"Святой Пётр" 25 / 1
Наутро Пётр не обнаружил Любу на кровати. Он под утро уснул крепким сном и не заметил, как она ушла. Медленно ходил по дому, всё было чисто, убрано, свежо.
Пётр не понимал, как он мог жить три года в этом беспробудном состоянии. Посмотрел на себя в зеркало, и не узнал. Забыл за эти годы себя настоящего.
Смешно ему стало от того, что он в женской рубахе по дому расхаживает. Но деваться было некуда. На столе что-то стояло прикрытое салфеткой. Это были картофельные лепёшки. У Петра даже голова закружилась. Он взял в руки одну лепёшку, долго не решался откусить её. Вспомнил, что его мать готовила такие же.
— Когда же ты, Любушка, успела приготовить мне завтрак? — сказал он вслух.
Но ответа не услышал. Вышел во двор, побродил по нему. Зашёл в сарай. На верстаке лежала недоделанная табличка. Сердце заныло от того, что к Рябинушке давно не ходил.
Собрался было идти, да вспомнил, что одет не по случаю и быстренько зашёл в дом, чтобы никто его в таком виде не заметил. Начал думать о том, где взять одежду.
Ничего не приходило в голову. Придумал только из простыни рубашку себе кое-как сшить, да простыни было всего две. Заметил занавеску на окне, снял её. Нарисовал на ней кусочком мыла очертания рубашки, вырезал. Долго сшивал мелкими стежками. А раздобыть брюки не знал где.
Люба вернулась ближе к вечеру. Выложила на стол хлеб и кастрюльку с супом. Пётр аж заплясал от радости, когда увидел её.
Подошёл к ней близко. Она неожиданно прильнула к нему, встала на носочки и поцеловала в губы. Пётр задрожал, прижал к себе Любушку так сильно, как, казалось, никогда не прижимал никого.
— Кушать садись, — ласково сказала Люба, освобождаясь от цепких объятий.
Пётр сел за стол. Начал было ложкой прямо из кастрюли есть. Привык к этому. Да Люба строго посмотрела на него, налила суп в тарелку.
— Я тебе вещи принесла. Примеришь завтра, я лишнее отрежу.
А как Люба смеялась над сшитой Петром рубашкой, он помнил долго.
И опять молчали. Легли спать. Пётр не мог сомкнуть глаз. Слышал, как Люба ворочается, вздыхает. А потом неожиданно ощутил на своём лбу её руки.
В полной темноте Люба пыталась нащупать лицо Петра. Коснулась его губ пальцами, и Пётр тотчас поцеловал их. С той ночи спали вместе. Люба уходила рано утром. Приходила поздно вечером.
Пётр не спрашивал, куда она ходит. Он старался не тревожить её душу расспросами и разговорами. Даже от молчания он получал удовольствие, а их редкие разговоры были бальзамом для души.
Вещи оказались в пору Петру, только рукава рубахи и штанины Люба отрезала по его росту. Догадался Пётр, что это одежда Ивана.
Пока Люба отсутствовала, Пётр ходил каждый день на кладбище. Становился на колени перед могилкой и просил прощение у Рябины.
Она давно ему не снилась. Старая табличка посерела, всё было заросшее травой. Пётр все сорняки вырвал, всё привёл в порядок. Оградку покрасил.
А Рябина всё не снилась ему.
— Обиделась, душа моя… — говорил он. — Ты прости меня, я сам не знаю, что со мной было. Вот, читай, только сама читай, сыну не нужно. Он маленький ещё, не поймёт ни слова.
Годы мои идут,
Не повернуть их вспять.
Рядом с тобою тут,
Мне бы сейчас лежать.
Мне б зарасти травой,
Чтобы никто не смел,
Тронуть меня с тобой
С мыслями чёрных дел.
Мне бы уйти туда,
Где мой закончен срок.
Все мне чужи года
Что накопились впрок.
То не мои года,
Жизнь забери с собой.
Мне бы лежать сейчас,
Рядом с одной тобой.
Старую табличку Пётр по привычке закопал рядом с могилкой.
Прожили с Любушкой почти полгода.
Только ночи теперь радовали Петра, когда она лежала рядом. Когда позволяла себя целовать и обнимать.
Научились общаться без слов. Жестами. Редко разговаривали. Петру даже стало казаться, что он забывает речь, поэтому на могиле у Рябинушки наговаривался вдоволь.
Обо всём рассказывал: и как день прошёл, и что Люба приготовила, и когда первый снег запорошил землю. Сначала думал о том, что неприятно Рябине про Любу слушать, а потом решил, что лучше говорить, чем молчать.
Как-то сидел Пётр у могилки и почувствовал, как его кто-то за плечо тронул. Оглянулся. Ребёнок стоит лет семи, руку протянул и мямлит:
— Дяденька, дайте покушать, хоть крошечку дайте.
У Петра с собой еды не было. Взял мальчишку за руку и повёл его к себе домой.
Продолжение тут
