30 мая 1994 года в эфир Первого канала Останкино вышла передача «Час Пик» – проект Владислава Листьева, в рамках которого он проводил интервью на злободневные темы с известными россиянами, будь то политики, бизнесмены, священнослужители или спортсмены. Формат, скопированный с американского Larry King Live, прижился в отечественном инофполе и наиболее полно отразил принципы, которыми жило российское ТВ 90-х: актуальность, прямота, дерзость. Рядовое шоу, если расценивать его с позиции нынешнего зрителя, и прорывная концепция, коли мы взглянем на «Час Пик» через оптику обывателя постперестроечной эпохи. И ведь в те годы подобных передач было хоть отбавляй. Что ни день – то инновации в эфире. Как страна, более шестидесяти лет жившая под «железным занавесом», сумела отыскать своих первопроходцев в сфере медиа? С чего стартовало обширное телевещание в РФ, и кто радел за экспериментальные эфиры незадолго до распада Советского Союза? Об этом сейчас и потолкуем.
«Взгляд» изнутри
Российское ТВ началось при Брежневе. В 1968 году организация, носившая имя Центральное телевидение СССР, запустила в вечерний эфир программу «Время» – главную новостную передачу страны, которая остается таковой и по сей день. Из космоса посылает сигнал спутник «Молния-1», по всей стране строятся приемные станции «Орбита» и радиорелейные установки местного назначения. Отладка всенародного информационного потока проводится в режиме «нон-стоп», и, уже в начале 70-х, практически каждая семья в СССР подключала к сети кинескопные «Рубины» и «Славутичи» аккурат к 21:00. Из динамиков миллионов советских телевизоров звучала оркестровая сюита «Время, вперед!» Георгия Свиридова, а с экранов «дорогих товарищей» приветствовал басистым голосом бессменный диктор «Времени» Игорь Кириллов.
Всесоюзное телевидение находилось в полном ведении Компартии, а всех корреспондентов в шутку называли «голосами власти». Два с лишним десятка лет телевизор оставался главным рупором государственной пропаганды, к которому не допускали зарубежные программы и провокационные суждения шибко смелых журналистов. Механизмы отлажены, графики намечены, часы сверены по кремлевскими Курантами. От «оттепели» к «застою», от «застоя» к «перестройке», из декады в декаду меняются вожди, деформируются нравы, и только Гостелерадио СССР не прекращает работать в штатном порядке 24 часа в неделю 365 дней в году.
Впрочем, люди, чья молодость пришлась на бунтарские 80-е, нередко доставали через фарцовщиков пластинки с музыкой забугорных рокеров, смотрели американские боевики в видеосалонах и, разумеется, охотно ловили сигналы радиостанций, расположенных вне юрисдикции ОВД. Кабинет Горбачева мириться с подобным отказывался, а потому, дабы насолить «иновещателям», в ЦК дали добро на создание экспериментальной телепередачи, призванной освежить заскорузлую эфирную сетку. За помощью обратились к Молодежной редакции телевидения, где на должности редакторов трудились Владислав Листьев, Олег Вакуловский, Дмитрий Захаров и Александр Любимов. Их и привлекли к разработке цикла передач под кодовым именем «У нас на кухне после одиннадцати». Изначальная идея заключалась в том, что четверо молодых журналистов будут обсуждать сложные политические и социальные темы простым и понятным языком в декорациях, напоминающих самую обыкновенную кухню в «хрущевке». В ходе многочисленных брейнштормов руководство Молодежной редакции утвердило иной облик программы, отныне носившей имя «Взгляд»: те же молодые корреспонденты сидят в наспех обустроенной студии и обсуждают актуальную новостную повестку без жестких сценарных рамок чуть ли не экспромтом. В перерывах между их дискуссиями демонстрировали музыкальные клипы, в том числе из-за рубежа: хотя бы так ЦК надеялся отвлечь молодежь от чтения самиздата, а старшее поколения – от полупьяных споров на тему товарного дефицита и последствий афганской войны.
