращении домой затеять реформы.
Его взяли к ногтю и обвинили в измене, за что в Тибете с XIII века полагалось одно наказание: выдавливание глазных яблок. К вискам Лунгшара привязали веревкой мослы яка, а узел на затылке принялись затягивать. Одно глазн. яблоко выпало, а второе никак не хотело: пришлось государственному министру его выковыривать ножиком. Потом в глазницы залили, в целях обеззараживания, кипящее масло. Кстати, прожил Лунгшар потом еще 4 года. Вот, говорит профессор Барнет, а если бы такие вещи совершались часто, то все прошло бы без сучка и задоринки, никаких ножиков не потребовалось бы – значит, гуманные там были порядки и всё китайцы выдумывают!
Ну, ладно, не всё, признает далее проф. Барнетт. В Тибете при далай-ламах существовало весьма детализированное уголовное право, похожее на «Русскую правду».
За причиненную по неосторожности смерть аристократа или высокопоставленного монаха полагалось уплатить штраф – количество золота, равное весу мертвого тела. А если отдал богу душу раб или крепостной – вира взималась тоже по весу тела, но уже мотками соломенной веревки. Вполне заслуженным наказанием за налоговую недостачу считалось отнять у должника ногу или руку – это называлось «пенитенциарной ампутацией». Массовым взысканием являлась порка: известен случай, когда в 1920-е поймали в Лхасе некоего подпольного торговца сигаретами по имени Гебо Шерпа и запороли насмерть. Крепостному или рабу, посягнувшему на хозяина, полагалось «выколоть глаза, или отсекать мясо, сколько возможно, или усечь язык и конечности, или столкнуть со скалы».
В общем, увечных в стране при таком уголовном кодексе было предостаточно. Кстати, существовала еще и такая примечательная повинность: обладателя специального жетона, выданного Кхашагом (правительством), любой, по выбору жетоновладельца, обязан был нести куда прикажут на закорках. Доставлять приходилось из города в город, из монастыря в монастырь – за десятки километров.
И, кстати, такое до сих пор практикуется: сам видел, как нес носильщик в Ло-Монтанг американку-подростка лет 13 – на спине у шерпы была полочка-стульчик: он топал, кряхтя, а родители девочки ехали за ним на ослах. В общем, сберегли благородную вековую традицию, до сих пор бытует – начальству ездить на тибетских шеях.
И вот тут профессура наносит китайцам сокрушительный удар: «А, между прочим, нравы в Тибете постоянно смягчались, а реформы реформировались!». Было такое, точно: Далай-лама XIII-й, действительно, начал менять законодательство. Он запретил тянуть из преступников жилы (в буквальном смысле), ввел налоги на уши и нос, построил электростанцию, основал школу для детей аристократии – в общем, реформы носили двойственный характер.
И кончились они странно: в 1924 буря поломала ветки плакучей ивы, которую называли «Волосы Владыки». Их, конечно, подвязали обратно, но все всё поняли: это потому, что Далай ломает прекрасно работающее и проверенное временем. Короче, реформы свернули.
Это я всё к чему рассказываю: желающие погрузиться в первозданную тибетчину, бойтесь осуществления своих желаний! Я, к примеру, видел в Ло-Монтанге портреты Далай-Ламы XIV в каждом доме – а ведь это его канцелярия рассылала по провинциальным управлениям такой циркуляр (коли не врут китайские архивы):
«Дабы отпраздновать день рождения Далай-ламы, все члены Тантрического Института должны следовать инструкциям. Для исполнения истинно буддийских ритуалов, необходимо предоставить в Лхасу один свежеизъятый набор кишок. Два черепа, несколько склянок крови и большие лоскуты человеческой кожи требуются незамедлительно». Насколько можно судить, это распоряжение напрямую касалось дедов-прадедов нынешних последователей Далай-ламы. Короче, я вас оставляю в томительном неведении – изменилась ли при китайцах жизнь тибетцев к лучшему? Добрались до конца – с вас лайк-подписка. Спасибо!
