И вот Макс сидит на заднем сиденье в моей "Оке". Мы едем из Калмыкии в Волгоград, на недельку погостить. Просто погостить.
Для непосвященных: у меня два приемных ребенка. Старший, Макс, уже совсем вырос. Ему уже вот-вот 26 лет, он полностью самостоятельный и давно живет отдельно. Сыном при этом быть не перестал. Сейчас живем с девочкой Сашкой 17-ти лет от роду. Живем уже пятый год. Сейчас уже у нас с Саней все хорошо. А начиналось все настолько трудно, что даже приходили мысли от Сашки отказаться.
Макс пришел ко мне в 8 лет, Саня - в 12. Чаще я пишу про Сашу, но иногда воспоминания про Макса всплывают. Если интересно, как живут семьи с приемными детьми - милости прошу в начало канала.
Доброе утро всем. Доброе утро, Клуб!
Не спрашивайте меня "а как так получилось", "а почему", и вообще. Я сама не знаю, почему так получилось и как так получилось. Меня в это время не покидало чувство, что кто то неведомый схватил меня за шиворот, затащил в какой-то водоворот и тащит. А я в этом водовороте ни сопротивляться, ни руками грести в какую-нибудь строну не могу. Меня тащит, а я... тащусь. В этом водовороте событий.
Мне сорок лет. Я чертовски довольна своей свободной жизнью. Покончено с работой, на которой "от звонка до звонка я свой срок" оттарабанила, отрабатывая в ЖКХ 10 лет за квартиру. Квартира - моя, а у меня - свобода, и я этой свободой наслаждаюсь. Именно в этот период - помогаю продавать машины, ни хрена в них не смысля. Если получится, то потом как-нибудь и об этом. Может быть. Коротко: друг уехал в Штаты, покупал там машины за копейки и паромом отправлял их через Финляндию к нам. Те машины, которые там бросали студенты, покупали наши солидные бизнесмены. А мы с компанией плечистых ребят эти машины принимали, перегоняли в Волгоград, где и продавали. Выгодно было всем. Машины через пару таких поездок нам просто заказывали, особенно любили "гранд-чероки", на их продажу времени много не уходило. В перерывах между "американцами" у меня есть еще один друг, который скупает "мертвые" машины, ремонтирует и перепродает после ремонта. В поиске машин для ремонта и перепродажи я тоже активно участвовала. Это я к тому предысторию затеяла, чтоб было ясно, что я радостно носилась по Европейской части России от Выборга до Астрахани, и мне чертовски нравилось водить разные машины, и быть "Люськой-дальнобойщиком", ни в какой замуж сходить меня не уговорить, а относительно детей у меня было своё мнение, выражавшееся словом "фу".
Поэтому не спрашивайте, как меня занесло в глухую деревню в Калмыкии. Попутным ветром. Это другая история. Маленького Максика я увидела месяца четыре назад. А Максик в этой своей богом забытой деревне был счастлив. Наверное, подкупил именно вот этим своим состоянием праздника в душе. Всем доволен, всё у него есть, а его деревня - лучшая в мире, и он никогда и ни за что отсюда не уедет!
Ага. Лучшая в мире... Два десятка домов, газа нет, даже воды нет. Воду жители заказывают водовозками, у каждого во дворе стоит большая цистерна, у цистерны на привязи большая собака. Потому что воду, оказывается, своровать могут... Есть в деревне пруд, но там только скотину поят. Неполная школа, когда в первом классе - два человека, во втором - никого, в третьем один, в четвертом целых четыре. И все ученики сидят в одном классе, только задания им учитель разные дает. Дети, сейчас будет русский язык. Сразу для 1, 3 и 4 классов, одновременно...
Воспитывали Максика бабушка с дедушкой. С папой Максика я была хорошо знакома, опять же по ремонту машин. Полгода назад бабушка скоропостижно умерла, и Максик остался с дедом.
В марте я Максика в первый раз увидела. И в следующую поездку за машинами поймала себя на мысли, что я больше не лихачу. Не куражусь на дороге, не иду на обгон, если где-то появляется сомнение, что могу не успеть. Берегу себя. Потому что там, в глухой деревне есть мальчик, который... Который - мой мальчик. И после этой поездки, когда я поняла, что теперь берегу себя, я написала деду письмо. Ручкой и на бумаге. О том, что... что у меня нет своих детей, и теперь уже не будет. Что есть квартира рядом с хорошей школой, что Волгоград для ребенка - это другие возможности... Да и нелегко на одну пенсию растить ребенка. Что и у родной матери ребенка, и у отца ребенка - свои семьи, и ни в одной семье ... ну, вы все поняли. Не нужен Максик ни в семье папы, ни в семье мамы. Так бывает.