Первый выпуск «Взгляда» вышел в эфир 2 октября 1987 года и не просто перекричал «вражеские голоса» в средневолновых радиодиприемников. Он положил начало радикальным преображениям российского телевидения. Команда Листьева и Любимова не стеснялась говорить о сталинских репрессиях и народных волнениях за рубежом, о разрушительных землетрясениях в Спитаке и практике смертной казни. Поначалу новоиспеченные ведущие неуверенно вели себя перед камерами, но с первого же выпуска запали в душу советским гражданам. Дерзких «ищеек» называли «перестроечными битлами», а улицы больших городов пустели с приходом пятничного вечера – страна усаживалась перед экранами и взахлеб смотрела «Взгляд».
Не успел «ветер перемен» пронестись по Союзному телевидению, как «Взгляд» прикрыли. Дело было в декабре 1990-го: Партия не обрадовалась дерзости ими же и нанятых молодых ведущих, которые не боялись ни резких комментариев о работе Пленума ЦК, ни открытой критики влиятельных кремлевских старожилов. Тогда правительство сначала запретило к показу новогодний выпуск передачи, а после и вовсе убрало «Взгляд» из вещания. В феврале москвичи утроили многотысячную демонстрацию с требованием вернуть программу в эфир, а, начиная с апреля 1991 года, стал выходить «Взгляд из подполья». Название говорит само за себя. Знакомые ведущие и острые темы остались, вот только вместо профессиональной студии журналисты вели репортажи из скромно оборудованных подвалов. Апофеозом деятельности «взглядовцев» стало интервью с Горбачевым, сосланным на правительственную дачу в августе 1991-го, в самый разгар Августовского путча. Отстраненный генсек сам связался с подпольщиками: в программе «Время» обращение Михаила Сергеевича наверняка бы предали жесткой цензуре, а в прайм-тайм Гостелерадио без устали крутило балет «Лебединое озеро».
Останкинская башня в облаках, а в ней застрял души моей кусочек
Союз развалился, а Гостелерадио СССР, в начале 1991-го переименованное во Всесоюзную государственную телерадиокомпанию, превратилось в РГТРК «Останкино» – организацию, формально имевшую статус «государственной», но на деле не обделенную творческой свободой в первые месяцы после политического кризиса. К этому конгломерату примкнули «взгядовцы», на чьи плечи легло бремя по реформированию отечественного ТВ, ныне открытого для коммерции и западного продукции. Именно они преобразовали Молодежную редакцию ЦТ в телекомпанию «ВИД». Под их эгидой появился русский аналог американского «Колеса фортуны», всеми любимое «Поле чудес» (главный долгожитель российского ТВ), и общественно-политическое ток-шоу «Тема». Чуть позже благодаря им зритель мог смотреть детскую викторину «Звездный час» с Сергеем Супоневым на правах ведущего и «хипстерский» во все поля «L-клуб» Леонида Ярмольника.
На эфирном поле брани появились такие учреждения, как Московская телекомпания, РТР и Первый канал Останкино, дали зеленый свет коммерческим вещательным фирмам, пионером среди которых стал знаменитый «2х2». Каждый боролся за то, что осталось от материально-технической базы Гостелерадио и, что самое главное, за эфирное время. В «первичном бульоне» российского ТВ смещалось абсолютно все: иностранные фильмы, провокационная реклама и адаптированные под нашего зрителя аналоги западных телепередач. Телевидение болезненно проходило через процесс децентрализации. Государственным вещателям не хватало ресурсов, чтобы заполнять эфир, а потому они начали активно обращаться за помощью к «частникам», многие из которых соглашались работать исключительно на своих условиях. Отсюда и растут ноги у рекламных роликов финансовой пирамиды «МММ» и схожих с ней «разводи ловок» национального масштаба.