Дед ответил вежливым, но категорическим отказом. Что он сам будет растить своего внука, насколько его хватит. Что он умирающей жене поклялся о Максике позаботиться...
Ну я б не сказала, что я впала в тоску и уныние. Но вопрос об обзавестись другим ребенком у меня не поднимался. Или - Максик, или я поехала бороздить дороги дальше.
А тут в разгаре лета дед вдруг сам позвонил (я номер свой в письме оставляла) и сказал: "Если не передумала, приезжай. Разговор будет."
Не надо же объяснять, что я рванула, как наскипидаренная?
И вот на следующий день Максик сидит в моей машинке. Мы все договорились, что Максик просто едет ко мне в гости. На недельку. По большому городу погулять, в цирк сходить, Родину-Мать посмотреть. Но если он будет скучать или захочет вернуться раньше, то мы вернемся хоть на следующий же день.
Дед одел ребенка, как я понимаю, в самое лучшее. У меня до сих пор Максик у дедушкиной калитки перед глазами. Рубашечка-поло, где у воротничка должны быть три пуговички, но нет ни одной. Шортики, в которых один карман вырван с мясом и в прореху просвечивает голая ножка. И шлёпки на ногах, обрезанные из сандалий. Ну, когда обувь становится мала, и все ремешки сзади обрезают, и получаются шлепки. Пятка немножко свисает, но ничего. Всё такое чистенькое, дедушкиными руками настиранное... Дед слёзы прячет, провожает внука в гости. Мы обещаем, что скоро вернемся. Родину-мать посмотрим и вернёмся. И фотки привезем.
И вот только мы за деревню выехали, еще и домА не скрылись, а Максик мне сзади:
- А извините, пожалуйста, а как мне Вас можно называть?
- Как хочешь, можно - Людмилой Александровной, но так длинно. Можно просто тёть Людой.
Такая пауза притихшая... А потом так почти шепотом:
- А можно... мамой?
У меня ком в горле как встал... Глаза вспухли сразу. Хорошо, деревенская дорога в глухомани, машины ни одной даже на горизонте нет. И я с этим комом в горле и не знаю, что ответить-то...
А этот пискун сзади продолжает:
- Понимаете, я у дедушки спросил, можно ли мне Вас мамой будет называть, дедушка мне разрешил. А я вот думаю - ну, дедушка-то разрешил, а у Вас-то я разрешения не спрашивал. И я вот думаю: а если Вам это неприятно будет или не понравится? Что я Вас без Вашего разрешения мамой звать начну. Просто у меня мамы не было, а у всех мамы есть. А мне так хотелось, чтобы и у меня не только бабушка с дедушкой были, но и мама тоже. Меня пацаны знаете как дразнили, что меня мама бросила, и я ей не нужен! А у них-то у всех мамы есть! А когда Вы весной приехали, и все видели, что машина у нашего дома стояла, то я всем этим пацанам и сказал, что у меня тоже мама есть, и что она скоро за мной приедет. А мне не верили... Можно мне Вас "мамой" называть?
И пока этот пискун на заднем сиденье щебетал, я ком в горле кое-как пережевала, слёзы по физиономии размазала, говорю:
- Да конечно, можно "мамой". Тем более дедушка-то разрешил!
- А тогда я, МАМ, вот еще спрошу. У нас просто кто называет маму на "Вы", а кто-то - на "Ты". А я как буду говорить "мама, Вы" или "мама, Ты"?
- Ну, наверное, если "мама", то "ты". Мы ж тогда не чужие друг другу люди?
И понеслось! "Мам, глянь, ястреб какой-то летит" и "Мам, а ТЫ Родину-Мать много раз видела? Она большая?"
И подъехали мы к Элисте. Краешек Элисты зацепили, чтоб на трассу на Волгоград выйти. На окраине - магазинчик. Ну такой вагончик со всякой всячиной. Говорю СЫНУ:
- Пойдем, покушать в дорогу купим. Дорога дальняя у нас, километров 300, в дороге есть-пить захочется, надо запастись.
Сидит в машине, головенкой мотает:
- Мам, как же я в город выйду? У меня смотри что!
И показывает мне на прореху в шортах и на свои шлепки, сделанные из сандаликов...
- Так тетя-продавец стоит за прилавком, ей твою обувь не видно. А дыра... А ты руку как будто в карман сунь, и тогда не будет видно, что там дыра.
Так и пошли в магазин. У Максика прямая от волнения спина, ручонка чуть не по локоть засунута в дыру вместо кармана и крепко-накрепко к телу прижата, чтоб шорты не колыхались и про дыру никому не рассказали...
Купили просто воды и сладкой газировки, коржиков там разных, мороженого, само собой. И поехали дальше.
И вот такое чувство у меня... Это мой сын, и он у меня ВСЕГДА БЫЛ. Ну не знаю. Вот ему почти восемь лет, а он у меня - всегда был.
А сын сидит на заднем сиденье, дешевое мороженое в вафельном стаканчике облизывает, и слово "мама" тоже как мороженое облизывает...
- Мам (лизь мороженку), а Волгоград далеко? Мам (лизь мороженку), а Волгоград большой? Мам (лизь мороженку), а в НАШЕМ доме сколько этажей?
Мы с ним едем, через зеркало заднего вида переглядываемся... Весело нам. Болтаем. Каждое предложение начинается с "Мам!" Кажется, все равно о чем болтать, главное - начать предложение с этого слова.
Доехали до сайгаков, которые на границе между Калмыкией и Волгоградской областью. Вот до этих:
Достаю фотоаппарат (ну да, 2002 год, еще сотовый телефон без камеры, и фотоаппарат пленочный!) и у этих сайгаков фотографирую сына. Так сказать, на границе в новую жизнь. Очень люблю эту фотографию. Стоит у этого монумента посреди степи маленький взъерошенный мальчуган, загорелый до степени бледного негритенка. Рубашечка-поло с расстегнутым воротом, без единой пуговички. Ручка в дыре вместо кармана, плотно прижатая к ноге. Чтоб на фотографии тоже дыру-то не было видно. Дыру и не видно, совсем. Просто я помню, что она там есть. Сандалики с обрезанными ремешками, превращенные в шлепки. Но пятки же сзади, и на фото не видно, что это уже шлепки, и что они, скажем так, маловаты. И улыбка.
Фотографию эту вставляю в статью год спустя. Вот она...Потому что очень часто даю в дальнейших публикациях ссылку на эту статью. Ну вот для полноты картины:
Доезжаем до Волгограда. Издалека показались многоэтажки Красноармейского района. Устали в дороге, ну вот совсем не скоростной автомобильчик "Ока". Хороший, но не по трассам гонять. И тут Максик опять сзади:
- Мам, я теперь всё понял! Я понял, почему ты так долго не приезжала! Когда ты весной уехала, то я за пруд уходил, там высокое дерево есть. Я на него залазил, до самой макушки почти, и тебя звал! Сидел на дереве и звал: "Ма-ма! Ма-ма!" Ну, чтоб ты услышала и поскорей за мной приехала. Чтоб меня больше никто не дразнил, что меня мама бросила и я ей не нужен. Мам, я даже не представлял, что Волгоград - это так далеко! Я тебя звал, а ты меня, получается, даже и не слышала...
Слышала, сынок. Я тебя слышала. Я тебя и в Финляндии слышала, и в Выборге слышала. Когда лихачить на дорогах перестала, и на обгоны рискованные на трассе идти перестала. Только Выборг - это еще дальше, чем Волгоград.
- Сынок, я просто я в дальней поездке была. А как приехала, так сразу за тобой и поехала.
- Мам, а ты в такие дальние поездки не поедешь больше?
- Не поеду.
- Мам, а у тебя других детей нет? Мам, а давай вот так всегда и будем вместе жить, только ты и я?
Вот так мы при въезде в город и договорились. Жить вместе, вдвоём. И никаких дальних поездок, других детей рядом. И вообще никого больше рядом. Я и сын. С поездками одним махом было покончено, с плечистыми друзьями тоже одним махом было покончено. И стала я "мама-риэлтор". Мама-риэлтор же лучше, чем "Люся-дальнобойщик".
Утро новой жизни тоже началось со слова "Мам".
Гремлю с утра кастрюльками на кухне. Слышу в комнате: "Мам! Мам! Мам! Мам!" Сынок мой проснулся... Заглядываю в комнату:
- Сынок, ты меня звал?
- Нет, мам! Я просто так!
Я - опять на кухню. А Максик опять "Мам! Мам! Мам!" Лежит на диване и мамкает...
- Сынок, ты что-то хочешь? Раз ты меня зовешь?
- Да нет, МАМ! Просто это так здорово - лежишь утром и "мам, мам, мам!"
Аааа, ясно! ты просто это "мам" облизываешь, как мороженое. Нагоняешь повторениями то количество, которое должен был в своей жизни сказать, да сказать было некому. Нормально, облизывай.
Этим летом ему уже 26... Кажется, облизывает это "мам" до сих пор.