Лихие девяностые предстают перед телезрителями во всей красе. Реклама, в том числе и проспонсированная «братками», транслировалась из каждого утюга. Началась «эпоха изобилия», когда предложение на вещательном рынке в сотни раз превышало спрос. Разрозненные и зарегистрированные на полулегальной основе телекомпании пытались вклиниваться во всеобщую сеть, а в финансовых отчетах государственных компаний красовались огромные задолженности. Тем не менее, ближе к середине 90-х либерализация экономики сбавила обороты, народ успел привыкнуть к новому мироустройству, а иностранные медиа-компании наладили коммуникацию с новообразованными магнатами российского ТВ. Страсти поутихли, откровенно «наглая» конкуренция пошла на спад.
Время, вперед!
Эра триполии, когда информационным покрытием владели трио крупных телекомпаний (Первый канал Останкино, РТР и Петербург – Пятый канал), закончилась весной 1995 года. 1 марта в подъезде собственного дома был убит наш хороший знакомый, первый российский шоумен и «экс-взглядовец» Владислав Листьев. Не прошло и месяца с тех пор, как он занял пост гендиректора «центральной кнопки» (так в народе называли ОРТ – будущий Первый канал). Он возвращался домой после записи очередного эфира передачи «Час Пик», и ничто не предвещало беды, хотя сам Владислав Николаевич, будто бы пророча собственную погибель, в тот день произнес перед камерами следующие слова:
«Сегодня 1 марта, и я поздравляю всех с первым днем весны и со всеми надеждами – каждый из нас с весной связывает много надежд. А, как известно, надежда всегда умирает последней».
Ну давайте не будем вдаваться в мистику, даже несмотря на то, что обстоятельства смерти Листьева до сих пор остаются невыясненными. Папочка с этим делом громоздким «глухарем» легла в архивы Главного управления Следственного комитета Москвы на Арбате, а в трагедии винили всех кого ни попадя. Были ли виноваты в этом бандиты, которым не удалось выкупить своим теневым конторам пару лишних минут эфира? Или же «заказ» киллерам поступил непосредственно от завистников из Останкино? И стоит ли исключать такое пространное понятие, как личные мотивы?
Как бы то ни было, с тех самых пор отечественное телевидение наконец-то перестало вариться «в собственном соку». Медиа-индустрия четко разделилась на телевизионщиков и продюсеров: первые – раздают эфирное время, вторые – заполняют его контентом. Коммерческим каналам стало в разы проще прорваться на ТВ, а лицензирование телепередач обрело более-менее твердую законодательную базу. Кроме того, теперь вещатели не только переворовывали форматы друг у друга и из забугорья, но и разрабатывали собственные шоу. Засилье политических обозревателей и социально важных передач обернулось нашествием развлекательных программ, нацеленных на более широкую аудиторию, в том числе и на детей. В эфире мелькают «До шестнадцати и старше…», «Угадай мелодию», «Куклы», «Городок» и «Царь горы».
Подошла к концу эра, когда телевизорами по всей России рулили «анархисты, игравшие на кремлевских нервах» и их приближенные. Социалистическое царство рухнуло, и все, кому не лень успели вдоволь потоптаться по его метафизической могиле, однако постсоветское пространство, что называется, «устаканилось». Некого больше порицать, незачем больше уходить в подполье. Здравствуй, новая реальность. Здравствуйте, лихое десятилетие без желчной политической чехарды. По крайней мере, в эфире ведущих каналов страны.
Сегодня телевещание, несмотря на интенсивное развитие Интернет-технологий, охватывает более 90% населения России. О нашем досуге заботятся более 3200 телекомпаний, более 150 коммерческих каналов и укрепивших свои позиции государственных фирм, выросшие из останкинских пионеров из 90-х. Одни говорят, что телевидение подняло производство банальности с уровня ремесла до уровня крупной индустрии. Другие, что феномен мирового ТВ нельзя охарактеризовать иначе, как первой по-настоящему демократической культурой, доступной всем и каждому. Что же, сомневаться не приходится лишь в одном: в эпоху перемен и смены государственного строя именно телевидение стало одной из тех инстанций, что помогло молодой России найти свое место в большом и комплексном мире, свободном от социалистических догматов и плановой экономической системы.
